Россия,
которую мы обрели

Да, они не
ангелы… Люди, которые должны
прийти к руководству страной,
политики, а не прекраснодушные
романтические герои. Такие здесь не
приживаются. Живут и работают в
политике люди с недостатками,
небескорыстные, прагматичные и
жесткие. Их отличает от других
людей с теми же чертами характера
одно — они ценят и любят власть,
готовы многим пожертвовать ради
нее и готовы подчинить свои
интересы (не всегда, а когда нужно!)
интересам государства.
Ответственный политик — это не
жертва обстоятельств, а их
созидатель, человек, который,
анализируя случайность, оперирует
категорией "Кому выгодно?!", и
ценит свою профессию чуть больше
своего кармана.

Страна
и люди

Неудача
либералов в нашей стране легко
прогнозировалась. Они, к сожалению,
представляли только две категории
— романтиков и циников. С первыми
все ясно, они давно уже не у дел, так
как находиться не у дел — это их
жизненное предназначение. Вторые —
это люди, выбравшие не крепкое,
системное положение в
государственной структуре, а
горячие деньги, зарубежные счета,
ненависть публики. То есть на
государственной службе они тоже
побыли, но именно побыли.
Эксперимент по их привлечению к
руководству Россией завершен. Так
как эксперимент по умолчанию не
может закончиться неудачей, этот
тоже удался. Можно подвести итоги
того, что получилось.

Бушевавшие
на августовской улице 1991 года
разрушили советскую систему и
союзное государство. Отдельное
спасибо за "помощь" они должны
были сказать ГКЧП, но почва была
расчищена для циников. Если бы
последние были искренними
монетаристами-рыночниками,
возможно, мы не любили бы их так же,
как сейчас, но благодарные потомки
поставили бы им памятник. Но целью
их не были ни новая российская
государственность, ни новая
экономика. Возможно, в ком-то из них
боролись чувство ответственности и
корысть, но победила-то во всех
случах корысть. Скучно повторять
лозунги левых. Но ведь это так:
приватизация, призванная оживить
экономику, не создала никакого
нового качества. Циники заработали
сверхдоходы, сформировалась
финансовая олигархия. Возник класс
мелких торговцев, живших на маржу
от перепродажи импорта, в достатке
появившегося после открытия
отечественных рынков. Наукоемкие
производства прекратили
развиваться, что для них
автоматически означает деградацию.
Как следствие, военно-техническая
политика была направлена не на
завоевание рынков вооружения, а на
удержание оставшихся. Удачных
затяжных отступлений, как известно,
не бывает. Госзаказ предприятиям
военно-промышленного комплекса в
этих условиях был или сокращен, или
финансировался ограниченно. Власть
потеряла поддержку миллионов
людей, для которых солидарность с
государственными институтами в
крови, так как их жизнь и их
профессия исторически накрепко
связаны с интересами страны.

Состояние
российской деревни нам известно.
Слабым утешением служит то, что на
хутора немецких бюргеров она не
была похожа никогда: ни при Николае,
ни при Иосифе, ни при Борисе. Но
сегодня можно говорить о
безусловной экономической и
социальной катастрофе,
ликвидировавшей остатки
продовольственной безопасности
страны. И крестьянин, консерватор
по своей натуре, для которого
всякая власть от Бога, даже если эту
строку из Библии он и не читал
никогда, ЭТУ власть ненавидит. Пить
и ухаживать за своей скотиной — это
предложено сильным, пить и подыхать
остается слабым.

Либеральные
идеи близки интеллигенции.
Интеллектуальная поддержка отказа
от тоталитаризма была в основе
горбаческих реформ. Показалось, что
мало. Захотелось даже не российской
Швеции, а российской Америки. Ну что
ж, Гарлем ведь тоже в Америке. То,
сколько государство отмерило своим
наемным работникам, итак
аморальное издевательство,
создающее уровень выживания. Но и
эти ничтожные обязательства не
выполняются годами. От либеральных
иллюзий врачам, учителям,
библиотекарям, театральным
работникам, вузовским
преподавателям, работникам
социального обеспечения сделана
прививка сроком действия как
минимум в поколение.

Государственные
служащие. Вот она, основа основ.
Военнослужащий, милиционер и
чиновник образуют становой хребет
любого режима. В нашем случае —
надорвавшийся хребет. Я не понимаю,
почему до сих пор не произошло
никаких крупных ЧП в Вооруженных
Силах, сравнимах по своей
значимости с захватом боевого
корабля борцом против коммунизма
Саблиным при Брежневе. Слава Богу,
что не произошло, но не оставляет
ощущение, что мы танцуем на
проволоке над площадью, и это
просто удача, которая пока нас не
оставила.

Наши
правоохранители… Для этой работы
нужно быть готовым к самоотречению
и очень любить людей, ежедневно
сталкиваясь с мерзавцами. Это
тяжело даже какому-нибудь
"детективу полиции
Лос-Анджелеса". Российскому
милиционеру осталось быть или
фанатиком, рискующим своим
психическим, да и физическим
здоровьем, или бандитским
пособником.

Чиновник на
Западе бывает честный и богатый,
или жадный и в тюрьме. Чиновник в
России сегодня честный и нищий, или
богатый и на свободе. Управленцы
всех уровней унижены или
развращены. Выбирай, Россия, что
лучше.

Есть у нас
миллионы людей, которых не уважать
подло. А государственная подлость
это — размер пенсий, которые им
приносят нерегулярно. Даже не
создавая условий для нормального
труда, можно, не без демагогии,
конечно, предложить
трудоспособному населению
выкручиваться самим. Но стариков-то
заставить нищенствовать —
преступно.

Страна
и мир

Нас почти
убедили в том, что сверхдержавой,
или "империей", быть нехорошо,
неприлично. Как оказалось, это не
универсальный тезис. Он
одноразового и направленного, в
сторону СССР и России,
использования. Такой американский
гегемонизм в мире, как сегодня,
трудно было представить даже в
страшном сне десятилетней
давности. Такого откровенного
вмешательства во внутренние дела
суверенных государств,
игнорирования ООН, идеологического
диктата и финансового давления.
Планета этим уже очень недовольна.
Ежегодно на сессии Генассамблеи
ООН проходит "ритуальное"
голосование обращения к США с
предложением отменить
экономическую блокаду Кубы. Оно
традиционно рассматривается как
тест, определяющий круг стран —
безусловных союзников США по всем
вопросам. В этом году их осталось
беспрецедентно мало. Чуть ли не
исчерпывающий список составили
Литва, Латвия, Эстония, Нигерия и
Израиль.

Вместо
многополярного мира итогом
холодной войны стал мир
однополярный. Причем проиграют от
этого сами американцы.
Формирующиеся полюса — исламский,
китайско-дальневосточный —
принесут им значительно больше
головной боли, чем былой
"заклятый друг". С ролью
мирового управляющего одной стране
не справиться никогда, ни в 17 веке,
ни в 21-м. "Козыревская"
внешнеполитическая философия
перекопала не только советские
дипломатические форпосты, но и
отвергла ключевые парадигмы
российской дипломатической школы
послегорчаковского, а в чем-то и
более раннего периода. У России не
стало в мире зон интересов и, как
следствие, не стало союзников. Но и
для Запада мы своими не стали,
потому что мы вовсе не Запад, в
географическом, геополитическом,
социокультурном смысле.
Естественных союзников, которых
можно было, хотя бы энергетическим
ошейником, прижать к себе, мы тоже
удержать не смогли. Они позволяют
себе роскошь не любить
"слабую" Россию, от которой
зависят!

А двух (!)
оставшихся на планете наших
искренних союзников и друзей —
Сербию — предали, а Белоруссию —
оттолкнули.

Примаков,
став министром иностранных дел,
исправил все, что можно было
исправить, что не было изгажено
окончательно. Остатки гордости за
роль России в мире в душах россиян
еще не умерли. Но стратегию
внешнеполитического курса страны
определяет не министр, а Президент.

Страна
и Президент

Что сегодня
может "определить" наш
президент? Ничего. Парадокс
заключается в том, что в
суперпрезидентской республике
даже находящийся в коматозном
состоянии руководитель
государства будет оставаться
фигурой первой величины. И не
спешите ругать Конституцию, хотя,
конечно, она писалась персонально
под Ельцина, да и принималась так
же. Этот концептуальный выбор
абсолютно историчен и традиционен
для России, где власть всегда была
авторитарной, и, как только слабела,
рушилась. Дело ведь не в дорогах,
которые мы выбираем, что-то внутри
нас заставляет выбирать дорогу. Это
писал О. Генри. Однако, про нас…

Ох, сколько
еще будет написано о Ельцине. На мой
взгляд, единственной его заслугой
можно считать то, что мы не боялись
делать это и в годы его правления. В
хронологическом смысле оно еще
продолжается, но в идеологическом,
без сомнения, уже завершилось. Пора
начинать подводить итоги. Я
по-прежнему считаю, что мы упустили
возможность реформации. Горбачев
начал необходимое, и все, что можно
считать приобретением — свободу
слова, открытые границы,
развязанные руки и мысли, мы
получили по его воле. В какой-то
момент у него наступил кризис воли,
были потеряны канва преобразований
и рычаги власти. Рычаги
перехватили, а падающего толкнули.
Упал не только он, упала страна.
Поднять ее должен был тот, кто
заявил: "Я теперь отвечаю за
все!" Приходит пора отвечать.

Где в
поступках Ельцина заблуждения, где
умысел, источником чего был расчет,
а чего слепая эмоциональная
ненависть к Горбачеву, из-под
которого он выдергивал стул,
невзирая на то, что нужно было
спасать дом, мы не узнаем никогда.
Честных мемуаров не бывает. Как не
узнаем, стоят ли у Бориса
Николаевича в глазах кровавые
мальчики, убитые в Чечне. Любая
война омерзительна, кроме
Отечественной. Но вдвойне
омерзительна проигранная война.

Первый
российский президент оказался
плохим созидателем. А ведь как
хотелось на это надеяться. Ему не
удалось ничего. Государственность
не укрепилась, рубль слаб,
экономика в ступоре, население в
многолетнем шоке, воры воруют,
убийцы убивают. Авторитет
президентской власти… Само это
выражение уже звучит как анекдот.

Россия
многое и многим прощала. В том числе
и огромный вред, если он проистекал
из добросовестных заблуждений. Но
вот простит ли она президенту сметы
расходов на содержание резиденций,
личную собственность на миллионы
долларов, ошеломляющие карьеры в
бизнесе мужей обеих дочерей? Это
такая мелочь в масштабе основных
итогов его деятельности, но как раз
за это у нас не прощают.

Потомки
будут объективнее нас, и что-то
подсказывает мне, что будущие
учебники истории накажут Ельцина
сильнее, чем любое уголовное
преследование.

Страна
и будущее

Стабильность
и развитие. Два ключа к надежде.
Абрис российского будущего уже
проявлен. Каждый видит его
по-своему, но я не боюсь
персонификации. Стабильность — это
Примаков. Развитие — это Лужков.

У нас никогда
не было сложившейся партийной
системы. Не партии выращивали
политиков, а политики создавали
партии. Я не хочу заниматься
словесной эквилибристикой,
определяя диаметр круга, в котором
центр ищет себя между правыми и
левыми. Проблема самоидентификации
перед двумя самыми конструктивными
политиками современной России не
стоит. Они знают свое место в
политической ткани общества.
Важнее, чтобы они нашли согласие
друг с другом, определив пути
перехода из ельцинского
государства в завтрашний день.

Скоро мы
увидим, какую новую Россию обретем.
Но это уже, как говорили латиняне, FOLIO
VERSO — НА СЛЕДУЮЩЕЙ СТРАНИЦЕ.