Берестяная
сказка Верхотуровой

Людмила ЛИСТОВА,
журналист

… По белому,
кремовому, серому атласу бересты —
золотые купола, крапчатые маковки,
шпили, дворцы с карнизами. А над
всем этим, на крышке — витые дуги с
колокольцами. И теплота, и ласка в
изделии, и каруселью плывет перед
глазами дивная сказка. Таков туес
"Старый город. Колокола",
посвященный 850-летию Москвы — одно
из лучших произведений
берестянщицы из Саянска Веры
Верхотуровой.

Мы
разговариваем возле стенда с ее
работами, выставленными вместе с
изделиями других мастеров
областной ассоциации народного
творчества и ремесел "Оникс" в
Сибэкспоцентре.

Вера
Ивановна родилась в исконно
русских землях — на нижегородчине,
в маленьком разъезде Саконы. Время
было послевоенное, трудное, и семье
пришлось не раз переезжать.
Казахстан, Забайкалье, Ангарск.
Родители Веры были люди мастеровые.
Мать, Тамара Павловна, как водится у
хороших хозяек, сама шила, вязала,
вышивала. Дом ее всегда
скатерки-салфетки украшали. Узоры
сама любила продумывать. Глава
семьи — Иван Михайлович — очень
уважал дерево. Знал все его
свойства, сам мебель делал. А какую
дачу построили — на загляденье. Вот
от родителей, наверное, и переняла
дочь чуткость к красоте и
стремление создать что-то свое,
новое, самобытное. Не может просто
вышивать крестиком или гладью, она
изобретает стежки, например,
точечные — меньше миллиметра. Если
уж шьет — то от белья до пальто и
шапок. Если шуба для ребенка, то это
— цельный образ, скажем, эскимоса.

— А вообще-то
в детстве я была отчаянной
девчонкой, — улыбается Вера. —
Другие — с бантиками да с куклами, я
же носилась в мальчишечьих ватагах,
гоняла мяч, делала какие-то
балаганы…

Смотрю на
свою героиню: русоволосая женщина с
усталыми серыми глазами. Во всем ее
облике чувствуется спокойствие,
простота и какая-то особенная
основательность. Нет, не угадаешь в
ней, матери двоих взрослых детей,
давнишнюю девочку-сорванца. Разве
что твердость взгляда да упрямые
вихры челки, да брюки вместо юбки…

После
окончания в 79-м году Иркутского
училища искусств Верхотурова
занималась резьбой по дереву.
Делала дверки для мебели,
разделочные доски, гардины, рамы
для зеркал. Работала в
художественно-оформительской
мастерской и здесь познакомилась с
Сергеем Павловичем Судленковым.
Мастер от Бога, он владеет чеканкой,
живописью, знает бересту, кроме
того, охотник, рыбак, великолепно
чувствует природу и ценит ее
неподдельную красоту. Он-то и стал
наставником Веры, помог ей найти
себя как берестянщицу.

— Я занимаюсь
берестой только четвертый год, —
говорит мастерица, — и училась
вместе со своими учениками. Однажды
показывала им, как надо работать
резцом и линейкой. Объясняю, а сама
— "вжик" — и палец порезала.
Говорю: вот так делать не надо… Но
до сих пор помню свой первый
маленький туесок. Распаришь
бересту в кипятке, и она вдруг
оживет, станет гибкой, теплой,
эластичной, словно кожа. И рождение
туеса превратится в радость,
таинство.

И все это —
гибкость, податливость березовой
коры, навыки, привитые матерью,
стремление Веры работать по-своему
— соединилось в своеобразном стиле
ее произведений. Вышивка по бересте
— удивительна! Будто замшевая —
сумка с тончайшим цветочным
рисунком, туески с веселыми
скоморохами, затейливыми узорами,
орнаментами… Творчеству
Верхотуровой вообще свойственны
большое разнообразие и
универсальность. Она плетет
настоящие большие лапти и
лапоточки для кукол, изготавливает
прекрасные кружки, бочонки,
хлебницы. Создает замечательные
игрушки, корзинки, детские
босоножки. У стенда, где
красовались Верины изделия, мне
запомнились распахнутые в
восторге, сияющие глаза Нины
Ивановой, преподавателя кружка
мягкой игрушки из детского клуба
"Искатель", которая просила
мастерицу научить плести лапти для
ребячьих игр.И мы с Ивановой в своем
восхищении были совсем не одиноки.
С интересом рассматривали работы и
многочисленные посетители
Сибэкспоцентра, в том числе и
иностранцы. Французов они просто
покорили.

— Вера, где вы
сейчас работаете?

— Я — педагог
дополнительного образования в
Саянском доме детского творчества.
У меня несколько групп детей (около
45 человек) от восьми до 18 лет.
Появились неплохие работы и у моих
учеников. С помощью председателя
областной ассоциации народного
творчества и ремесел Галины
Яковлевны Березиной мы открыли в
нашем городе филиал "Оникса". И
нынешняя выставка — первая для
филиала.

Авторская же
— Верхотуровой — третья. И на этот
раз при подведении итогов в
Сибэкспоцентре Вера Ивановна
получила два почетных диплома — за
участие и "за высокий уровень
произведений народного
творчества".

— Скажите,
Вера, что вам больше по душе — учить
или творить самой?

— Я, когда
окончила училище, думала, ни за что
не стану преподавателем. Считала
так: если умеешь что-то — делаешь
сам, а не умеешь — учишь… Оказалось:
неверно. Теперь 24 часа в сутки
раздумываю да прикидываю и свое, и
для моих учеников. И это так
увлекательно! Пишу учебник по
бересте, хочу передать свой опыт.
Галина Яковлевна, молодец, спокойно
жить не дает. По ее совету хочу
попробовать соединить бересту с
камнем. Удивительный человек —
Березина — у нее просто талант
увидеть, расшевелить мастера,
направить, подтолкнуть вперед. И
вообще посмотрите, какая
благодатная обстановка среди
мастеров "Оникса"!
Доброжелательность, взаимное
восхищение, теплота, готовность
помочь, поучиться. А сколько
талантов!

— Да, все это
так. Вот я смотрю: у вас такие
прекрасные изделия. Но ведь ими же
нельзя заменить, например,
современный "массовый" фарфор,
керамику, металлическую посуду. Я
говорю об утраченной русской
традиции изготовления и
использования туесов, братин,
деревянных ложек…

— Пусть будут
и фарфор, и керамика, и металл,
особенно, если они гжельские да
жестовские. Но все мои знакомые,
попробовавшие использовать
берестяные изделия, уже от них не
отказываются. Как красивы сухари да
баранки в сухарнице: все это вместе
будто солнцем облито, жаром сияет.
Подстаканники не жгут руки, соль в
солонке не отсыревает, крупы в
туесах хранятся долго, а хлеб в
хлебнице не портится около недели…
Будет больше изделий — больше и
ценителей. Сначала традиции надо
возродить, а потом уж они сами за
себя скажут.