Суд
решил: цеха ртутного электролиза не
будет! А БЦБК?

Государственный
комитет по охране окружающей среды
Иркутской области направил в
арбитражный суд Иркутской области
исковое заявление о прекращении
экологически вредной деятельности
Байкальского целлюлозно-бумажного
комбината.

В самое
последнее время произошло
несколько важных событий, которые,
как мне кажется, могут знаменовать
собой начало новых отношений
российских властей к природе. Эти
события стали первыми попытками
правового решения экологических
проблем, формирования правового
отношения властей и общества к
нашей многострадальной
природе-матушке.

Об успехе
говорить рано. Это только
зарождение тенденции, которая со
временем может либо окрепнуть, как
должно быть в правовом государстве,
либо умереть в зародыше, оставив
для учебников права всего лишь
несколько оригинальных
прецедентов судебной практики.

К
словосочетанию «экологическое
преступление» мы привыкли еще до
того, как оно вошло в лексикон
юристов. Активисты-общественники
любят произносить его на митингах.
Политики — с высоких трибун. И,
может быть, от безмерно частого его
употребления всуе, для «красного
словца» или из желания
заработать политические дивиденды,
содержание этих слов
нивелировалось и они чаще
воспринимаются всего лишь как
образное выражение, как сгусток
эмоций.

Реальных
экологических преступлений в нашей
жизни совершается гораздо больше,
чем можно себе представить. Это и
лесные пожары, и самовольная рубка
лесов, и стихийные свалки, и
сверхнормативные выбросы и сбросы
загрязняющих веществ
предприятиями, и очень много
другого, к чему мы все давно
привыкли и не воспринимаем как
преступления. Люди редко
задумываются о нарушениях
природоохранного
законодательства, потому что
реальная судебная ответственность
за это наступает слишком редко.
Даже очень опытные юристы
долго-долго вспоминают свою и чужую
практику, чтобы привести несколько
примеров. Формирующееся в России
новое природоохранное право
остается почти не работающим.

Но вот
события последнего месяца
показывают, что в сознании
защитников природы что-то
произошло. Случилось нечто, что
заставляет их перейти наконец-то от
отеческих увещеваний и пустых
митинговых страстей к судебному
преследованию нарушителей
природоохранного
законодательства.

Первое
подтверждение тому — обращение
депутата Государственной Думы РФ
Т.В. Злотниковой к Генеральному
прокурору России Ю.И. Скуратову с
просьбой возбудить уголовное дело
в связи с непрекращением варки
целлюлозы на БЦБК. Об этом
«Восточно-Сибирская правда»
писала достаточно подробно,
поэтому напомню только, что письмо
озаглавлено «Об уголовной
ответственности за экологические
преступления, связанные с
функционированием Байкальского
целлюлозно-бумажного комбината»,
и подчеркну еще раз, что Тамара
Владимировна Злотникова не просто
депутат. Она кандидат юридических
наук, специализирующийся на
природоохранном законодательстве.
Значит, ее письмо — не взрыв
политических эмоций, а юридический
документ, подготовленный
специалистом.

БЦБК — это
одна из острейших и, несомненно,
самая известная, я бы сказал — самая
громкая, проблема нашей области. О
ней хорошо знают в других регионах
России и за границей. Несмотря на
колоссальный эмоциональный накал,
за последнее десятилетие нам не
удалось даже приблизиться к ее
решению. Не исключено, что
уголовное дело, если оно будет
возбуждено на самом деле, поможет
сдвинуть проблему с мертвой точки в
сторону правового решения.

Но это не все.
На мой взгляд, более взвешенно и
прагматично подошел к правовому
решению проблемы государственный
комитет по охране окружающей среды
нашей области, направив исковое
заявление о прекращении
экологически вредной деятельности
Байкальского ЦБК в арбитражный суд
Иркутской области.

В документе
скрупулезно перечисляются
многочисленные невыполненные
постановления и решения властных
структур (от ЦК КПСС, союзного и
российского правительства до
областного Совета народных
депутатов) о перепрофилировании
комбината в экологически чистое
производство и прекращении варки
целлюлозы. Подчеркивается факт,
что: «оз. Байкал в течение
длительного времени испытывает
негативное антропогенное
воздействие, которое усугубляется
значительным износом (80-90%)
основного оборудования
комбината».

Здесь же в
качестве примера приводится
рублевый эквивалент ущерба
окружающей среде за 1997 год. Так,
реальная (без льгот) сумма платежей
за выбросы, сбросы и размещение
отходов в пределах лимита за один
только год составила 3 894 077 300 рублей
(почти четыре миллиарда!). Однако
согласительная комиссия,
учрежденная распоряжением главы
областной администрации,
установила комбинату льготную
плату от прибыли всего лишь 1 127 100,
фактически же комбинат выплатил
еще почти в два раза меньше — 677 000.

В исковом
заявлении, подписанном
председателем облкомприроды Ю.Н.
Удодовым, подчеркивается, что
картина за предыдущие годы
аналогична этой.

На основании
изложенного госкомитет по охране
окружающей среды Иркутской области
просит арбитражный суд
«…обязать ответчика в лице ОАО
«Байкальский ЦБК» прекратить
экологически вредную деятельность,
причиняющую вред окружающей
природной среде и здоровью
населения вплоть до остановки
(закрытия) предприятия».

А самое
важное событие из этого ряда, на мой
взгляд, — недавнее решение (хочу
подчеркнуть — уже принятое
решение!) арбитражного суда
Иркутской области по иску
облкомприроды к акционерному
обществу «Усольехимпром» с
аналогичным названием «О
прекращении экологически вредной
деятельности цеха ртутного
электролиза…» Того самого цеха,
который за минувшие десятилетия
настолько заразил ртутью Братское
водохранилище, что рыба во многих
заливах стала несъедобной, а медики
фиксируют ртутную интоксикацию у
людей, живущих на берегах этого
водоема и никак не связанных с
Усольехимпромом.

Так вот, в
этом документе записано: «Суд
решил: обязать ОАО
«Усольехимпром» прекратить
полностью деятельность цеха
ртутного электролиза до 30 декабря
1998 г.»

Я очень
надеюсь, что проблема, которую
«Восточно-Сибирская правда»
ведет уже более десяти лет, будет
наконец решена еще и потому, что
незадолго до ее рассмотрения судом
аналогичное решение (о ликвидации
этой опасной технологии получения
хлора и каустика) приняла наша
областная администрация. Такое
единодушие исполнительной и
судебной власти, как говорится,
дорогого стоит.

Надеюсь и на
то, что прецедент ликвидации
производства по экологическим
мотивам, созданный арбитражным
судом Иркутской области, станет
переломным моментом в общественном
сознании, в нашем взгляде на
отношение человека к природе.
Практика показывает, что без
надежной судебной защиты
природа-матушка, а вместе с ней и мы,
люди, обречены на деградацию.