Под
лежачий камень вода не течет,
или В чем секрет
стабильной работы Усольского
свинокомплекса

На
этой неделе исполнилось 20 лет, как
государственная комиссия
подписала акт о приеме в
эксплуатацию Усольского
свинокомплекса — гиганта
скороспелой отрасли на востоке
страны. Эта скромная дата послужила
поводом для беседы с генеральным
директором предприятия,
заслуженным работником сельского
хозяйства России Ильей
Алексеевичем СУМАРОКОВЫМ.

— Илья
Алексеевич, двадцать лет для
человека небольшой возраст. А для
свинокомплекса?

— Для
свинокомплекса, где трудится
огромный по нынешним меркам
коллектив — без малого 600 человек,
это, можно сказать, целая история.

— Вы
работаете здесь с первого колышка.
Вспомните, пожалуйста, как все
начиналось.

— Не то слово
— с первого колышка. Я приехал сюда
гораздо раньше, в начале
семидесятых годов. За плечами были
механический факультет Иркутского
сельхозинститута, должность
главного инженера в крупнейшем
тогда в области свиноводческом
совхозе "Уковский", а затем в
одном из райсельхозуправлений
Красноярского края.

Мне поручили
строительство мощнейшего в
Приангарье тепличного комбината
"Заря", куда требовалось
протянуть из Усолья-Сибирского
теплотрассу протяженностью семь с
половиной километров. Ее мы ввели в
1973 году по традиции тех лет к
ноябрьскому празднику, а чуть позже
пустили в эксплуатацию теплицы,
откуда в марте следующего года уже
снимали первый урожай огурцов.

Эта
теплотрасса дала, кстати, в ту пору
жизнь еще одному гиганту сельской
индустрии — Белореченской
птицефабрике. И лишь затем пришел
черед возведения последнего
объекта агрогородка — Усольского
свинокомплекса. Директором важной
стройки бюро обкома партии
утвердило опять-таки меня, и летом
1974 года мы взялись за дело,
предварительно совершив поездку в
Подмосковье — там уже действовало
аналогичное предприятие.

— Проект
его принадлежал, кажется,
итальянцам?

— В том-то и
вся закавыка. Одно дело —
"посадить" свинокомплекс в
центральной части России, и совсем
другое — в глубине Сибири с ее
суровым климатом. Спасибо
директору проектного института
"Востсибгидросельстрой"
Владимиру Георгиевичу Корочкину и
начальнику проектной мастерской
этого же института Геннадию Ильичу
Корочкину, они вместе с
генподрядчиком —
"Иркутсксельстроем" и
субподрядными подразделениями
АУС-16 и "Главвостоксибстроя"
отлично справились с трудностями,
приспособили объект к нашим
условиям. Все двадцать лет наша
фабрика мяса работает практически
без сбоев, рентабельно.

— Что
особенно удивительно,
насаждавшаяся в те годы сверху
гигантомания не всегда была
оправданной. Вспомним, сколько
средств понапрасну вбухали в
строительство молочных комплексов.
А ваше детище многократно окупило
себя. В чем секрет? Раньше, понятно,
вы могли опереться на поддержку
государства. Сегодня вряд ли кто
бросит спасательный круг.

— Секрет — в
людях. Тысячу раз прав был отец
народов Сталин, говоря "кадры
решают все". У нас они просто
замечательные. Многие — по моим
подсчетам, около пятидесяти
человек — трудятся на предприятии
со дня пуска. Назову хотя бы
начальника цеха ремонтного
молодняка Виктора Васильевича
Синчука, главного ветврача Бориса
Игнатьевича Димова, заведующую
лабораторией Раису Ивановну
Кондакову, начальника племенной
фермы Татьяну Ивановну Гордееву,
оператора откорма Евгению
Борисовну Санжару, зоотехника Юрия
Михайловича Зверева, тракториста
Николая Николаевича Клюева, шофера
Геннадия Валентиновича Бологова, с
которыми съел, как говорится, ни
один пуд соли.

— С кем
бы из работников свинокомплекса ни
разговаривал, все отмечают ваше
умение ладить с людьми. У кого вы,
технарь по образованию, учились
психологии, искусству руководить?

— Хорошую
науку в этом смысле я получил в
совхозе "Уковский", куда был
направлен сразу после окончания
сельхозинститута. До сих пор самыми
теплыми словами вспоминаю, ныне к
сожалению покойного, тамошнего
директора Закира Абуталибовича
Рысьмятова, который, прежде чем
принять решение, всегда
советовался с людьми, выслушивал
мнения и специалистов, и рабочих.

— Теперь
понятно, почему вы, узнав о сильной
засухе, поразившей нынче совхоз
"Уковский", немедленно
откликнулись на его беду,
перечислив на расчетный счет этого
хозяйства, о чем сообщала наша
газета, безвозмездно больше
десятка миллионов рублей. Не
забываете старых друзей. Интересно,
а как восприняли такой жест в вашем
коллективе?

— Нормально
восприняли. Слава богу, люди у нас
еще не отвыкли жить по принципу
"сам погибай, а товарища
выручай". Да и потом, почему не
поделиться с ближним, если есть чем,
если на предприятии стабильно
выплачивается заработная плата,
если мы своевременно отчисляем
деньги в бюджетные и внебюджетные
фонды и не имеем долгов по налогам.

— Илья
Алексеевич, извините, пожалуйста,
что я несколько отвлек вас от темы
беседы, но, думается, этот случай
как нельзя лучше характеризует
наших людей, обстановку в
коллективе. Но кадры кадрами, а мне
помимо всего прочего любопытно
узнать, за счет чего свинокомплекс
держится на плаву, наращивает
производство продукции. Перед
разговором с вами я специально
заглянул в бухгалтерию, где мне
сообщили, что нынче прибавка мяса
по сравнению с прошлым годом
составила чуть ли не 1200 тонн.

— Отвечу
пословицей: под лежачий камень вода
не течет. Приходится крутиться.
Каждый день выдвигает новые задачи.
Недавний финансовый кризис в
стране (я имею в виду августовский
обвал рубля) больно ударил по
предприятию. Взять хотя бы такой
факт. Если прежде мы ежемесячно
тратили на закупку кормов пять
миллионов рублей, то сейчас не
обойтись и семью, даже восемью
миллионами. Сюда нужно
приплюсовать ранее возросшие
расходы на электроэнергию, тепло и
горючее. Вот почему свободных
оборотных средств у нас кот
наплакал.

— Разве
не выручает собственный кормоцех?
Да и витаминную травяную муку вы
сами готовите. Нынче, слышал,
намололи рекордное количество —
почти 900 тонн.

— Да, никому
не удавалось за один сезон
заготовить такое количество
витаминной травяной муки, и всю — на
одном агрегате АВМ-1,5. Однако все
это не спасло нас от финансового
кризиса. Цены-то в два-три раза
подскочили на минеральные добавки,
сухое молоко, без которых не
получить здоровое потомство —
основу высокой продуктивности
поголовья, а их нельзя приготовить
на месте.

— Где же
вы думаете изыскать недостающие на
покупку кормов деньги?

— Вероятно,
потребуется расширение забойного
цеха с целью увеличения продажи
свежего мяса, спрос на которое
сейчас возрастает. Оно дешевле, и
народ его расхватывает быстрее.

— А что
же, Иркутский мясокомбинат не
вовремя рассчитывается за свинину?

— Вообще
отношения у нас с мясокомбинатом
неплохие, однако задержки, что
греха таить, случаются. А они как
нож у горла: не заплатят вовремя
нам, мы с кем-то в срок не
рассчитаемся, и пошло-поехало. Это
тупиковый для экономики путь.

Из-за этого
мы были вынуждены в свое время сами
заняться изготовлением колбас,
ветчины, рулета, буженины, окороков,
балыка. На своем мини-заводе
перерабатываем 35 процентов
произведенного мяса. Готовую
продукцию реализуем через
собственную торговую сеть,
включающую в себя шесть магазинов,
в том числе в Иркутске и
Усолье-Сибирском. Поскольку наши
продовольственные товары дешевле,
их и раскупают быстрее.

—
Большую ли прибыль приносит
переработка?

— О чем вы
говорите?! Мы, дабы снизить
производственные издержки, не
стали набирать на мини-завод новых
людей — направили сюда
специалистов, высвободившихся в
других цехах: операторов по уходу
за животными, слесарей. В итоге
общая численность работающих на
свинокомплексе не только не
увеличилась, но даже снизилась.

При
нормально развитой рыночной
системе, я уверен, необходимость в
переработке отпадет, каждый будет
заниматься своим делом:
свинокомплекс — откармливать
поросят, мясокомбинат —
производить из нашего сырья все,
что находит спрос у населения. Но
это произойдет, видимо, тогда, когда
мы избавимся от неплатежей,
связывающих нашу экономику по
рукам и ногам.

Беседовал
Константин ЖИТОВ.