В
Иркутском цирке проходят гастроли
народного артиста России Николая
Павленко с аттракционом
"Суматранские тигры". Сегодня
дрессировщик — наш гость.

Кнут? Абсурд!

—
Николай Карпович, вас так долго
ждали из Владивостока, переносили
открытие программы… Это было
связано с экономическим кризисом? Я
слышала, что вы добирались к нам по
железной дороге в вагонах вместе со
своими тиграми.

— Я всегда
езжу вместе с животными. Мы
вернулись из поездки Сингапур —
Гонконг, во Владивостоке ждали
отправки в Иркутск, но потом
наступило 17-е… Нужны деньги на
дорогу, из Москвы не могут прислать,
банки закрылись. Мы сидели и ждали.
Нет, животные не голодали, их
кормили хорошо.

Да, проблемы
обостряются. Если раньше нам
помогало государство, то сейчас это
не предвидится. Сегодня стоит
вопрос сохранения нескольких
аттракционов — четырех-пяти — как
государственной ценности. Того
изобилия, что было в цирке при
социализме, уже не будет. Думаю, что
и нас коснется сокращение,
останутся домашние животные,
недорогостоящие. Вы посмотрите, как
в мире: дрессура хищников и вообще
всех экзотических животных в
Англии и Скандинавии запрещена — ее
там нет лет 20, тогда как цирки
существуют, живут. В Европе
ограниченное количество зверей в
цирках. Очень сложно работать в
Гонконге и Сингапуре, тех бывших
британских колониях, где
английские законы стоят на страже
животных.

Думаю,
"зеленые" скоро доберутся и до
нас. Надо перестраиваться: лучше
содержать животных за кулисами,
перевозить их в нормальных
условиях. Я был бы рад, чтобы у них
были хорошие, просторные помещения.
Но вот мы приехали в Иркутск. Какие
здесь условия? Теснота,
скученность. А ведь есть
международные нормы: 12 квадратных
метров площади на тигра!

— Как
нынче поживают ваши животные, не
голодно ли им?

— Нет, пока
нет. Вы знаете, все ведь видно на
животных во время представления.
Да, конечно, они хватают подачки,
если им даешь. Это нормальная
реакция здорового животного: раз он
видит мясо, значит, должен его
схватить.

Пока у нас
все нормально. Кое-что жена из
Санкт-Петербурга привезла. Завтра
конину обещали привезти, а сегодня
приобрели говядину, свинину, кровь.

—
Интересно узнать их меню…

— Это все
виды мяса, внутренности. Еще молоко
и яйца. И, конечно, тигры получают
кучу витаминов — это самое главное.

—
Таблетки?

— И таблетки,
и порошки — все намешиваем в фарш.

— Как
часто кормят тигров?

— Один раз в
день. Но это роскошное кормление,
уверяю вас. Их можно кормить через
день-два. На воле хищник не ест
каждый день. Мы это делаем из-за
выступлений, но раз в неделю
устраиваем им разгрузочный день.

—
Сколько лет вы с тиграми?

— 26.

— Ни с
кем больше не пробовали работать?

— Со всеми,
кто есть в цирке, работал. Не было у
меня разве что львов-самцов. Львицы
были, пантеры, ягуары. Собаки со
слонами. Лошади…

— А самый
первый кто?

— Слон. Это
уникальное животное. Их, правда,
тяжело приобретать, практически
невозможно. Их уничтожают в Африке,
расстреливают, регулируя
численность, не продают, не возят.
По закону — есть такие
международные нормы — слонов
нельзя продавать в цирк.

—
Дрессировщик Михаил Багдасаров
называет своих тигров кошками. А вы?

— Нет. Я,
признаюсь, не люблю домашних кошек,
отношусь к ним брезгливо. Собаки —
другое дело.

—
Дрессировщик или укротитель — как
вам больше нравится?

— А это в
принципе одно и то же. Я и
дрессировщик, и укротитель
одновременно. Потому что дикое
животное все равно остается диким и
порой не знаешь, когда его надо
укрощать, а когда — дрессировать. Не
знаешь, что зверь сделает на
следующем этапе, в следующую
секунду. Свою агрессивность он
показывает все время, от этого
никуда не денешься.

— Вы,
укротитель хищников, одновременно
дрессируете собачек…

— Это
подготовка к будущему, время-то
идет. Кому нужен старый артист со
львами, тиграми? И еще, если честно:
я так от них устал!

— От
тигров?

— Да. Устал в
каком отношении? Я не ощущаю с ними
той близости, того контакта, что
есть с собаками. Вообще собака —
самое близкое к человеку животное,
ближе нет на земле никого.

У меня 9
собак, это японские шпицы. Сейчас
готовлю номер с ними, думаю
показать его в Иркутске.

(Я видела
их позже в вольере. Ласковые,
добрые, красивые собачки — все
беленькие, пушистые, похожие как
две капли воды друг на друга. Просто
диву даешься, как их различают
хозяева — супруги Павленко, всех
кличут по именам).

— Чем
тигры отличаются от других зверей?

— Все
хищники, которые работают в цирке,
одинаковы. Есть маленькие,
несущественные детали. Пумы очень
пугливы, трусливы. Все леопардовые
более неуравновешенные, чем тигры.
Тигры более осторожны, нежели львы
(те — как танки). Пума живет одна, у
нее много врагов. У леопардов
больше врагов, чем у львов, и живут
они поодиночке. А львы смелее,
открытее, они живут прайдами,
большими сообществами, это
продиктовано природой. И, конечно,
по характеру все они разные, как
люди: один тигр такой, второй —
совсем другой. Я не люблю, скажем,
амурских тигров. Они очень
инертные, флегматичные и
неинтересные, не личности.

Что касается
дрессировки, то надо обладать
адским терпением, работая с
тиграми.

Конечно,
хищник есть хищник. Вероятность
укусить, порвать у него больше, чем
у других животных. Собачку возьмешь
на поводок и ведешь, она никуда не
убегает, ее можно погладить. Тигра
на поводке не выдрессируешь, и, вы
видели, я их не глажу, близко не
подхожу.

— А как
вы дрессируете своих тигров —
кнутом или пряником?

— Приходите
на репетицию — увидите.

Кнутом?! Это
невозможно! Абсурд. Тигр — он такой
пугливый. Какой кнут?! Дышишь через
раз, ходишь, как кошка, чтобы не
сделать резкого движения, не
крикнуть, не повернуться… Не знаю,
как можно выдрессировать животное
при помощи страха…

Позавчера мы
одну тигрицу насильно заставляли
выполнять трюк. На мясо она идет,
получает столько, сколько хочет. Не
хочет мяса — уже не пойдет. И вот ее
надо заставить. Боже, как она
психовала вчера! Сегодня посмотрим,
успокоилась ли…

Когда
животное уже готово к работе, оно
может получить взбучку за что-то. У
меня получают за драки: когда
"рвут" друг друга. А так… Ну,
сошел с тумбы — ну и пусть. Не так,
чтобы: строй, за мной, коллективом —
и не дышать! У нас есть сейчас один
старичок, вот он сходит с тумбы.
Когда он был молодой, я его
наказывал. Но теперь он такой
старенький, что мне его просто
жалко, ему и так немного осталось…

"Бравушки, мои
хорошие!"

И вот я на
репетиции.

Последние
приготовления. В клетке один
Николай Карпович. Ждет тигров. Все
остальные — за ограждением. Жена
дрессировщика Светлана, его
помощница, рассказывает мне, что
кроме него в клетку не входит никто,
и она — тоже. Позже он
прокомментирует это так: "Света
всегда рядом, но — за сеткой. Это
больше, чем в клетке, потому что там
мне не нужен никто".

— А это
Анатолий Иванович, — показывает мне
Павленко на рабочего. — Он уже 30 лет
со мной работает.

— 30?!
Сколько же вы вообще работаете в
цирке?

— 29.

Выясняется,
что дрессировщику 55 лет (ни за что
бы не подумала! Выглядит он моложе).

— Жизнь
сладкая, — смеется Анатолий
Иванович.

Итак,
тишина. Тигры идут.

— Бравушки,
мои хорошие! — встречает их хозяин. И
пошло-поехало: "Индрочка, девочка
моя", "Моя куколка",
"Умница", и без конца: "Ай,
бравушки!". Даже приказ: "Рада,
на место!" — звучит не жестко,
властно, а как-то… нежно. За
выполненное задание все получают
кусочки мяса.

В клетке
четыре молодые тигрицы. Эти еще не
выступают в аттракционе, только
учатся. И рычат, и злятся, шипят.

— Ничего,
пройдет время, еще детей мне
нарожаете. Еще и с ними поработаю, —
приговаривает Николай Карпович.

Объяснения
— для меня:

— Главное,
чтобы ее не злить. (Это о Раде. Она
все время "мутит воду" —
носится по манежу, шипит,
набрасывается на спокойно сидящих
на тумбах тигриц).

— Физически я
ничего не могу с ними сделать — ни с
одной из них. О господи, о каком
битье можно говорить?! Движения
резкого не сделаешь. Хотя и
родились у меня, и выросли. ..

—
Николай Карпович, вопрос от
зрителей (они после представления
просили меня задать его вам):
неужели вам не страшно в клетке с 13
тиграми? Знаменитая укротительница
хищников Марица Запашная ответила
мне так: "Ничто человеческое мне
не чуждо, и страх перед хищниками —
в том числе". А вам?

— Никогда! У
меня тигры ночью человека сожрали,
а утром я с ними работал. Если бы мне
было страшно, я бы не смог работать.
Мне кажется, животные моментально
почувствуют мой страх. Это моя
психология. Если бы было страшно, я
бы не стал рисковать. В конце
концов, есть столько животных, на
которых можно поменять тигров и не
бояться…

Я знаю
дрессировщика, который говорит так:
"Каждый дрессировщик боится.
Если вам кто-то из нас даже будет
клясться, что он не боится, не
верьте: врет!" Я вам скажу так:
артистам свойственно вешать на уши
сушеных медуз, резанных на полоски
(это еще похлеще лапши).

— Но
зачем вы провоцируете в манеже
тигров — они, разъяренные, ползут на
вас. Это же опасно!

— Но и
красиво! Это самый сложный трюк.

— И еще
вопрос из публики, которая, как
известно, жаждет зрелищ, крови…

— Понятно о
чем!

— Да,
трагические случаи, травмы…

— Были, все
было, но я о них никогда не говорю,
не кричу, не вспоминаю. Да, много,
часто, без этого не проживешь.
Кто-то из дрессировщиков даже
бравирует этим. Но мой взгляд, это
жуткое бескультурье. Есть вещи, о
которых не говорят. Это мое
мировоззрение.