Думское
Бородино
История
учит, что она ничему не учит

Смотрите, что
писал о заседаниях городской Думы
некий автор, скрывшийся под
псевдонимом Незаметный, аж 100 лет
назад. Кое-какие ассоциации
возникают, читатель, согласись…

Суб —
голова, мужчина тучный,
Имея голос очень звучный,
Собрание открыл.
Нельзя сказать, чтобы толковый
И с делом городским знакомый,
Но человек весьма веселый
Суб — голова наш был.
Покрышкин встал и просит слова,

Все к бою у него готово,
Он начал наступать…
И долго речь его лилася,
Порой без смысла и без связи,
Потоком жидкой мутной грязи
Стараясь все марать.
Затем Стрихарский — гласный
ловкий,
Всегда тактичный, со сноровкой,

Находчив и речист, —
Он в речи громкой, либеральной,
Сказал, что мэр наш идеальный,
На почве держится нейтральной
И яко голубь чист.
Поднялся Штерн, моргнувши
бровью,
Его глаза налились кровью,
Расширились зрачки…
Он в думе роль играл картечи —
Так были грозны его речи,
Что у него тряслися плечи
И прыгали очки!
И началась тут перестрелка…
Смекнули все, что не безделка —
Решать такой вопрос.
И гласный наш велеречивый,
Москвин, поэт слезоточивый,
настроил лиру в тон унылый:
туда же чушь понес!
Как и всегда, высоким слогом
Он говорил о многом-многом,
О деле ж — ничего.
Он говорил о нуждах края,
Вещал, что все живут, страдая,
И обещал блаженство рая,
Лишь слушали б его…

Июнь 1897
г.