Ленские
прииски — печальный урок для
англичан

В высоких
кабинетах власти Москвы и Иркутска
идут и, похоже, близки к завершению
затянувшиеся дискуссии по поводу
освоения крупнейшего российского
месторождения золота Сухой Лог в
Бодайбинском районе Иркутской
области. Одна из проблем, связанных
с его освоением, — привлечение
иностранного капитала.

Интересно,
что прошло более полувека со дня
расторжения концессионного
договора и официального
прекращения деятельности
английской компании "Лена —
Гольдфилс — Лимитед",
занимавшейся разработкой ленского
месторождения золота в двадцатых —
начале тридцатых годов.
Небезынтересно (без каких-либо
аналогий и намеков, времена сейчас
другие) вспомнить историю ее
деятельности.

Тогда, в
далекие двадцатые годы, золото так
же, как и сейчас, было крайне
необходимо для подъема экономики
страны. И советское государство,
скрепя сердце и "поступившись
принципами", допустило
иностранный капитал в те отрасли
экономики, где трудно было
организовать производство или
вывести его из упадка собственными
силами, в первую очередь в
золотодобывающей промышленности.
Способом такого использования
стала передача предприятия в
концессию иностранным фирмам и
компаниям, которые арендовали их на
обусловленный договором срок.
Право собственности при этом
оставалось за государством,
которое получало свою долю
продукции, взимало налоги, сборы и
при необходимости, в случае
трудовых конфликтов, достаточно
активно вмешивалось в деятельность
компаний.

В результате
разорительной для экономики
гражданской войны добыча золота на
Ленских золотых приисках упала
более чем в 11 раз. С началом НЭПа
были проведены серьезные
организационные мероприятия по
выводу приисков из кризиса. В
частности, создан государственный
трест "Лензолото", которому
была оказана посильная
материальная, финансовая и
кадровая поддержка. В результате в
1925 году добыча золота составила уже
свыше 3/4 от уровня довоенного 1913
года. Но запасы района позволяли
добывать драгоценного металла
значительно больше, однако сделать
это без крупных капиталовложений,
необходимых для механизированной
добычи и проведения
геолого-разведочных работ, было
невозможно. В частности, для
увеличения объема и улучшения
технико-экономических показателей
добычи было весьма желательным
применение драг. Запасы
месторождений, пригодных для
дражной разработки, составляли
тогда около 900 тонн, а содержание
золота в породе в 5 раз превышало
его содержание в породе
американских месторождений, на
которых считалась эффективной
дражная добыча. Необходимые
капиталовложения и технику
государство выделить тресту тогда
не могло, и оно приняло решение
сдать золотые прииски
Бодайбинского района в концессию
компании "Лена — Гольдфилс —
Лимитед" ("Л-Г-Л") сроком на 30
лет. Договор об этом был подписан в
ноябре 1925 года.

"Л-Г-Л"
было отдано около 600 золотоносных
площадок со всеми имеющимися на них
сооружениями и оборудованием.
Общая стоимость основных
производственных фондов составила
около 25 миллионов рублей, для
транспортных связей с другими
районами страны компании была
передана также и речная флотилия,
обслуживающая ранее прииски.
Компания получила монопольное
право на добычу золота и других
полезных ископаемых, а также на
заготовку леса для своих нужд и
проведение геолого-разведочных
работ. Согласно договору в полное
распоряжение компании поступала
четверть добытого золота и других
драгоценных металлов. Оставшиеся
три четверти она должна была
продавать советскому государству
по ценам Лондонской биржи. Для
обеспечения успешной
производственно-хозяйственной
деятельности компания получила
право свободно, без пошлин ввозить
необходимое оборудование и
материалы, которые не
производились в СССР, а также
потребительские товары. Ей был
предоставлен долгосрочный кредит
на 4 млн. рублей, а переданные
основные производственные фонды
уценены на 9,9 млн. рублей.

В задачу
компании входило увеличение добычи
золота и других драгоценных
металлов (главным образом серебра)
на передовой по тем временам
технической основе, вложив в дело в
течение первых 7 лет не менее 22 млн.
рублей. Предусматривалось, что,
начиная с пятого года эксплуатации,
не менее трети золота должно
добываться механическим путем, а с
седьмого — не менее половины. Для
этого не позднее четвертого года на
прииски должна быть завезена и
смонтирована мощная драга.
Согласно договору добыча золота в
течение первых 7 лет должна была
составить ежегодно не менее 6,4
тонны. Кроме того, компания должна
была обеспечить снабжение своего
персонала и его семей
продовольствием и заботиться о
развитии социальной
инфраструктуры, т.е. о жилье и
решении различных бытовых
вопросов.

В течение
первых же лет работы компания не
только вышла на договорные объемы
добычи, но и значительно превзошла
их, получая при этом немалую
прибыль.

В 1926 году она
добыла 8 т золота, а в 1925 г. — почти 9,5
тыс. Годовая прибыль превысила 800
тыс. рублей. Выросла и заработная
плата работников компании, которая
превысила среднюю по
промышленности почти вдвое.
Большие средства компания вложила
и в развитие социальной сферы. На
приисках и лесозаготовках было
построено несколько десятков
благоустроенных по тем временам
домов, квартиры в которых с
обстановкой и хозяйственной
утварью вселявшиеся в них
работники получали бесплатно.

Первые годы
деятельности компании были весьма
успешными, но затем в ее
деятельности начались сбои. Трудно
сказать, виной тому стала ее
недостаточная финансовая
состоятельность или осознание
непрочности положения в стране,
строящей социализм "без
эксплуатации человека
человеком", где зависимость от
политической обстановки
определяла стратегию и тактику.
Может быть, в определенной мере и то
и другое. Но так или иначе,
дальнейшие события развивались
следующим образом.

В 1927 году
компании не удалось получить
зарубежные кредиты. Собственных
средств и весьма выгодных кредитов
государства (4% годовых, зарубежные
давались под 8%) не хватало для
нормальной
производственно-хозяйственной
деятельности. К тому же в первые
годы были отработаны наиболее
богатые участки лучших
месторождений и возникла
необходимость отрабатывать более
бедные, т.к. геолого-разведочные
работы велись в явно недостаточном
объеме. Недостаточно средств было
вложено и в механизацию работ.
Более того, сокращались
капиталовложения, необходимые для
разработки месторождений. В
результате ликвидировались
подсобные предприятия,
консервировалось и даже вывозилось
на другие предприятия компании
оборудование. Но ни разу не
проводился капитальный ремонт
кораблей флотилии, дававшей,
кстати, высокую прибыль, свыше 500
тыс. рублей в год. Были остановлены
мастерские по ремонту
оборудования.

Чтобы
вкладывать в добычу меньше средств,
была принята тактика развития
старательской добычи. Добыча
старательскими артелями позволяла
компании избавиться от затрат на
социальное страхование, гарантий и
компенсаций по КЗОТу, выплат по
коллективному договору и т.д., но на
ущемлении прав старателей компания
получала выгоды сравнительно
недолго. Ситуация с организацией
труда на приисках дошла до верхних
эшелонов власти страны, и уже в 1928
году был принят и строго
контролировался закон о
старателях, защищавший их интересы
и регулировавший отношения с
компанией.

Наступил 1929
год, остался позади НЭП, шел первый
год первой пятилетки. В
правительстве и стране крепло
отрицательное отношение к
"пережиткам капитализма" в
экономике, коими считались
концессии. К тому же к этому времени
в правительстве появилась
уверенность, что горную
промышленность можно будет
развивать своими силами, без помощи
"проклятого мирового
капитала". Это сказалось и на
отношении с "Л-Г-Л". В апреле 1929
года правительство отказало
компании в предоставлении гарантий
на получение зарубежного займа в 20
миллионов долларов.

Отношение с
местными партийными и советскими
властями у компании всегда были
достаточно сложными. Но до сих пор
сознание необходимости
сотрудничества позволяло находить
выходы из возникавших конфликтов и
противостояний. Теперь же началось
решительное "наступление на
капитал" и местных властей.
Согласно требованию очередной
районной партконференции,
рассмотревшей отношения с
компанией, в районе была проведена
чистка партийный и советских
органов. В результате были
отстранены от работы многие
районные руководители, имеющие
опыт работы с компанией и
работающие с ней, по мнению
конференции, слишком дипломатично,
без должной агрессивности и
непримиримости. В их числе были
секретарь райкома партии,
председатель райисполкома и
президиума крайкома союза
горняков, прокурор и др. Прибавили
активности и жесткости райком
профсоюза и инспекция труда, порой
даже вмешиваясь в действия
администрации компании. Не
церемонились после проведенной
чистки с ее представителями органы
юстиции. Наказания, как правило,
выносились по максимому.
Враждебную компании пропаганду
вели партийцы и комсомольцы из
среды ее работников.

Конечно,
компания была отнюдь не безупречна
по отношению к своим рабочим. Имели
место и задержки зарплаты, и
обсчеты, и дискриминация
старателей, и прочие нарушения. Но
власти активно использовали
имеющиеся в их распоряжении
средства не только для защиты
рабочих, что можно было только
приветствовать, но и для выживания
компании из района. В результате
вместо необходимых для нормальной
работы отношений партнерства между
ними и компанией началась
настоящая вражда, принимающая
подчас характер откровенных склок.

В конце 1929
года кредитование компании
советским правительством
полностью прекратилось, ее
финансовое положение стало
катастрофическим, а
производственно-хозяйственная
деятельность начала деградировать
ускоренными темпами. Быстро
сокращалось число работников,
бросались и приходили в негодность
дома, прииски пустели, прекратилось
движение на вышедшей из строя
железной дороге, стояли
механические мастерские.
Переданные когда-то компании
основные фонды сократились вдвое и
составляли в начале 1939 года лишь 12,5
млн. рублей. В то же время долги ее
превысили 30 млн. рублей.

К весне 1930
года было затоплено более десятка
шахт. Прекратилась выплата
зарплаты рабочим и оплата
старателям сданного золота. Райком
профсоюза горнорабочих потребовал
от компании ликвидировать
задолженность по зарплате, на что
получил отказ. После этого на
приисках началась забастовка,
вероятно, одна из последних
забастовок в той доперестроечной
Стране Советов.

В июне 1930
года все работающие на
Бодайбинских приисках иностранные
специалисты компании "Л-Г-Л"
уехали, бросив их на произвол
судьбы, и ее деятельность там
практически прекратилась. Начались
судебные тяжбы по взысканию с
компании задолженности по
коллективному и старательскому
договорам. Окончательно
концессионный договор с компанией
"Л-Г-Л" был расторгнут лишь в 1934
году.

Интересно,
как бы сложилась ее судьба, будь у
нее уверенность, что она
проработает все 30 лет (а, может быть,
даже и больше), при
доброжелательной государственной
поддержке. Может быть, тогда
англичане обосновались бы
"всерьез и надолго", а не
стремилась и подешевле урвать что
получше и при этом поскорее, как это
безусловно имело место.