В тыл, к
партизанам

Мне
уже приходилось писать о нашем
земляке-хомутовце, Герое
Советского Союза Михаиле Павловиче
Васильеве. Помнится, в нашей
"Восточке" был помещен мой
материал о том, как в декабре 1941
года, в ночь на Рождество Михаил
Васильев на самолете Ли-2 совершал
полеты в Кенингсберг, где бомбил
вражеские укрепления, как получил
за это свою первую награду — медаль
"За отвагу".

Недавно,
перебирая старые бумаги, обнаружил
запись беседы с прославленным
летчиком. Я записал его рассказ
дословно и думаю, что читателям
будет небезынтересно узнать еще об
одном штрихе его военной биографии
— полетах в тыл противника, к
партизанам.

"…В январе
1942 года меня вызвали в штаб полка.
Там сидел капитан НКВД. "Самолет
ПО-2, надеюсь, вам знаком. Надо
слетать к партизанам, забросить
туда фельдшера с медикаментами, а
оттуда привезти раненого партизана
и почту. Пункт назначения — село
Боголюбово на реке Выпь, что лежит в
ста километрах к северу от
Смоленска". Капитан показал на
карте. "Лететь нужно ночью.
Партизаны зажгут три костра: два
слева и один справа. Они показывают
место посадки. При перелете через
линию фронта надо выключить
мотор". По-2 был хорошо знаком. На
нем я летал над Оеком, Турской и
Хомутово, когда учился в иркутском
аэроклубе. Я дал согласие. И тут же в
кабинете на его карте составили
маршрут полета.

…Меня
проводили к самолету. Вскоре
подъехала легковушка, из которой
вылез летчик-капитан по званию. Он
взял мою полетную карту, задал
несколько вопросов, затем показал
на девушку-фельдшерицу, которую я
должен доставить к партизанам.
Девушка стояла в фуфайке, валенках
и шапке-ушанке. Рядом лежали сумки и
пакеты с медикаментами. Капитан
попрощался со мной за руку и
пожелал доброго пути. Фельдшерице
отдал честь рукой. Она улыбнулась.

Как учили в
аэроклубе, взлетел против ветра,
сделал круг над аэродромом, набирая
высоту. И… лег на курс. Немцев
отогнали от Москвы, и мне минут
сорок пришлось лететь до линии
фронта. Внизу светились вспышки
ракет, слышались выстрелы орудий.
Не долетая до Смоленска, повернул
на север и через час увидел три
костра. Нас радостно встретили,
приняли фельдшерицу, и она помогла
погрузить раненого партизана на
заднее сиденье. Погрузили почту, в
основном письма.

Через день
после возвращения домой я вновь
пришел в кабинет Стукова. Он
объяснял задание другому летчику.
Наконец, лейтенант козырнул, сделал
уставной поворот "кругом" и
вышел. Стуков обратился ко мне:
"Вам, старший сержант, особое
задание: забросить в партизанский
отряд двух специалистов — радистку
и минера, батареи для питания
радиостанции. Знаю, самолет
двухместный, но надо срочно. Вылет
назначен на завтра в 23 часа
ноль-ноль. Маршрут вам известен".

В следующую
ночь прибыл я на аэродром, нашел
свой самолет и техника Андрея. Было
темно. Только светились посадочные
огни. Прибыла машина. Из нее вышли
трое: парень с девушкой и командир
отряда особого назначения. Стали
совещаться, как нам погрузиться
втроем в двухместный самолет.
Кое-как это нам удалось.

Лететь нужно
два часа. Холодно. Я стал
беспокоиться, не замерзли бы
пассажиры. На минере я видел ватные
брюки, а вот девушка? Увидев
знакомые три костра, пошел на
посадку. Новая радушная встреча с
партизанами. Они интересуются
новостями, просят газет. Я подумал:
надо в следующий рейс взять их
побольше. В обратный рейс погрузили
больного товарища. Линию фронта
туда и обратно я перелетал с
выключенными моторами.

В апреле мне
дали задание доставить в отряд
нашего разведчика. Было уже тепло,
снег стаял даже в лесу. К самолету
подъехала машина. Из нее вместе с
двумя командирами выбрался
разведчик в форме немецкого
обер-лейтенанта.

Линия фронта
отодвинулась от Москвы на 100
километров, и мне пришлось лететь
около часа. Выключил мотор,
бесшумно пролетел десять минут,
снова включил. Высота 2 км. Прошел
еще час. Ищу костры посадки.
Обернулся назад и обомлел: сзади
сидит фашист в форменной фуражке и
крестом на френче. Быстро вспомнил
задание и успокоился. Доставив
"фашиста" к партизанам, я
простился с ним за руку.

До конца года
я еще много раз летал то в один, то в
другой партизанский отряд, возил
боеприпасы, продукты, разведчиков.
Домой писал: "Летаю в тыл врага,
встречаюсь с партизанами,
жив—здоров". В январе 1943 года
повез маскхалаты, колпаки белые на
шапки и тут случилось то, чего я как
бы уже перестал бояться. К
аэродрому пробрались немцы и стали
мельтешить у первого костра.
Партизаны открыли огонь. Я кинулся
к самолету, запустил мотор и пошел
на взлет, нижними плоскостями сбил
нескольких немцев, бежавших
навстречу. Немецкие пули пробили
фюзеляж,а на крыльях техник Андрей
нашел следы крови…

Больше года я
летал на По-2. Многие из тех, кто был
рядом со мной — истребители,
штурмовики и бомбардиры уже имели
по несколько наград, в том числе
орденов. В столовой, куда они
приходили, я смотрел на них с
завистью. И решил стать
штурмовиком. А когда 23 февраля, в
день Красной Армии, мне присвоили
звание младшего лейтенанта и
наградили орденом Славы второй
степени. Я с огромной радостью
сообщил об этом домой".