Ну,
настоящий полковник…

Трудно
написать что-нибудь новое об
Александре Россове, назначенном
недавно начальником УВД области. В
течение семи последних лет, что он
возглавлял милицию областного
центра, полковник постоянно был в
центре внимания прессы. Его то
бранили за высокую преступность в
городе, то хвалили за растущую
раскрываемость. Одни восхищались
тем, как он "разоблачил"
кандидата в губернаторы Ивана
Щадова, другие злорадствовали,
когда у него в отместку сожгли дачу.
Полковник, одним словом, был на
слуху. Да и остается.

—
Кандидатов на должность
руководителя областного УВД было
трое: начальник
Восточно-Сибирского УВД на
транспорте генерал-майор милиции
Николай Пушкарь, первый
заместитель начальника УВД области
генерал-майор милиции Сергей
Глушков и начальник городского УВД
полковник милиции Александр
Россов. Как вам удалось обойти
генералов?

— Я на эту
должность не просился. Знаю, что
бывший начальник УВД области
Никифоров, уезжая в Волгоград,
действительно назвал эти три
кандидатуры в качестве возможных
претендентов на освобождающееся
место. И знаю, что губернатор
встречался и консультировался по
этому поводу с руководителями всех
силовых структур. Кроме того, на
должность я назначен приказом
министра внутренних дел С.
Степашина, который имел и
собственное мнение.

— Вы
столько лет работали с Борисом
Говориным в одной команде, что у
него были и время, и возможность
узнать ваши деловые качества. Так
что его выбор не удивляет. Вас
связывают с ним, наверное, и
дружеские отношения.?

— Нет, только
деловые.

— Чего
удалось добиться за те семь лет, что
вы руководили милицией областного
центра? Насколько я знаю,
результаты борьбы с преступностью
всегда были и остаются в Иркутске
ниже среднеобластных.

— Когда я
принял управление, в городе
совершалось 20 тысяч преступлений в
год, а раскрываемость их составляла
всего 25 процентов. Сейчас при том,
что и социально-экономическая
обстановка обострилась, и
финансирование сократилось,
преступность удалось немного
сбить, регистрируется на три тысячи
правонарушений меньше, зато число
расследованных увеличилось в 2,5
раза — до 64%.

Чтобы
добиться таких показателей, надо
было создать материальную базу,
укрепить кадры. Вы, может быть,
помните, что представляла собой
милиция в начале девяностых?

—
Большинство райотделов походили на
сараи, а в микрорайонах у милиции и
вовсе не было крыши.

— За эти годы
построено здание отдела N 1 в
Университетском, выделено
помещение для Свердловского
управления на улице Лермонтова, на
Синюшиной горе отремонтирована
бывшая спецкомендатура — там
создан отдел N 4, в Ново-Ленино вдвое
расширены площади для милиции, на
ул. Богдана Хмельницкого
реставрация произведена на
бюджетные деньги, приобретено за
долги здание для городского
управления на ул. Декабрьских
событий. Осталось только привести в
порядок Кировский и Куйбышевский
райотделы.

— И чья в
этом заслуга?

— Наверное,
общая. В 1991 году, когда я возглавил
ГУВД, совместно с администрацией
города была разработана программа
стабилизации оперативной
обстановки в Иркутске. И она
последовательно и неукоснительно
выполнялась. Из городского бюджета,
например, выделялись средства на
содержание 2125 милиционеров
дополнительно к основному личному
составу — а в нем было всего-то 2147
сотрудников. Премировались лучшие
следователи и участковые,
обучались специалисты на бюджетные
деньги в госуниверситете, в 1994-95
годах выделялись квартиры.

— То есть
городские власти не только спрос с
вас учиняли, но и поддерживали. А
руководство УВД как оценивало? Вы
имели, например, взыскания?

— Даже семь.

— За
собственные грехи?

— Конечно,
нет. Я отвечал за подчиненных.

—
Прежний начальник УВД генерал
Никифоров вообще отличался
чрезмерной требовательностью. В
первом же интервью нашей газете он
заявил: "Я никому не позволю
"отбывать номер",
бездельничать. Эти слова я даже
вынесла в заголовок. Может, оттого,
что он был приезжим, варягом, он так
легко наказывал и увольнял. Вы-то,
наверное, другую кадровую политику
изберете. Ведь со многими работали
годами, жалко будет выгонять,
предпочтете, поди, воспитывать?

— Зря вы так
думаете. Я не менее требовательный
и более жесткий, чем Никифоров.
Правда, прежде, чем приму решение —
сто раз проверю. Но если убедился,
что человек непригоден — никакие
ходатаи не помогут, я все равно с
ним расстанусь. Хотя я привык
прежде всего с себя спрашивать, а
потом с других.

— А как
вы намерены поступить с
заместителями? Вы сможете
сработаться с теми, кто был в
команде Михаила Никифорова?

— Мне этот
вопрос министр задавал. Я ему
ответил: "Я со всеми сработаюсь. А
если со мной кто не сработается — их
проблемы". Конкретно же давать
оценку заместителем буду, когда
начнем вместе работать. Неприязни у
меня нет ни к кому. Все будет
зависеть только от их работы. Так
было и в городском управлении:
некоторые уходили, потому что не
могли вынести моих требований. Зато
кто хорошо работал — тот
продвигался по службе. Петр
Ковальчук стал начальником
управления по организованной
преступности, Валерий Юдалевич —
начальником Иркутского ГУВД.

—
Конечно, вам еще трудно говорить о
том, что касается работы в новой
должности. Хотя вот президент
России Ельцин дает новым министрам
всего час на раскачку. И с вас скоро
начнут спрашивать за результаты…

— Уже начали.

— Так
какие направления деятельности вы
считаете сейчас главными?

— На этот
вопрос я бы предпочел ответить чуть
позже. Я еще не полностью изучил
обстановку. Знаю только, что она
сложная. Общая преступность
возросла по области в этом году на
4,5%, число тяжких и особо тяжких
преступлений увеличилось на 6,9%,
умышленных убийств — на 5,7%. Очень
беспокоит рост правонарушений
среди несовершеннолетних…

— … и
низкая раскрываемость
преступлений.

— Я ее низкой
не считаю. В Америке всего 51 процент
убийств раскрывается.

— Да, вы
ведь ездили в Соединенные Штаты за
опытом. Научились чему-нибудь у
копов?

— Это
американским полицейским
следовало бы поучиться у наших
сыщиков. Вряд ли они смогли бы
вообще раскрывать преступления в
таких условиях, в каких приходится
работать оперуполномоченным
уголовного розыска.
Профессиональная подготовка наших
сыщиков гораздо выше.

— Вам
виднее, наверное. Я знаю, что вы сами
начинали карьеру в милиции с
должности инспектора уголовного
розыска. И где вас обучали?

— Карьеру я
вообще-то начинал разнорабочим в
совхозе "Бельский", потом
немного шоферил. Но после службы в
пограничных войсках КГБ СССР
учился в Хабаровской средней школе
милиции.

— Ну,
Хабаровская школа — не полицейская
академия…

В школе я
получил неплохие знания да и опыт
тоже: после занятий приходилось
работать в райотделе. Поэтому меня
и взяли сразу в аппарат областного
уголовного розыска. А академию МВД
я тоже окончил — заочно в 1991 году.

— На
пятерки?

— Конечно.
Как до этого и Киевскую высшую
школу МВД в 1981 году. Кстати, туда был
очень высокий отборочный конкурс —
от области посылали одного офицера,
а претендентов в тот год было 14. И
вступительные экзамены в Киеве
надо было сдать на отлично, чтобы
поступить.

— Да,
немало вы за учебниками покорпели.
Другие милицейские начальники, я
знаю, свои университеты в сельских
райотделах проходили.

— И мне
приходилось работать в
Заларинском, Иркутско-сельском
райотделах милиции, Куйбышевском в
Иркутске. Уже, правда, на
руководящих должностях.

— Ваш сын
собирается пойти по стопам отца?

— Он учится
на юридическом факультете
Восточно-Сибирского института МВД
России. Хочет работать в милиции.

— И
нескромный вопрос, извините.
Говорят, вы строите коттедж?

— Не коттедж,
а дом. Не на том участке, где у меня
сожгли дачу. В другом месте.

— Адреса
не надо. Последний вопрос: ваше
отношение к прессе?

— На
критические выступления
"Восточно-Сибирской правды",
по крайней мере, я непременно буду
отвечать.

Интервью
вела Людмила БЕГАГОИНА,
"Восточно-Сибирская правда".