Где
Ангара течет широко…

В феврале
Усть-Илимскому району минуло
тридцать. По обоим берегам Ангары
простирается его огромная
территория. На ней могли бы
разместиться некоторые
европейские и африканские страны.
Помнится, в период образования,
когда хотели подчеркнуть
необжитость края, приводили данные:
на каждый квадратный километр
приходилось менее одного человека.
Ныне вместе с городом, который
вырос из приангарских деревень,
здесь проживает свыше 130 тысяч.

Четырнадцать
новых современных поселков
обосновались на водоразделах двух
ГЭС: Усть-Илимской и Богучанской.
Первые, вынесенные из зоны
затопления, уже обжились,
закрепились на отвоеванных у тайги
землях, а ниже по течению — до
границы с Красноярским краем — еще
только готовятся к переселению, к
перемене мест. Но судьбы людей в них
схожие: переплелись воедино старый
уклад жизни с пришлым. Посмотреть,
что из этого получилось и как
живется-можется коренным
"бурундукам" и приехавшим
осваивать глубинку, я и приглашаю в
экспедицию по району. Но прежде
хочу предоставить слово первому и
нынешнему руководителям местной
власти.

Иван МАХОВ:

"Тянет
туда, где не было ни кола, ни
двора".

— Сам я
бодайбинский. Профессиональный
водитель, позже окончил
лесотехникум, став автомехаником,
что и определило мою дальнейшую
жизнь. В молодости слыл
общественником, потому, наверное, и
выдвинули в председатели
Апрелевского поссовета, затем
перевели в горсовет. Дальше, как
водилось, куда партия пошлет.

В Братском
райисполкоме занимался зоной
затопления, мотался по селам
Ершово, Воробьево, Банщиково,
Нижняя Шаманка, реже сплавлялся до
Невона, Кеуля. Места там, по средней
Ангаре, дивные, богатые царской
рыбой, зверем, а илимская пашня
досыта кормила селян хлебом. К 1968
году плотина Усть-Илимской ГЭС
набирала высоту, и все эти
поселения надо было переносить на
новые места, повыше от будущего
моря. Тогда-то, чтобы не ездить по
всяким надобностям в Братск,
создали Усть-Илимский район,
разукрупнив соседние.

Начинали,
можно сказать, с нуля, опираясь на
мощь Братскгэсстроя. Местные
жители восприняли строителей, свой
райцентр сдержанно-положительно:
власть стала ближе, доступней.
Первым делом открывали в деревнях
фельдшерские пункты, библиотеки,
клубы, кое-где появился электросвет
вместо керосинок. В сибирскую
глубинку проникала цивилизация.

Основное
внимание уделялось
гидроэлектростанции, а город и его
периферия строились медленнее, с
потугами. В проекте закладывалось
по семь квадратных метров жилья на
человека. И город рассчитывали
построить всего на 23 тысячи
жителей. Сейчас в нем в пять раз
больше. О соцкультбыте вообще не
заикались, постановление запрещало
строить Дома культуры,
спорткомплексы, кинотеатры.
Приходилось воевать за них.

Замечу, что
руководители Братскгэсстроя И.И.
Наймушин, строительства ГЭС В.А.
Герасименко, областные структуры
всегда помогали нам, решали любые
проблемы. Начальные пять лет
занимались и городом, и районам. За
короткое время построили
центральную райбольницу, открыли
ее филиалы в Эдучанке, Ершове,
кинотеатр "Родник", расширили
старый аэропорт, а позже построили
новый, первоклассный. Во многих
поселках ввели в строй прекрасные
школы.

Но главная
задача районщиков заключалась в
том, чтобы взамен затопляемых
земель освоить не менее десяти
тысяч гектаров мелиоративных.
Вместо нескольких мелких колхозов
создать три крупных совхоза. С
поставленной целью справились.
Если раньше в хозяйствах
насчитывалось около 400 коров, то уже
к 1980 году дойное стадо увеличилось
до 1500. Дважды по итогам зимовки
району присуждались призовые места
во всесоюзном соревновании. Город и
район практически обеспечивались
своим молоком, картофелем. Мы
доказали, что и на новых землях
можно получать неплохие урожаи.

Несмотря на
его крутой характер, с Иваном
Ивановичем Наймушиным можно было
решить любой вопрос. Помню,
райисполком запретил
строительство индивидуальных
домов, не отводил участков. Мотив:
пора иметь генплан города.
Приезжает на стройку Наймушин и
спрашивает меня: "Слушай, Иван,
зачем дал команду не строить жилье
в частном секторе? Знаешь, мы с
тобой умрем, а генплана еще не
будет. Пусть люди строятся, им здесь
жить. Я тоже порой начинаю строить
без разрешения министерств, без
денег. Более ста выговоров
схлопотал. Потом выясняется, не для
себя стараюсь — во благо страны.
Значит, прав был, и Героя дали".

Вот и я
спустя несколько лет, оценивая свою
деятельность, горжусь, что приехал
в район не на готовое. Все, что
сделано, и мое тоже. Потому и тянет
туда, где не было ни кола ни двора.

Виталий
ХОМЯКОВ, мэр Усть-Илимского района:

"Из любой
ситуации есть выход"

Но прежде
представлю Виталия Александровича.
Ему 42 года, окончил Костромской
технологический институт, жена —
врач-невропатолог, воспитывают
двух сыновей: один студент, младший
— семиклассник. До прихода во
власть работал главным инженером
Карапчанской лесоперевалочной
базы. На выборах мэра победил
"дюжину" своих соперников,
среди которых немало старожилов и
видных хозяйственников. Как это
удалось?

— Все, чего
достиг район за тридцать лет, у всех
на виду и на слуху, — говорит В.А.
Хомяков. — Это могучая
гидроэлектростанция,
лесопромышленный комплекс,
красавец-город и таежные поселки с
отличной социальной сферой. Я
приехал сюда в 1982 году, не поверив в
радужную политическую карьеру,
работая первым секретарем горкома
комсомола, решив посвятить себя
хозяйственной деятельности.

И в выборе не
ошибся. Мне кажется, тут сложился
своеобразный северный стиль и
уклад жизни. У нас нет ни одного
поселка, который бы был похож на
другой. Например, Кеуль и Кедровый,
Подъеланка и Невон далеки друг от
друга. В них дружно уживаются
местные и осевшие не очень давно. Их
сближают любовь к природе,
стремление освоить новые земли.

Конечно,
жители большинства поселков хорошо
сознают, что главный кормилец —
Усть-Илимский ЛПК. От того,
насколько эффективно он действует,
зависит судьба каждой семьи и всей
бюджетной сферы. У всех партнеров
не все ладится со сбытом продукции,
финансированием, сложно строятся
взаимоотношения с концерном, его
управляющей компанией
"Континентальинвест".
Основная беда, на мой взгляд, даже
не сиюминутные заботы — неплатежи,
которые связали всех по рукам и
ногам, а ближайшая перспектива:
устаревает оборудование заводов,
не обновляется техника в
леспромхозах, которые лишились
финансовой самостоятельности. И
все это может обернуться умиранием
лесопромышленной отрасли. Уже
сегодня прекратил свое
существование Тубинский ЛПХ, и весь
поселок обречен на безработицу и
мизерные пособия из местного
бюджета.

Чем
компенсировать затраты? В
администрации родилась идея,
которую окрестили
"мыследромом". Суть ее в том,
что все социальные организации
разрабатывают проекты уменьшения
расходов, сами их защищают перед
администрацией района и реализуют.
Девиз такой работы простой: кто
умеет, тот богатеет. Проще говоря,
все учреждения соцкультбыта
переходят на самостоятельный
баланс: школы, клубы, медпункты
считают и зарабатывают деньги,
сокращая штаты, экономя
энергоресурсы и транспортные
услуги.

Считаю, что
взвалил на себя почти непосильную
ношу, но мой жизненный опыт, знания
позволяют верить, что из любой
ситуации есть выход. Если бы нас
финансировали хотя бы на треть —
вернул долги ЛПК, дотации из
облбюджета, — остальные вопросы мы
способны решать сами. Надеюсь, что
хорошо подготовились к зиме,
увеличатся поступления средств от
экспорта лесопродукции, к концу
года, думаю, некоторые из
предвыборных обещаний будут
выполнены.

Возможности
молодого района далеко не
исчерпаны. У нас есть уголь, железо,
золото, огромные массивы лесов,
отличные транспортные артерии —
надо только усердно работать. Край
здесь благодатный…

На земле
живешь — кормись!

Деревня
Нижняя Шаманка, раскинувшаяся на
роскошном острове, где был даже
аэропорт, и Подъеланка, с крутого
взгорья смотревшая в голубую
Ангару — старые поселения ушли на
дно моря, оставив в сердцах жителей
одни воспоминания. Хорошо, что
название села Подъеланка
сохранилось. Правда, старожилы до
сей поры недоумевают: "по какой
такой причине надо было относить
поселок за пять, может, семь верст
от берега моря?..

Об этом я
спросил у коренного жителя здешних
мест Михаила Коморникова. Его
родители — коренные жители, в семье
четыре брата и сестра, трое живут
здесь, и мать, 83-летняя Анастасия
Ивановна здравствует. Сам Михаил
Алексеевич сызмальства трудился в
колхозе, рыбачил и промышлял зверя,
как и многие односельчане.

— Жалко,
конечно, по-житейски, что родовое
гнездо порушено, — говорит он. — Но
умом пораскинешь — несравнима
жизнь в прежней деревне, если свет
по 2—3 часа в сутки давали, ни школы,
ни клуба, ни магазина добрых не
знали. Уровень жизни сельчан совсем
иной. Хотя и потеряно многое. Помню,
в любом дворе было полно скотины,
огороды, самобытный инвентарь. Враз
со всем расстались, побросали,
будто ничего не надо, по коровенке
оставили…

Мы идем с ним
по поселку, где ему знаком любой
дом, каждый хозяин. Поначалу
переселенцев отпугивали условия:
постройки на болоте, в подвалах
вода. К тому же в 4-квартирных
панельных домах словно в чужой
избе: и не хозяин, и не гость.
Постепенно привыкли, начали
обзаводиться хозяйством. Десять
лет возили на глину навоз, чтобы
получить плодородную почву, и
озеро, и мерзлота в окрестностях
вроде отступили у радивых хозяев. И
население, как мне говорили, в
основном бывшие ангарчане,
стабилизировалось, пустило корни.

Призывая
полюбоваться современной школой,
Домом культуры, почтой и
магазинами, Михаил Коморников
убеждал: население поселка более
чем утроилось, прибавилось в
подворьях коров, свиней… и
легковых машин, на пятьдесят единиц
за год. О чем-то говорит? "Скажу
по-мужицки: жиру лишнего нет, а жить
можно. Хотя достаток у всех не
одинаков". Бывший совхоз
"Подъеланский", в 97-м по
существу родился заново с приходом
к руководству молодых, энергичных
специалистов — агронома Василия
Козлова и экономиста Андрея
Николаева. Новые собственники
(большая часть акций принадлежит
им) в прошлом году получили урожай
зерновых свыше 15 центнеров с
гектара, заготовили по 37,5 центнера
кормовых единиц на каждую голову
скота. Такими показателями могут
похвастаться далеко не многие
передовые хозяйства области. А в
итоге даже немногочисленное стадо,
дающее молоко, стало прибыльным.

Надои за год
поднялись на 900 литров. Рабочие
поселки, г. Усть-Илимск с его
бюджетной сферой могли бы
потреблять все молоко, но у них нет
денег. Одна молочная кухня
задолжала 1,2 млрд. старых рублей,
рассчитывается мебелью,
продуктами. Из-за этого хозяйство
сидит без ГСМ, не платит зарплату
рабочим, не покупает технику,
удобрения, племенной скот, элитные
семена.

— Однако и в
этой обстановке не отчаиваемся, —
говорит В. Козлов. — Ищем партнеров,
используем собственные резервы. За
минувший год открыли свою пекарню,
магазин, лесопилку. Новые рабочие
места и гарантия хоть что-то
заработать.

"Поем,
чтобы не стариться…"

Деревня
Кеуль уже вынесена из будущей зоны
затопления. И многим напоминает
Подъеланку: типовые дома,
современная школа, Дом культуры,
центральное отопление и
электросвет. И жители съехались
сюда из ближних сел, обживаются
по-городскому, не расставаясь с
прежним, ангарским укладом жизни.
Организовали здесь и фольклорную
группу "Родники". В ее
репертуаре местные напевы,
народные песни. Руководитель хора
бабушек Галина Жмурова специально
созвала их в клуб: "Захотели
продлить жизнь — и запели вместе,
вспоминая молодость".
Неоднократно они выезжали в
Иркутск, Усть-Илимск, Нижнеудинск,
Кежму, и всюду встречают голосистых
кеульцев аплодисментами.

В поселке уже
несколько лет действует
библиотека-музей. Тут настоящий
центр культуры. И днем, и вечерами в
ней всегда людно, весело. В трех
комнатах собрана богатейшая
экспозиция предметов быта, утвари и
ремесел коренных охотников,
рыбаков. Тут и прялки, и ткацкий
станок, и зыбка, и пороховницы,
старинные иконы.

В залах
встретили Агафью Григорьевну
Черных. Удивительная у нее судьба.
Родом она из Западной Украины. Во
время войны немцы угнали ее в
Германию, а до этого молодого мужа
повесили. В гитлеровском плену
работала, где и познакомилась с
парнем из Кеуля Антоном Черных. Там
у них родился первенец, а уже в
Приангарье — еще двое сыновей. До
последнего дня муж строил новый
поселок, и для своей семьи тоже.
Сейчас А.Г. Черных живет одна,
помогает растить внуков. Очень
любит читать, часто садится за
прялку — показывает молодым, как на
ней прясть. Ее подруги иногда не
прочь присесть и за ткацкий станок.

"При всех
сложностях район живет творчески,
духовно обогащается, — делилась с
нами заведующая отделом культуры
Евгения Черепанова. — Везде
светятся, радуя земляков, звездочки
самодеятельных талантов. Пока жива
культура, есть перспектива у
сельских жителей".