Владимир
Рожков, генеральный директор ОАО
НПО "Облмашинформ":

"Сегодня
мы все — бакнроты"

— Уже
почти 3 недели Россия и мы вместе с
ней живем в новой экономической
реальности, хотя нынешнюю ситуацию
и реальностью-то не назовешь.
Финансовый кризис… Каковы, на ваш
взгляд — экономиста и
промышленника, — причины кризиса и
что все-таки произошло?

— Страна
переживает полный системный
кризис. Социальный. Экономический.
Политический. Основа его была
заложена несколько лет назад, когда
у нас появились государственные
казначейские обязательства. Обвал
на рынке ГКО и определенная
зависимость бюджета от ГКО
послужили поводом разразившегося
кризиса.

Если во всех
развитых странах ГКО умело
используются как инструмент
управления капиталом, то у нас это
был лишь механизм жить взаймы. То
есть мы просто занимали деньги
посредством ГКО с единственной
целью — погасить собственные долги,
— зарубежные или внутренние.
Причем, не задумываясь над тем, что
ни уровень нашей производственной
базы, ни налоговые поступления не
способны обеспечить дефицит
бюджета.

Совершенно
естественно эти долги нарастали, и
выходило, что нужно платить дважды
— не только обязательства по ГКО, но
и проценты на них, и это в тот
момент, когда вместо развития
производства у нас идет сокращение
по всем отраслям промышленности.
ГКО ничем не подкреплялись. Главной
причиной кризиса является то, что
до настоящего времени у нас не
уделялось должного внимания
развитию производства. Другая
причина, по-моему, в том, что за
рубежом подешевели энергетические
ресурсы , особенно нефть.
Естественно, внешние поступления
сократились и этот недостаток
опять же необходимо было
компенсировать за счет внутренних
ресурсов. В последнее время вообще
сложилась парадоксальная ситуация.
Россия, не имея собственных
стабильных источников
существования, жила не по
средствам. Это в полной мере
относится как к государственной
власти, так и народу: — многие
позволяли себе жить на широкую
ногу, зачастую совсем неоправданно.
Одним словом, кризис был не за
горами, и государство не могло не
знать этого — мы шли к нему
семимильными шагами.

— Что
делать в кризисный момент простому
человеку, как он может обезопасить
свои сбережения? Что, скажем, должен
предпринять бизнесмен, имеющий
свое дело, есть ли возможности
сохранить капитал фирмы?

— Платить за
те отрицательные результаты,
которые мы имеем сегодня, придется
всем — и коммерческим фирмам, и
каждому человеку лично. Но вопрос
нынче в том, что непонятно, сколько
можно платить — где нижний предел, а
где верхний. Риск понести убытки
есть у каждого из нас. Во многом это
зависит от того, как мы будем себя
вести. Ну, прежде всего, есть
вероятность того, что в какой-то
мере за наш счет государство
попытается покрыть сложившийся
дефицит бюджета. Ведь должен быть
найден какой-то источник покрытия
бюджета. У государства денег нет.
Значит, в ход должны пойти как
личные сбережения населения, так и
капиталы коммерческих структур.
Совершенно неважно, как это будет
выражаться. Пропадут вклады
граждан в банке, либо всем нам
придется просто платить втридорога
за свое существование. Механизм
здесь срабатывает железно —
повышается курс доллара, цены на
товары, растут все платежи и
расчеты, и выходит, что так или
иначе, но каждый из нас платит по
завышенной планке. Можно ли это
уменьшить? При разумной политике,
да, это все можно было уменьшить.
Дело-то в том, что если бы в
спокойной обстановке проводить
финансово-экономическую реформу,
то те дополнительные расходы,
которые мы вынуждены были понести,
распределялись бы равномерно между
всеми — и между населением, и между
предприятиями, и между банкирами и
т.д. — на всех уровнях. Одним словом,
нагрузку можно было бы
перераспределить, и в целом
вытянуть этот воз проблем с
меньшими в ситуации кризиса
подчинить что-либо разумному
движению невозможно. Ведь сегодня
каждый человек и любая фирма
стараются понести как можно меньше
убытков и сохранить лично свой
капитал. Тем самым исподволь
направляя свои усилия на еще
большее развитие кризисной
ситуации. Мы сами создаем
ажиотажный спрос, панику и
непредсказуемость. Срабатывает
инстинкт самосохранения — каждый
пытается спасти себя, а в
результате проигрываем все и
теряем по максимуму. В принципе,
решения, которые народ принимает
сейчас, принимаются верно, если
смотреть с точки зрения интересов
каждого отдельного человека, — все
стараются получить быстрее
доллары, т.к. это гарантия его
вклада сегодня, а потом, когда все
успокоится, получить свои деньги
обратно и побольше. Исходя из
интересов отдельного человека, это,
наверное, правильно. А если
смотреть по большому счету, то
подобная политика пагубна для всех.
Что касается бизнеса, то у фирм нет
сегодня возможности перевести все
в валюту, да, наверное, и денег нет.

— Ударил
ли кризис по вашему делу и как? В
каких условиях сегодня оказалась
ваша компания? Готовы ли к работе в
кризисный период?

— Да, сегодня
наша фирма понесла очень большие
убытки. Это десятки миллиардов
рублей, которые мы, к сожалению, в
такой критической ситуации и
погасить-то не имеем возможности.
Это наши обязательства перед
иностранными партнерами по
кредитам. Естественно , что мы не
отказываемся от своих
обязательств, у нас запас прочности
есть. Однако, поскольку расчеты
идут в валюте, сегодня это
практически невозможно сделать.
Как вы знаете остановлены все
валютные платежи.

— Как
будет складываться экономическая
ситуация в ближайшее время? Что вы
думаете по этому поводу?

— Здесь
однозначно сказать сложно. Видите,
какая интересная получилась
картина: мы сегодня не имеем
практически правительства,
номинально имеем президента, и без
каких-либо полномочий имеем Думу.
Другими словами, в стране царит
правовой беспредел, и в данной
ситуации прогнозировать какие-то
правовые основы стабилизации
экономики очень сложно. Пути выхода
из кризиса, безусловно, есть.

Экономически,
скорее всего, это будет выглядеть в
двух вариантах. Во-первых, по всей
видимости, как и настаивают
иностранные инвесторы, необходимо
сокращение бюджета. Вместе с тем мы
должны будем сохранить свободное
хождение валюты, а это непременное
условие инвесторов, чтобы вывести
из отрицательного сальдо бюджет.

Но вот
насколько можно сокращать бюджет в
сегодняшней ситуации, трудно
сказать, поскольку сегодня уже для
населения остался минимум
социальных гарантий, и усугублять
эту обстановку очень тяжело. Если
именно этот вариант выбрать
приоритетным направлением
стабилизации экономики, то,
наверное, уже не выдержат те
рядовые члены нашего общества,
которым приходится расплачиваться
вот за такую неразумную политику.

Во-вторых,
очевидно, что без привлеченных
денежных средств нам тоже не
выжить. И, вероятнее всего, что мы их
получим сразу же после того, как
примем ряд условий иностранных
инвесторов. Кредиты нам будут
выделены. Кредиты придут в Россию
главным образом потому, что
западные инвесторы все-таки
рассчитывают получить обратно
деньги, уже вложенные в нашу
экономику. Иначе они рискуют все
потерять. Нас спасает то, что мы
большие должники.

В-третьих,
нас ожидает эмиссия денег. Конечно,
сегодня при ажиотажном спросе
доллар не отражает реальной
ситуации — он завышен под
воздействием паники. Но в то же
время тенденций к снижению в
ближайшее время не будет. Механизм
повышения цен уже запущен. А раз
так, то необходимо будет поддержать
платежеспособный спрос и
обеспечить населению хотя бы тот
минимум денежных средств,на
который можно выжить. Наверняка эти
деньги будут выделяться. Но откуда
взять эти деньги, если производство
стоит, заемных средств
недостаточно — значит, выход в
эмиссии. И хотим мы этого или нет,
она все равно будет. Другой вопрос,
какая — просто отпустят печатный
станок или эта эмиссия будет на том
минимальном уровне, который
необходимо поддержать для того,
чтобы не произошел социальный
взрыв. Вопрос лишь в масштабе
эмиссии. Но в любом случае, денег
должно быть выпущено столько,
сколько необходимо реально
продержаться в этом году, чтобы как
-то соответствовать курсу доллара.

С другой
стороны, есть ли положительные
стороны в повышении курса доллара?
Безусловно, это в какой-то степени
стабилизирует или выведет ту
необходимую пропорцию
импорта-экспорта, которая, может
быть, и не рационально
складывалась. Мы фактически
превратились в страну ввозящую, тем
самым поддерживаем другие страны.

Сами же
становимся сырьевым придатком
мировой экономики. Я не против
эмиссии, как некоторые
категорически выступают. Разумная
эмиссия — она полезна, но если
выпуск дополнительных денег
пускается на производство и
развитие. Мы же больше всего боимся
социального взрыва и на это бросаем
последние деньги, в то же ничего по
большому счету не меняя. Если мы
будем не в состоянии справиться с
нынешней ситуацией своими силами,
не исключено, что когда-то нам
придется передать бразды правления
тем структурам, или тем органам, или
тем государствам для внешнего
управления, которые всерьез
займутся производством.

— Как
отразилась кризисная ситуация на
жизнедеятельности вашей компании?
Что значит в условиях кризиса
заниматься производством газет?
Какова ваша стратегия выживания?

— Нам
пришлось пойти на повышение цен от
10 до 20%. До настоящего времени мы
работали по курсу 6200 и не повышали
цены, это было возможно только
потому, что имелись определенные
запасы сырья и материалов, т.е. тот
запас прочности, который мы решили
использовать до конца, чтобы наши
партнеры — а прежде всего, это
редакция газет, — имели больше
времени адаптироваться к нынешним
экономическим условиям. Но, увы, уже
сегодня на 30% поднялись цены на
бумагу и в 3 раза цены на импортные
материалы. Сдержать этот процесс не
в наших силах.

Кроме того, я
уже попросил своих заместителей
проработать возможность
привлечения доходов по другим
направлениям, т.е. через расширение
сферы услуг, повышение
комплексности производства,
повышение производительности
работающих за счет специализации
внутри предприятия, чтобы хоть
как-то уменьшить расходы,
складывающиеся из-за повышения цен
на материалы, сырье.

Мы
предложили редакциям и их
распространителям создать
совместно с ними сеть
распространения и реализации
газет. Это позволит удержать
продажную цену газеты в розницу и в
какой-то степени сократить условно
постоянные расходы на печать.

В целом
повышение цен на наши услуги мы
постараемся сделать
пропорционально ниже росту курса
доллара. Конечно, мы будем
советоваться с нашими партнерами, и
если они предложат какие-то свои
варианты, которые могли бы помочь
стабилизировать производство, мы
готовы пойти навстречу. Ведь наше
производство напрямую зависит от
доходов и выживания редакций,
газетчиков и, в конечном счете,
людей.

В нашем деле
нельзя не учитывать и политический
фактор. Средства массовой
информации — тот инструмент
политического влияния, от действий
которого зависит стабильность в
обществе. Я всегда готов
поддерживать те демократические
газеты, которые у нас выходят.
Всегда был за то, чтобы на рынке
печатных СМИ был выбор, чтобы было
много различных газет, чтобы
выражались разные точки зрения. Не
хотелось бы своими "новыми"
ценами загнать в тупик ряд наших
редакций и издателей, особенно
местных. Мы хотим, чтобы они все
сохранились. И поэтому процесс
принятия решения в сегодняшней
ситуации для нас является очень
сложным.

— У вас
есть партнеры за рубежом. Насколько
могут осложниться взаимоотношения
с ними?

—
Действительно, основные наши
партнеры — поставщики оборудования
и расходных материалов для печати у
нас за рубежом. Так, в Швеции мы
покупаем в лизинг печатные машины.
За период сотрудничества с
иностранными партнерами между нами
сложились доверительные отношения,
и они с пониманием относятся к
ситуации, в которой находится
сейчас Россия, а стало быть, и наша
компания. Буквально неделю назад к
нам приезжал президент шведской
фирмы. Это был просто рабочий или
деловой визит. Думаю, что он хотел
лично убедиться в том, что сегодня
творится в России, и узнать
насколько мы остались
платежеспособными и можем ли
погасить те большие кредиты,
выделенные нам этой компанией в
качестве оборудования. При
обсуждении наших проблем я должен
был честно признаться, что возможно
изменение сроков платежей, но, тем
не менее, мы рассчитаемся по всем
обязательствам, но нужно время для
адаптации, нужен срок, чтобы мы
могли перешагнуть кризисную черту.

Если я, к
примеру, должен был миллион
долларов и в июне и августе я гасил
свой долг еще по курсу 6200, то теперь
мне потребуются уже 15-16 миллиардов.
Я просто не в состоянии этого
сделать, не перестроив свои
подходы, свою организацию труда в
компании, не адаптировавшись
полностью в сегодняшнем дне. Да и
никто не может этого сделать. Это
просто нереально.

Несмотря на
это, мы договорились не менять свои
двухсторонние перспективные планы.
Пока все остается в силе. Мы будем
продолжать стратегию на
инвестирование доходов в
производство, на расширение
материально-технической базы
своего предприятия. Убежден, что
именно это является непременным
условием выживания как нашей
компании, так и в целом России. Если
большинство фирм начнет работать
именно в таком направлении, то все
вместе мы сможем изменить ситуацию
в России. Так что на наших контактах
с иностранными партнерами кризис
не особенно отразился — мы уверены
друг в друге. Но очевидно, что
комплекс осторожности у зарубежных
инвесторов вырос в несколько раз.
Они опасаются не только за
надежность тех компаний, с которыми
напрямую работают, но и, прежде
всего, за ту политическую ситуацию
в стране, которая сегодня
складывается.

Это, в
общем-то, всегда было для
инвесторов фактором номер один в
работе с российским бизнесом. И в
основном все наши совместные
проекты с иностранными партнерами
строились на личных
взаимоотношениях и честном слове
конкретных людей. Но сегодня при
любом доверии друг к другу
определяющим фактором все-таки
будет политика.

— Как вы
оцениваете политическую ситуацию?

— Анархия и
полное безвластие. Был создан режим
благоприятствования на фоне полной
деградации государственной власти.

Сегодня все
уперлось в фигуру премьера. Опять
же искусственно созданная
ситуация. Что касается
Черномырдина, то он довольно долго
был у руля, и усугубление положения
в стране произошло не без его
участия. Нужно утверждать его
сегодня или нет? К сожалению, нынче
вопрос стоит так — нужно хоть
кого-то утвердить.

Утвердили бы
Черномырдина с первого раза,
безусловно, в какой-то мере это
остановило бы развитие кризиса.
Плохой премьер — хороший премьер —
для нас сегодня это уже не столь
важно, как вопрос: любой премьер.
Нужно ли сменить президента?
Наверное, необходимо, но сегодня ни
в коем случае нельзя этого делать.
Даже если этот президент только
числится в качестве президента, но
он есть, хоть и символически. Нужно
ли распускать Думу? Да нет, опять же,
нельзя.

Финансовый
кризис назрел, его надо было решать.
Мы спровоцировали усиление
финансового кризиса, отправив
премьера и правительство в
отставку.

По большому
счету, отставка правительства
Кириенко сейчас, как впрочем, и
отставка кабинета Черномырдина, в
свое время были бессмысленны. Хотя
у меня лично о Кириенко сложилось
положительное мнение. Во всяком
случае, он начал вести открытую
политику.

Его решение
опубликовывались в газетах сразу,
обсуждалась программа и т.д.
Наверняка, не все решения и меры со
стороны кабинета Кириенко были
правильными и отвечали на развитие
негативной экономической ситуации,
может быть, он слишком закрутил
гайки, особенно в отношении
иностранных инвесторов и т.д., но
его отставка была в корне неверным
шагом.

Мы просто
потеряли время.

Не отправляя
в отставку правительство, мы имели
бы больше возможностей и рычагов
управления ситуацией.

— Нас
давно приучили к тому, что в России
спасение утопающих — дело их
собственных усилий. Это касается
как простого обывателя, так и
бизнесмена и производителя. Что вы
можете сказать по этому поводу —
многие ли начнут тонуть и кого этот
водоворот засосет в первую очередь
— торговлю, производство, сферу
услуг?.. Что бы вы предложили в
качестве инструкции для того, чтобы
продержаться на плаву и выжить?

— Я бы так
ответил на этот вопрос: а сколько
можно тонуть? С кем-то из нас это
происходит ежедневно. Фактически
вся страна банкрот — как в
экономическом, финансовом, так и в
политическом плане. Поэтому
говорить о том, будет ли нынче
банкротов больше, уже, наверное, не
приходится.

Надо ставить
вопрос иначе: а многие ли в нашей
экономической ситуации смогут
заняться развитием производства и
выпуском материальных ценностей?

Вот этим-то
как раз нужно выборочно помогать,
потому что только они могут создать
хоть и относительные, но, тем не
менее, островки стабильности в
нашем обществе.

Ну а что до
банкротства, то сегодня мы все
банкроты. Ну, может быть, на
сегодняшний день только Газпром не
банкрот, потому что Черномырдин
планирует возглавить
правительство.

В качестве
рекомендации для утопающих: нужно
работать. Нужно укреплять
дисциплину, усиливать
технологическую дисциплину, как бы
ни было тяжело, но внедрять новые
технологии. Работать, работать и
работать. Только работа может нас
вытянуть, отдельно каждого и всех
вместе, из той трясины, в которую мы
сегодня попали. Работа — это
единственный рецепт.

Каждому
нужно начинать думать хотя бы
немного вперед, планировать года на
два — на пять вперед. Нельзя жить
одним днем. Именно так мы жили до
настоящего времени, вот теперь и
пожинаем плоды.

К сожалению,
на сегодняшний день уровень
общественного сознания у нас
настолько низок, что за нас думают,
как сейчас модно называть,
несколько олигархов, на которых мы
не можем — ни правительство, ни
Дума, ни президент — найти
управление. Но виновата ли в этом
власть?

Наверное, нет
или не в той степени, как нам бы
хотелось. Виноват, наверное, во всем
народ, который избрал эту власть.
Поэтому в конечном итоге, раз народ
не может организоваться, раз народ
не может принимать разумные
решения, не может через своих
представителей в Думе влиять на
политическую жизнь в государстве,
ну что ж, значит, мы сами виноваты. И
все-таки по натуре я оптимист. В
России много умных людей, и я не
сомневаюсь, что мы выживем. Может
быть, этот кризис станет переломным
моментом в нашей истории, но, как
говорится, нет худа без добра. А
Россия, конечно, заслуживает лучшей
участи.

Беседу
вела Ирина МОРДУЕВА.