Прибыл
наконец куда надо

Так
получается, что о трагедии,
случившейся в Иркутске 11 ноября 1991
года, я рассказываю в газете уже в
третий раз.

80-летняя
старушка, выйдя из магазина на
остановке "Омулевского", где
отоваривала талоны на продукты,
собралась переходить дорогу. Был
час пик, на остановке скопилось
много народу. Люди пытались
втиснуться в подошедший
"Икарус", позади которого и
стояла бабушка с авоськой.

Мимо на
большой скорости промчалась
"Нива". Пьяный водитель и не
подумал остановить машину, когда
старушка оказалась на капоте. На
глазах у пассажиров "Икаруса",
наблюдавших аварию из окна, он
объехал автобус, не сбавляя
скорости. А когда бабушка упала
наконец с капота его машины на
асфальт вниз головой, он просто
переехал ее — и скрылся из виду,
оставив свою жертву на дороге
умирать.

Впервые мы
рассказали об этой трагедии, когда
имя пьяного лихача еще не было
известно милиции. Второй раз —
спустя четыре года, когда дочь
погибшей — Татьяна Борисовна
Чернецкая — пришла в редакцию с
жалобой на затянувшиеся следствие
и суд. Имя водителя, задавившего по
пьянке ее мать на глазах у
множества свидетелей и скрывшегося
с места происшествия, к тому
времени было уже слишком хорошо
известно и в милиции, и в
прокуратуре, и в судах. В статье
"Кому он нужен, бедный
родственник?", опубликованной
еще в 1995 году, я рассказала о том,
что сменилось пять следователей
милиции, потребовалось
вмешательство прокурора города А.
Ковалевой, прежде чем уголовное
дело попало наконец в суд. Узнали
читатели и о том, как волокитилось
это дело в Кировском суде, переходя
из одних рук в другие.

Но шли годы.
Дочь раздавленной на дороге
старушки Т. Чернецкая изредка
заходила в редакцию. И в глазах ее я
читала все то же отчаяние: приговор
водителю, лишившему ее мать жизни,
так и не был вынесен. Наглецу
удавалось уйти от ответственности
благодаря довольно простым
уловкам. Самая из них излюбленная: в
решающий момент он ложился в
больницу с подскочившим давлением
— и суд снова и снова переносил
заседания. Прошло уже 7 лет после
трагедии, а Аркадий Каган — так
зовут этого любителя пьяной езды —
все еще не наказан за преступление.
Дело было передано в Иркутский
районный суд, где и застряло
окончательно.

Однако не
вечно же шутить шутки с
правосудием. Хочу уведомить
читателя: Аркадий Каган находится
сейчас в тюрьме , в камере
следственного изолятора N 1. Этот
арест, санкционированный
прокурором Свердловского района г.
Иркутска В. Инютиным, никак не
связан с давнишним наездом на
старушку. Просто, находясь под
следствием и судом по одному делу,
уверовавший в безнаказанность
Каган успевал вершить и другие
противозаконные делишки.

Ему
предъявлено обвинение в том, что,
будучи председателем кооператива
"Жилспецстрой", он в 1996 году
неоднократно совершал хищения
денег путем мошенничества. Взялся,
например, построить гараж
налоговому инспектору по так
называемому устному договору
(налоговые инспекторы, оказывается,
тоже избегают платить налоги).
Рабочие кооператива копали землю и
клали кирпич до тех пор, пока их
начальник не получил от клиента
полтора миллиона наличкой старыми
деньгами. В кассу своего
предприятия Каган эти деньги не
внес, израсходовав на личные нужды.
А гаражом налоговый инспектор так и
не попользовался: развалилось сие
сооружение.

И это не
единственная проделка Кагана. Так,
за выполнение строительных работ
по жилому дому на улице Волжской
кооперативу заводом карданных
валов (заказчиком) и фирмой
"Стройиндустрия" (подрядчиком)
по договору была передана
4-комнатная квартира площадью 110 кв.
метров и стоимостью 168 млн. старых
рублей. А. Каган на баланс своего
предприятия ее не поставил, а отдал
приятелю Ческидову — уверяет, что
безвозмездно, то есть даром. Во
всяком случае в кассу кооператива
эти деньги внесены не были. Зато
приятель не растерялся и продал
квартиру в кирпичном доме
преподавателю госуниверситета за
150 млн. рублей, которые и положил в
карман — естественно, не
"Жилспецстроя".

Вот за эти
дела, которые в обвинительном
заключении квалифицируются как
мошенничество, Аркадий Каган и
должен скоро предстать перед судом.
Есть надежда, что на этот раз
отвертеться от приговора ему не
удастся — в следственном изоляторе,
во всяком случае, это будет ой как
непросто…