Наше мужество побороть нельзя!

С того самого длинного в году июньского дня, когда разорвались
первые снаряды и началась Великая Отечественная война,
прошло пятьдесят семь лет. Это, считайте, жизнь целого
поколения. Мне было тогда тринадцать лет, и я хорошо
помню настроение, поступки окружающих меня людей. Наша
семья Духовниковых жила на Байкале, на станции Танхой,
что в Бурятии. Мирная жизнь шла ровно; в нашей семье
не привыкли лодырничать: держали корову, лошадь, кур,
как все соседи, садили картошку. Словом, жили, как миллионы
простых людей, не ведавших, какая беда вот-вот свалится
на плечи. Очень запомнился последний мирный Новый
год, когда наступил сорок первый. Мои старшие братья
Леня и Вася привезли из леса красавицу-ель, мы,
дети, украшали ее — и это, наверное, одно из последних
мирных воспоминаний, которые остались у меня из детства.
Отец играл на гармошке, а мы, ребята, пели, танцевали.
Таким и запомнился мне мой отец: работящим, он дом начал
строить для нашей большой семьи, да вот не успел —
ушел на фронт. А звук его гармошки до сих пор помню.

Ребята, которые вместе с нами встречали Новый год, ушли
по призыву в Красную Армию еще в апреле. Все думали:
обычная служба — подойдет срок и вернутся. А вот оно
как обернулось. Стали настоящими солдатами Володя Никонов,
Володя Неустроев, Коля Садонцев, Коля Загородиев. Видите,
сколько лет минуло — более чем полвека, а я все имена
помню.

Отца забрали в армию в сорок втором году, а уже в сорок
третьем мы получили на него похоронку. Господи, сколько
горя свалилось на мамины плечи! Но она была женщиной
стойкой, сильной, волевой — в те страшные годы все
женщины, которых я помню, не позволяли себе на людях
ни слезинки: горе у всех было общее. А в наш маленький
Танхой все шли и шли похоронки. Если кто и возвращался,
то инвалидом. А знаете, какие удивительные истории
житейские разыгрывались на фоне этой всенародной грозы?
Знаете, какими духовно красивыми были те, кто на фронте
становился калекой! Мне запомнилась история земляка
Семена Бохана — ему оторвало ногу до самого паха. Три
дня он пролежал на поле боя, пока его наши санитары
нашли. Привезла его в Танхой медсестра, долго ухаживала,
вернее, выхаживала его, видно, очень любила. Но Семен
не принял жертвы, не захотел ломать девчонке судьбу
и остаться рядом не разрешил. А как уехала медсестра
Нина, так запил наш Семен с горя, и мы все, кто жил
рядом, кто хоть немного знал его, как могли, вытягивали
солдата, спасая от алкоголизма. И ведь всем миром
спасли. Семен не одно прекрасное стихотворение написал,
даже плясать на одной ноге научился!

У меня была закадычная подружка Вера. Мы переписывались
с двумя солдатами, кстати, это опять же он, Семен Бохан,
прислал нам адрес их полевой почты и заочно познакомил.
Как мы ждали солдатские треугольники! А вот
письма прекратились. Вернувшись домой калекой, Семен
сказал, что наших знакомых по переписке парней убило
на его глазах. Опять горе — опять слезы.

Но жизнь продолжалась, она требовала от каждого чего-то
большего, чем мы могли дать, когда мирно текли наши
дни. И все, кто оставался в глубоком тылу, у самого Байкала,
в сибирском поселке Танхое, что могли делали для нашей
победы.

А День Победы тоже был омрачен. Именно 9-го принесли
последнюю похоронку — в семью Ефиркиных. С ними горевало
почти все население Танхоя.

Сразу после 9 мая моего брата Леню Духовникова отправили
на новый, восточный, фронт — на войну с Японией. И опять
мимо Байкала, мимо Танхоя проносились поезда, боевые
эшелоны. И опять мы все с замиранием сердца ждали почтальонов.
Уже много позже, после окончания войны с Японией, на
крохотной привокзальной площади Танхоя мы поставили
памятник, на котором были высечены все имена погибших
наших земляков.

Сейчас мне уже семьдесят лет. Сложилось так, что я побывала
в 1977 году в ГДР. Проехала много городов с надеждой
встретить на могилах имена погибших земляков. Не встретила.
У меня уже почти вся жизнь за плечами, но я до сих пор
не могу смириться с теми потерями, которые принесла
война. На всей земле безымянные могилы, свидетельства мужества
нашего народа, которого никому не дано побороть!

Нина Иннокентьевна Назарова (Духовникова), г. Ангарск.

При перепечатке ссылка на «Восточно-Сибирскую ПРАВДУ» обязательна.

70/1998