Хочу поделиться

Кому оно нужно, старичье?

Уважаемая редакция! Очень хочется рассказать тебе обычную
житейскую историю: сердце до сих пор болит, кажется,
поделюсь с кем-то и легче станет.

В феврале 1997 года на предприятии, а именно на Атубском
КЛПХ, где работал мой муж Горностаев Анатолий Кондратьевич,
прошло сокращение штатов. Кампания была развернута под
негласным лозунгом: всех пенсионеров — долой! Мой муж,
который честно и добросовестно проработал в этом леспромхозе
ровно тридцать лет, тоже попал в число сокращенных.
Ну что ж, раз старикам «везде у нас почет», мы смирились.
Понимали: объемы производства сократились — пусть хоть
молодым останется работы немного.
Конечно, сама процедура сокращения
могла быть повежливее. А у нас она прошла так: в последний
рабочий день начальник участка сказал моему мужу:
«Гони домой трактор, пусть он постоит пока у
тебя, а то в гараже его растащат, а ты нам больше не
нужен, вот тебя с сегодняшнего дня и сокращением…»

Ну ладно, как-то пережили. Дальше — горше. Сокращение
проводит в феврале 1997 года бывший директор Иван
Иванович Шуменков, а в апреле оказалось, что он сам
проштрафился — перечислил деньги в какую-то фирму
на приобретение техники. Но ни денег, ни техники —
ничего не стало! Директора сняли, пришел новый, тоже
сразу начал обустраиваться, дом поставил отменный, а
старому директору дал должность инженера по снабжению.
Начальство друг друга всегда поймет. А кто поймет стариков,
фактически изгнанных с предприятия? Вот мы обратились
к новому директору, чтобы выплатили мужу всю задолженность
по зарплате и дали окончательный расчет. Новый директор
ответил: «Я никого не сокращал, выплачивать буду мизерными
процентами, как и работающим. Не устраивает вас — обращайтесь
в суд».

В суде нам ответили, что уже один раз рассматривали
наше дело, второй раз нет смысла. Вот и все. Куда
мы только не обращались, даже в областную администрацию
писали, в областной суд. Прислали нам отписку, что счет
Атубского леспромхоза арестован, деньги переводятся
банком на депозитный счет суда, который и распределяет
их между всеми, кто обращался за своими кровными. Только
почему-то мужу, простому работяге, досталось три с половиной
процента от заработанных им денег, а вот главному бухгалтеру
пятьдесят. Разве это справедливо?

В трудовую книжку моего мужа никто не заглядывал, никто
не интересовался ни его наградами, ни благодарностями.
А ведь он ветеран труда, у него орден Трудовой Славы!
Неужели все это теперь никакой роли не играет, неужели
вся трудовая биография заканчивается только так: долой
стариков — надоели?

Шахтеры хоть на рельсы садятся, а таким, как мой муж,
что остается — головой в Братское море?

Людмила ГОРНОСТАЕВА, Братский район, поселок Харанжино.

При перепечатке ссылка на «Восточно-Сибирскую ПРАВДУ» обязательна.

70/1998