"Только
не забывай меня…"

Марина
КИВОКУРЦЕВА, зав. музеем УВД

Я держу в
руках небольшую пачку пожелтевших
от времени писем с фронта. Все они —
от гвардии лейтенанта Феодосия
Феоктистовича Суходольского,
сотрудника иркутской милиции, и
адресованы его родным — жене, сыну.
Последнее написано 11 декабря 1943
года. Через два дня Феодосий
Феоктистович погибнет. Форсировав
Днепр, его часть штурмом захватила
село Новгородка Кировоградской
области, но из этого боя гвардии
лейтенант Суходольский не
вернулся.

Повестку на
фронт он получил в феврале 1942-го.
Ускоренные офицерские курсы
проходил на станции Дивизионная в
Бурятии. Отсюда полетела его первая
весточка в родной город, любимой
жене. "27.03.42. Не падай духом,
Верунька, чем дольше разлука, тем
приятней встреча. Знаю, что вам там
нелегко, но не мы одни сегодня так
живем, у многих расстроилась жизнь.
Рано или поздно все образуется.,
только не забывай меня…"
"Иногда ночью кажется, что вот
проснусь в родном доме рядом с
тобой и сыном. Увы, это только
мечты… И мама. Зря она так
расплакалась тогда на перроне. Ведь
не впервые я уезжаю и всегда
возвращаюсь. Вернусь и в этот
раз…"

Не суждено
было состояться этой встрече. Летом
1942-го по дороге на фронт, когда
литерный эшелон Суходольского
проезжал мимо родных мест, он
надеялся, что сможет хоть на
минутку забежать домой. Но поезд
шел без остановок. Феодосий сумел
передать родным всего несколько
строчек: "12.08.42. Ну вот, мои родные.
Встретиться снова не довелось. Пишу
в вагоне. И когда вы получите это
письмо, я буду уже далеко от
вас…"

"На фронт,
на фронт" отстукивали вагонные
колеса, унося его в неизвестность.
Мелькали за окном Новосибирск,
Омск, Курган, Челябинск. Первая
долгая остановка — в Златоусте.

"24.08.42.
Родная моя, остановились недалеко
от Златоуста — это в южной части
Урала. Живем в лесу, в землянках.
Многим это непривычно, но мне как
охотнику не в тягость. Сколько
пробудем здесь — не знаю… Вчера
проходил мимо местной школы и
увидел во дворе первоклашек. Аж
сердце зашлось — вспомнил нашего
Бориску. Ведь ему тоже шесть лет.
Как мне хочется его увидеть. Помню,
заберется он ко мне на колени,
обхватит за шею ручонками,
прижмется… Сильно о нем скучаю.
Пусть он напишет мне".

И сын писал.
Большими печатными буквами. Всего
несколько фраз, так много значивших
для отца. Этот листок с детским
почерком найдут в кармане
гимнастерки смертельно раненного
лейтенанта: "Милый папочка. Я
учусь на отлично. Мы живем хорошо,
все здоровы. Приезжай скорее. Я
очень жду тебя домой…"

Феодосий
Суходольский был назначен
помощником командира отдельного
стрелкового пулеметного батальона,
сформированного под Златоустом.
Вскоре часть влилась в состав
действующей армии. Солдат бил врага
под Сталинградом, освобождал
Харьков, Полтаву, Кременчуг. В числе
первых его батальон форсировал
Днепр, вел трудный бой за маленькое
село Новгородка…

"25.10.1942.
Пишу в блиндаже, а наверху бьет наша
артиллерия. Грохот такой, что
дрожат стены…

Перед
октябрьскими праздниками фрицы
разбросали листовки, грозились к 7
ноября загнать нас в Волгу. А сейчас
выходит, что не они нас, а мы их
начали загонять в Дон…"

!30.01.43. По
дорогам бредут пленные фашисты.
Головы у них закутаны одеялами,
мешками. Многие обматывают сапоги
разным тряпьем. Шинели у них
тонкого сукна на "рыбьем" меху.
Мне они напоминают французов под
Москвой. Если так дела пойдут
дальше, то скоро разделаем фрицев
под орех…"

"24.07.43.
Совсем туго приходится фрицам. Уже
не видно их авиации. Чувствуется,
что выдыхаются. Несколько дней
подряд мы в наступлении. От многих
деревень остались одни развалины.
По-моему, Верочка, скоро всему этому
наступит конец. Фашисты заплатят за
все, что они натворили. .. Настанет
день, когда я вернусь к вам, и мы
заживем, как и до войны. Нет, еще
лучше, потому что я понял, как
тяжело жить без тебя, без
Борьки…"

Феодосий не
писал, что его батальон несет
большие потери, что каждый день
погибают бойцы, что шансов
вернуться домой живым у него не так
много. Но верил в это, как верят
только на войне, всей душой. Эта
вера хранила его от пули… до того
рокового декабрьского дня сорок
третьего года. Он погиб в 36 лет.

Вновь и вновь
перечитывала я эти письма и вдруг
подумала: "Адрес на конверте!
Пусть он пятидесятилетней
давности, но, может быть, родные
Феодосия Суходольского живут по
этому адресу — сын, внуки?"

Нашла улицу,
дом, нужную квартиру. Дверь мне
открыла женщина лет около
восьмидесяти. Вера Иннокентьевна.
Жена Феодосия Суходольского.
Невольно вспомнились строчки из
писем: "Верочка, милая, родная
моя…"

Непросто
сложилась ее судьба. Похоронка
тяжким горем обрушилась на семью.
Шли годы. Вот уже и сын стал старше
отца. Но не стареет память, потому
что не верят матери и жены
похоронкам. Верят письмам с войны.
Письмам, которым дано воскрешать
прошлое, беспокоить память сердца.