"Не
стоять на одной ноге"

На 19
мая в Иркутске намечено проведение
межрегиональной
научно-практической конференции на
тему "Состояние, проблемы
стабилизации и развития угольной
промышленности Иркутской области
до 2010 года". Это мероприятие
вызвано негативными тенденциями в
отрасли, связанными с поступлением
газа в южные районы Приангарья и
стремлением дальневосточных
властей развивать собственную
угледобычу.

Кроме
того, по многим направлениям
реализуются свои программы,
существенно меняющие отношение к
углю как топливу и
технологическому сырью. Среди них —
свертывание углехимического
производства на АНХК, в цветной
металлургии — получения кремния и
губчатого железа.

Эти и
многие другие факторы порождают
неопределенность в судьбе добычи
угля в Черембассе, на разрезах
Тулуна. Острые проблемы требуют
совместного рассмотрения в
комплексе всего ТЭКа, с учетом
ситуации, складывающейся в Бурятии,
Красноярском крае, в Забайкалье, на
Дальнем Востоке и в Монголии.

Представители
этих территорий приглашены для
участия в конференции. В преддверии
ее открытия наш корреспондент
попросил ведущего специалиста СЭИ
Б.Г. Санеева высказать свою точку
зрения.

Борис САНЕЕВ,
зам. директора СЭИ, доктор
технических наук, профессор, член
Международной энергетической
академии

— Положение в
угольной промышленности региона и
в стране очень тяжелое. Пик добычи
топлива в нашей области на
черемховских и тулунских разрезах
достигал в конце восьмидесятых
годов 23—25 млн тонн. За 1997 г. его
извлечено не более 13 млн тонн.
Похожая картина по всем угольным
бассейнам России.

Причин
такого обвального спада несколько:
это и снижение потребления, потеря
рынков сбыта на Дальнем Востоке. На
мой взгляд, Востсибуголь оказался
не подготовленным к новым, рыночным
условиям хозяйствования.

Особенно
пагубными для его коллективов
оказались высокие железнодорожные
тарифы. Перевозки угля в Приморье
стали неконкурентоспособны с
местными, хотя и мелкими разрезами
и шахтами, и поставками его из
Китая, Австралии, с Аляски. Кроме
того, на Западе наш "горючий
камень" также не имеет
потребителей, так как там его
поджал КАТЭК с его мощными
предприятиями и благоприятными
геологическими условиями.

С приходом
ковыктинского газа в южные районы
Приангарья, ситуация в угольной
отрасли может еще более
осложниться, если не принять
неординарных мер по ее смягчению.
Для этого крайне важна
государственная политика
стабилизации и подъема этой
отрасли. Прежде всего в снижении
железнодорожных тарифов на
перевозки угля, определении
заинтересованных и постоянных
потребителей и, конечно, заметном
удешевлении цены на него. Тогда он
может быть привлекательным для
местных и дальневосточных
энергетиков.

Угольная
отрасль в последние десятилетия
затормозилась в своем развитии
из-за серьезных конкурентов —
богатых месторождений нефти, газа в
Западной Сибири. Всегда
чувствовалось противоборство
между ними, что происходит сейчас в
Иркутской области и соседних
регионах. Я считаю, а эту позицию
разделяет весь институт, что
газификация территории нужна. Еще
покойный директор СЭИ Ю. Н. Руденко
всегда выступал активным
сторонником комплексного
использования углеводородного
сырья. В 1984 году на страницах
"Восточно-Сибирской правды"
была опубликована наша статья
"Газовое зажигание". Ресурсы
нефти и газа у нас есть, в чем
заслуга геологов. И мы будем
плохими хозяевами, если станем
закапывать деньги в землю, не
используя природные богатства.

В пользу газа
говорит и чисто энергетический
баланс. Если проанализовать
структуру топливоснабжения
электростанций, то окажется, что в
Сибири и на Дальнем Востоке, где
значительные запасы углеводородов,
мы имеем на порядок хуже баланс
котельно-печного топлива. В
европейской части РФ газ и мазут
занимают до 70-80 процентов, у нас —
11-12. Наши ТЭЦ, мелкие котельные в
основном работают на угле, да и
частные дома отапливаются им. Не
перейдя на газ, учитывая сложную
экологическую обстановку в крупных
городах области, мы никогда не
достигнем санитарных норм по ПДК.
Так считают ученые-экологи.

Перевод
некоторых ТЭЦ, цементного и
химзаводов на газ Ковыкты (на
первом этапе регионального проекта
надо 5 млрд кубометров в год, а в
дальнейшем довести до 9 млрд)
вытеснит из оборота 8-9 млн тонн
угля, добываемого в Черемхове,
Тулуне. Как быть с мощностями
Востсибугля? Куда девать топливо?
Или не добывать вовсе топливо?

До некоторых
пор ориентировались на потребление
его в Приморье, в Хабаровском крае,
однако там плодятся свои мелкие
предприятия, неплатежи заставляют
создавать самостийную, независимую
энергетику. В некоторой степени
обстановку может разрядить
строительство ЛЭП в Китае. Передача
туда 15-18 млрд киловатт-часов
электроэнергии позволит
задействовать незагруженные
мощности ТЭЦ, что потребует
значительного объема угля.

Есть еще один
вариант: кооперация с
энергопредприятиями. Мы выполнили
работу для Приморья по слиянию ГРЭС
и местного угольного разреза в
единый топливно-энергетический
комплекс. Подобная интеграция дает
хороший эффект. Есть намерения
создать в Бурятии энергетические
холдинги на базе Гусиноозерской
ГРЭС и Холбольджинского разреза,
других предприятий. Трудности в
этом деле зачастую и ведомственные,
и организационные — разные
собственники, а порой не стыкуются
интересы энергетиков и угольщиков.
Но, считаю, при доброй воле и
настойчивости их можно решить.

Существуют и
иные точки зрения на проблемы
угольной отрасли. Некоторые вообще
считают, что XXI век — век угля. Для
утверждения этой мысли приводят
примеры Китая, США, Канады,
Австралии, где объемы добычи угля
круто лезут вверх, подступая к
миллиарду тонн ежегодно. По
большому счету, никто из нас
глубоко не подсчитывал, что
выгоднее, дешевле: уголь или газ?
Даже в нашей работе
"Энергетическая стратегия
Сибири" такого анализа нет. А
главное — не прогнозируются
социально-экономические
последствия того или иного
варианта. Одно можно утверждать:
нельзя стоять на одной ноге — в
энергетическом балансе должно быть
сочетание угля и остальных видов
топлива. В каждом регионе нужна
рациональная схема
топливоснабжения, учитывающая
наличие собственных
энергоносителей.

С отдельными
учеными можно согласиться, что
сжигать газ на электростанциях
расточительно. Конечно, должна быть
очередность, выстроены потребители
по степени важности и т.д. Для
нашего региона надо говорить в
первую очередь о газификации
мелких объектов — многочисленных
котельных, которые наносят
основной вред окружающей среде. Не
затронули и такую особенность:
сжигать газ вместе с гелием, что
раньше запрещалось, или разделять
его, получая ценное химсырье. Мне
кажется, сейчас, при складывающейся
ситуации в области, альтернативы
газификации нет.

С этой целью
необходимо разработать стратегию
освоения топливно-энергетических
ресурсов. В ней четко определить:
когда придет газ с Ковыкты,
возникнет избыток угля, что с ним
делать, куда девать? Целесообразно
ли достраивать Мугунский разрез, до
какой мощности? Появятся ли новые
рынки сбыта, переработанные угли с
высокими качественными
показателями, которые найдут спрос
на внутреннем и мировом рынках?
Значит, нужна программа развития
угледобывающей промышленности на
перспективу, то есть комплексная
оценка использования угля, нефти,
газа и электроэнергии. И все
проблемы ТЭКа увязать воедино в
интересах жителей области и России.