Одолевшие
смерть

Событие
особого рода произошло 11 апреля
победной весны. В тот день восстали
узники концлагеря Бухенвальд. Под
руководством подпольного центра
вооруженные боевые группы
заключенных прорвали забор из
колючей проволоки, разогнали
охрану и захватили в плен более 120
эсэсовцев, не допустив ни одного
случая самосуда.

Таким
образом, получили свободу 20 тысяч
человек национальностей почти всей
Европы. Они проявили
исключительную выдержку и
дисциплину: в течение двух суток
лагерь находился между фронтами, им
руководил интернациональный
комитет, а охраняли вооруженные
заключенные. Лишь через 48 часов
появилось первое подразделение
американской армии.

Этот случай —
единственный в истории минувшей
войны, хотя восстания вспыхивали во
многих концлагерях. Но все они
заканчивались трагически,
поражением восставших. А вот узники
Бухенвальда добились свободы.

Конечно, это
стало возможным только благодаря
тому, что в концлагере удалось
создать разветвленную, хорошо
продуманную многонациональную и
многотысячную подпольную
организацию сопротивления. Одним
из ее руководителей был Степан
Михайлович Бакланов, с которым мне
довелось не раз встречаться в
Братске, где он работал и жил, более
четверти века (до самой своей
кончины) являясь бессменным
руководителем местного отделения
фонда Мира.

Попав в плен
в сорок первом году, Бакланов
прошел через многие лагеря, пока с
большой группой советских
военнопленных не оказался весной
1942 года в Бухенвальде. Этот
концлагерь, хотя в нем и забивали
палками, топтали ногами и
расстреливали, как подопытных
животных, заражали бактериями
сыпного тифа и специально
умерщвляли людей с татуировками,
чтобы из их кожи изготовить абажуры
и дамские сумочки, пользовавшиеся
спросом среди эсэсовского
общества, — все же не был, как
Освенцим или Майданек, лагерем
массового уничтожения. Гитлеровцы
умертвили в нем "всего" 56 тысяч
человек, что по их меркам было
совсем ничтожно.

Главным
предназначением этого концлагеря
было обеспечение дешевой рабочей
силой военно-промышленных
предприятий района Веймара.
Поэтому рабочие команды были
сравнительно стабильными. А это
позволило узникам организоваться,
уже в середине марта 1942 года создав
Русский военно-политический центр,
руководителем которого стал
Николай Симаков, а Бакланов —
ответственным за военный сектор.
Спрашивается, а чем должен был
заниматься военный сектор?

— Еще на
самом первом собрании
руководителей подпольных групп
было решено готовить вооруженное
восстание, — рассказывал Степан
Михайлович. — Связанная с этим вся
конкретная работа легла на наш
сектор, в котором активно
действовали Иван Ногаец, Виктор
Попов, Алексей Лысенко, Борис
Сироткино Олег Миронов, Семен
Карпов, Николай Бобров и еще
десяток товарищей. Это с их помощью
мы организовали изготовление
ручных гранат, сборку пистолетов из
деталей, которые постоянно
приносили в лагерь те заключенные,
что работали в цехах завода
"Густловверке". Убедились, что
мастера умелые, оружие действует
безотказно. Стали закладывать его в
тайники. Одновременно приступили к
формированию подпольной бригады
военнопленных.

Командиром
бригады был назначен руководитель
военного сектора Степан Бакланов,
комиссаром — Иван Ногаец.

По воинскому
званию Бакланов был всего лишь
лейтенантом, но это никого не
смущало. Степан Михайлович
пользовался непререкаемым
авторитетом. Он был умен, тактичен,
тверд в решениях, которые были
приняты, и демократичен в период их
выработки, очень надежен в деле, за
которое брался. Его убеждение, что в
фашистском концлагере надо
оставаться советским солдатом, и
глубокая вера в успех вооруженного
восстания сплачивали и поднимали
людей на борьбу.

Используя
опыт таких военных специалистов,
как полковники Карцев, Потапов,
Фортунатов, Каланчук, Жильцов,
подполковники Смирнов и Назиров,
был разработан подробный и
обоснованный план восстания. Его
успешно и осуществили, хотя почти
всех руководителей центра фашисты
за несколько дней до этого вывезли
из Бухенвальда. Около двух тысяч
узников погрузили в открытые
пульманы и, наверное, возили бы до
тех пор, пока они не умерли с голоду.
Но все подпольщики бежали. Из них
последними — Николай Симаков и
Степан Бакланов. По свидетельству
Николая Кюнга, члена центра,
ответственного за безопасность,
побег Симакова и Бакланова был
обнаружен, один из товарищей ранен.
Но несмотря на большие трудности,
они добрались до лесов
Чехословакии и примкнули к одному
из чешских партизанских отрядов.
После продолжили службу в рядах
Советской Армии.

К сожалению,
поставить на этом точку не имею
права. Радость освобождения была у
лейтенанта Бакланова недолгой.
Вскоре его арестовали и судили за
измену Родине. В качестве
заключенного он попал в Тайшетлаг и
не один год строил железную дорогу
Тайшет — Лена. Освобожденный по
отбытии срока наказания, он был
вскоре полностью реабилитирован по
причине "отсутствия состава
преступления". Был восстановлен
в партии и воинском звании, а в ГДР
награжден золотой медалью борца с
фашизмом.

Степан
Михайлович остался в нашем
сибирском крае. Работал
заместителем начальника
строительства БРАЗа, а потом стал
заместителем директора Братского
алюминиевого завода по быту. И, как
когда-то в Бухенвальде, на этом
месте также пользовался большим
авторитетом у рабочих.

Мне очень
хотелось сопроводить этот материал
фотографией Степана Михайловича. С
просьбой помочь в этом
неоднократно в течение года
обращался к нынешнему председателю
Братского городского совета
ветеранов А.Л. Макарову. Он обещал,
но… дальше слов дело не пошло.
Неужели мы стали так безразличны к
памяти ушедших от нас товарищей?

Обращаюсь в
этот праздничный день к рядовым
ветеранам Братска: пришлите
фотографию С.М. Бакланова. Он
достоин того, чтобы ее опубликовать
и чтобы новое поколение сибиряков
воочию увидело одного из тех, кто
победил смерть в концлагере
Бухенвальд.