Как "Боевой
листок" Шурочку воспитал

Александр
КУЛЕШОВ, участник войны, бывший
сотрудник "ВСП"

Военную
выучку я получил во время
действительной службы в одном из
воинских подразделений на станции
Батарейная, на курсах
артиллерийских техников. Когда
грянула война, был откомандирован
на военную базу в Подмосковье.

База
именовалась головной главного
артиллерийского управления
Красной Армии. Сюда с
заводов-изготовителей поступали
артиллерийские системы различных
калибров и назначений, а затем
направлялись в действующую армию.

Другое
назначение базы состояло в том, что
была она своеобразной смотровой
площадкой для ознакомления высшего
военного начальства с новыми
образцами артиллерийских орудий. К
нам доставляли образцы и немецкой
техники.

Служил я в
отделе крупнокалиберной и зенитной
артиллерии. В конце 1942 года
выполнял обязанности начальника
этого подразделения.

В моем
подчинении находились
военнослужащие и гражданские —
мужчины, женщины. В их числе
оказалась Шурочка Маслова,
призванная военкоматом для работы
на военной базе. Бригада женщин,
куда она была зачислена, подбирала
запасные части к орудиям, очищала
их от грязи, обновляла смазку, а
если требовалось, восстанавливала
покраску.

Работа
трудная, грязная, часто по 10-12 часов
в сутки зимой и летом, больше под
открытым небом, без выходных дней и
отпусков.

Среди
военных и рабочих нашего отдела
Шурочка Маслова была самой юной —
ей едва исполнилось 18. Суровая
действительность проходила как бы
мимо нее, не обременяя особой
ответственностью за свои поступки.
Она не переживала за частые
опоздания на смену, легко
оправдывалась: проспала, мол, или с
парнем на скамеечке у ворот
засиделась. Случалось, и вовсе на
работу не явится. Втолковываешь ей,
куда это дорожка может привести, а
она смотрит на тебя ясными голубыми
глазами и улыбается: эх, молодость,
молодость…

В конце
концов, я как начальник отдела
вынужден был принять меры: оформил
дело и передал в народный суд. За
систематические опоздания на
работу и прогулы присудили
удерживать с нерадивой 25 процентов
с заработка в течение шести
месяцев. И что же?

Никакого
результата. Как только по истечении
полугода вычли с нее последний
штраф, тут же прогуляла Шурочка три
дня. И снова опоздания чередовались
с прогулами. Пришлось
призадуматься: если оформить новое
"дело", то будут судить не за
нарушение трудовой дисциплины, а за
саботаж в военное время. Грозит как
минимум десять лет тюрьмы или
лагерей. Такого не пожелаешь и
недругу, не то что легкомыленной
девчонке, у которой ветер в голове.

Вспомнил я,
что до войны работал
корреспондентом в редакции газеты
"Восточно-Сибирская правда".
Знал силу печатного слова. Однако
догадывался, что ни в
"большой", ни в "малой"
газете о "похождениях" Шурочки
Масловой заметку не напечатают.
Решил использовать рукописный
"Боевой листок". Мой
заместитель Сергей Силин хорошо
рисовал карикатуры, а офицер Костя
Гудков слыл сочинителем
четверостиший. Им и поручил
"изобразить" Шурочку в
"Боевом листке", что было
оперативно сделано. Листок привлек
внимание всех, кто утром пришел на
работу. Их взорам предстала Шурочка
довольно эффектной: с перманентной
завивкой, с подкрашенными бровями,
в нарядной блузке и юбке выше колен.
Стояла эта "пава" у огромной
пушки-гаубицы, которую грузчики
домкратами ставили на подкладки, а
женщины на ней марафет наводили.
Рисунок дополнял и стишок по
случаю. Народ дружно, хоть и
беззлобно смеялся, стоя у
"Боевого листка".

Перед обедом
прибежала Шурочка вся в слезах.
Довели ее до такого состояния
маловоспитанные мужики-грузчики,
по-своему комментировавшие
карикатуру. Умоляла она меня не
позорить ее, снять "Боевой
листок". Я же в ответ: "Пусть
повисит день-два, а ты тем временем
обдумай свое поведение. Тогда и
поговорим". Поговорили,
поклялась Шурочка, что не допустит
больше опозданий и прогулов.

Прошел месяц,
а мне неспокойно: ведь молодая еще,
неразумная, а вдруг не сдержит
слова? Тут наша база получила
очередную премию Государственного
Комитета обороны за достижение
высоких производственных
показателей. Нашему отделу от этой
премии тоже перепало. И вот
прилюдно вручил я Шурочке Масловой
100 рублей. Все так и ахнули! А
бригадир Мария Ивановна Ахромешина
с глазу на глаз меня упрекнула:
"Не в коня овес, товарищ
начальники, зря потакаете
девчонке".

Минуло еще
несколько месяцев. Шурочку как
подменили! Я же, следуя своей
методе, под общее одобрение вручил
ей ордер на ткань для костюма. В
общем, замечаний ей делать больше
не пришлось. Даже на Доске почета
базы ее портрет как лучшей ударницы
был помещен.

Спустя пять
лет, после демобилизации из армии,
по служебной надобности приехал в
Москву и, конечно, заглянул на
военную базу, которая в 1943 году была
удостоена ордена Трудового
Красного Знамени. Там и узнал, что в
полном здравии пребывает Шурочка
Маслова, по мужу Петрищева, дочку и
сына воспитывает…

Вот так
"Боевой листок", выпущенный в
одном лишь экземпляре, великое дело
сотворил — воспитал чувство
ответственности у девчонки, о
которой мне так приятно вспомнить
сейчас, по прошествии полувека.
Где-то сейчас, жива ли, Шурочка
Маслова?

Казахстан, г.
Акмола.