Россия
ХХ века.

Геннадий ХОРОШИХ,
литератор

Проблемы
власти в России, ее
государственного и общественного
устройства стали в ХХ веке
ключевыми, а их разрешение носит
трагический характер. Мощная
империя, переданная миротворцем
Александром Николаю II, уже
десятилетие спустя содрогнулась от
первого тектонического толчка, а
выстрелы в Киеве и Сараево
возвестили, как оказалось, о ее
судьбоносном крушении.
Монархический строй, коим жива была
Россия почти тысячелетие,
сокрушился, по словам И. Ильина,
хоть и трагически, но безвольно:
династия не боролась за трон. В
истребительной гражданской войне
красных и белых, уничтожившей цвет
нации, возник доныне невиданный по
жестокости и лицемерию
тоталитарный коммунизм,
подчинивший себе 40% населения
земли, 28% земной суши. Но это
чудовище, имевшее в 1986 году около
полутора тысяч стратегических
ракет наземного и около девятисот
пятидесяти морского базирования,
больше атомных подлодок, чем все
остальные страны мира, к концу века
погибло с не меньшим внутренним
трагизмом, хотя и с малой кровью.

Можно
вести свою родословную от Адама, от
обезьяны или "космической
пробирки", но, не обладая
религиозным сознанием, невозможно
понять истории России, причин ее
высочайшей духовности и глубины
атеистического падения. Только
став православными, мы ощутили себя
народом, создали великую культуру;
отказавшись от православия, едва не
погубили не только себя, но и весь
мир.

Проблема
власти в христианстве имеет
собственное, сложное истолкование.
От власти — страшные преступления и
высокие деяния, она стремится к
добру и ко злу. Об этом пишет
русский религиозный философ Б.
Вышеславцев, глубоко исследовавший
библейский текст. Там путь
христианского служения
противоположен земному господству:
Христос отказывается от власти,
которую ему предлагает диавол, как
от искушения. И получается как
будто бы, что "условие получения
власти — поклонение диаволу".
Подтверждение тому Апокалипсис:
Антихрист получит всю власть. Но
сказано ведь, что вся власть от
Бога, и история дает много примеров
чистоты ее носителей.

Значит
ли, что власть сама по себе
нейтральна? Решая эту антиномию, Б.
Вышеславцев дает отрицательный
ответ: форму власти как господства
принимает зло, а величайшее добро —
это всегда служению Божественным
ценностям.

Монархия

Саморазвиваясь
в истории, каждый народ выбирает ту
форму власти, которая
соответствует его национальным
особенностям. Монархия — самая
древняя форма государственного
устройства, при котором власть
наследственна. В России, отмечал И.
Ильин, монархия стала скрещением
государственности, религии и
нравственности. Это был сложнейший
организм, имевший внешние
структурные формы и внутреннюю
мистическую суть. Первый монарх из
династии Романовых был не только
помазан на царство церковью, но и
избран Земским собором. Получая
власть от народа и перед Богом,
династия Романовых стремилась
служить народу верой и правдой, а
народ, отдав свои полномочия
монарху, знал, что за все царь
ответствен пред Богом. Огромную
роль в российской монархии играла
церковь, отношения которой с
властью строились по принципу
симфонии, хотя часто эта симфония и
фальшивила.

Идеология
монархизма в России соединила в
единый организм десятки десятков
народов и народностей, освоивших
гигантские пространства,
обеспечила насыщенный духовностью
и культурой своеобразный быт своих
подданных, выстроила устойчивую
систему сословных и других
общественных структур. Л. Тихомиров
отмечал, что русская монархия
является не произволом самодержца,
а "системой учреждений": наша
история не знает ни одного
восстания народных масс
против царя.

Дисгармония
в отношениях власти и народа
начинается с петровских реформ. В
сборнике "Из глубины" П. Струве
писал: "В.И. Ленин-Ульянов мог
окончательно разрушить великую
державу Российскую… потому, что в
1730 г. отпрыск династии Романовых,
племянница Петра Великого,
герцогиня курляндская Анна
Иоанновна победила князя Д. М.
Голицына… и тем самым окончательно
заложила традицию утверждения
русской монархии на политической
покорности культурных классов
перед независимой от них верховной
властью. Своим основным
содержанием и характером события
1730 г. имели для политических судеб
России предопределяющий
характер". С этого времени шел
отрыв власти от народа,
социально-экономические
преобразования не поспевали за
требованием времени, за теми
процессами растления духа, которые
уже взбудоражили Европу,
перекинулись на Россию и окрепли во
второй половине XIX века.

Борьба
сословий, классов, создание
революционного подполья и т.п. — все
это внешние проявления глубинных
причин: религиозность народа все
больше приобретала внешний облик,
мистичность уступала обрядности, а
власть, образно говоря, стала чаще
применять меч, а не служить народу,
"омывая ему ноги", как Христос.
Длительный распад русской
духовности привел к тому, что в 1917
году, словами И. Ильина, "народ
впал в состояние черни,.. а чернь
всегда обуздывается деспотами и
тиранами".

Тоталитаризм

Только ли
монархизм был разрушен в России в
1917 году, что плохого в смене
отживших форм
общественно-политической жизни
прогрессивными? Однако история
показала, что менялся не только
государственный строй, менялся
весь строй русского духовного
сознания на материалистическое
мировосприятие, на демонизм,
который И. Ильин определил как
"преходящее духовное
помрачение".

Разрушение
монархической России понадобилось
для уничтожения всей тысячелетней
основы государства, его традиций,
народного уклада, его
нравственности и религии.
Революция 1917 года — прежде всего
богоборческий акт, он начинался с
отречения царя-помазанника и
продолжился физическим
уничтожением священнослужителей,
прихожан и храмов. За всю свою
историю христианство не знало
подобного вандализма.

Коммунизм —
мистичен, коммунизм — это
эрзацрелигия. В России он обрел
формы зеркального отражения
православия: христианская троица —
Маркс — Энгельс — Ленин; Иисус
Христос — "вечно живой" Ленин;
крещение — вступление в КПСС;
поместные соборы — съезды КПСС;
паломничество в Иерусалим —
экскурсии в мавзолей и т.п. А место
царя-помазанника заняла
"династия генсеков" со своими
"апостолами" — членами
Политбюро.

Если жизнь в
России до 1917 года направлялась на
самореализацию нравственной и
духовной жизни народа, то при новом
режиме вся частная жизнь каждой
личности жестоко
регламентировалась, каждая
общественная организация
незыблемо контролировалась и
управлялась КПСС и КГБ. В СССР все
политические партии были
запрещены, а КПСС на самом деле
являлась особой государственной
структурой. Даже церковь
коммунисты пытались захватить,
когда убедились в невозможности ее
полного уничтожения: священники
энергично заменялись агентами
КПСС.

Коммунистический
строй заменил форму
преимущественного служения власти
народу формой абсолютного
господства власти над народом, над
каждой личностью. И. Ильин писал:
"Впервые за всю свою историю мир
увидел тоталитарное
государство и испытал, что
значит лишиться всякой свободы, он
увидел и понял, что такой строй
восстает и против Бога, и
против всех законов созданной им
природы; что он превращает
человека — не то в раба, не то в
машину; что такой строй служит делу
дьявола и что он поэтому обречен и
гибелен!"

Россия не
единственная страна, покорившаяся
тоталитаризму. В ХХ веке разноликий
тоталитаризм (коммунизм, социализм,
фашизм, социал-национализм) овладел
многими государствами (Германия,
Италия, Китай, Куба и др.). Зловонное
и часто трагическое его крушение
говорит только об одном: идут
поиски наиболее эффективной формы
тоталитаризма, способного
обеспечить абсолютное господство
над всеми народами грядущего
Антихриста.

Путь к
демократии

В истории нет
случайностей, она мистична. Падение
коммунистического режима в России,
разлагаемого изнутри его же элитой,
им же созданной двойной моралью
своих подданных, в какой-то степени
зеркально повторило причины
падения монархизма. Там внутренняя
суть религиозной жизни заменялась
ее внешними формами, а властное
служение народу — господством, и
здесь абсолютное подчинение
личности государству приобретало
тоже показные формы. Более того, не
только группы лиц, но и отдельные
личности восставали против
античеловеческого режима,
сопротивлялись ему, шли на
жертвенный подвиг.

Тоталитарный
коммунизм повалился в период
1000-летия принятия православия на
Руси. И это так же символично, как
символичны два Владимира —
родоначальники России
православной и атеистической, два
Михаила, последние в своих
династиях, два Бориса (Годунов и
Ельцин) — самодержцы России двух ее
смут.

Обозначив
процессы раскрепощения личности и
пробуждения
общественно-политических сил,
Россия вступила в переходное время
смены одной
общественно-политической и
экономической формации на другую,
провозгласив курс на демократию.

Демократия
отлична от монархии тем, что глава
государства получает власть
выборным путем, а не наследуя ее, на
ограниченный срок, записанный в
Конституции, а не пожизненно.
Демократическое устройство
предполагает наличие развитых
общественно-политических структур,
цивилизованную форму
соперничества политических
оппонентов. За короткий срок в
России были образованы десятки, а
то и сотни политических партий,
более сорока
общественно-политических
объединений участвовали в
предыдущих выборах в
Государственную Думу, не было и
пока нет недостатка в кандидатах на
пост президента страны. Но можно ли
сказать, что демократические формы
жизни в России пустили глубокие
корни, что положение в стране стало
устойчивым, а народ на самом деле
стал влиятельной силой в своем
государстве? Да, перемены,
начавшиеся со стихии улиц и
площадей, демонстраций и баррикад,
с авторитарно-анархического
протеста против режима и
подавления безоружным народом
ГКЧП, рождали элементы демократии:
принятие Конституции, выборы
государственной и местной власти,
свобода СМИ, перераспределение
собственности, создание рыночных
отношений и т.д. Но самоорганизация
общественной жизни идет слишком
вяло, государственная власть
подвержена сильной коррупции,
местное самоуправление не
развивается, политические партии
на деле представляют интересы и
амбиции отдельных политиков и
банковских структур, а борьба на
выборах стала борьбой современных
избирательных технологий и
финансов. Рожденные
социально-политическими и
экономическими переменами
элементы демократического
устройства России все еще не
затрагивают глубин национального
самосознания, они скорее
скалькированы с западнических форм
демократии, чем отражают формы
отечественного народовластия.

Выход из
тоталитаризма оказался много
сложнее и драматичней, чем он
представлялся
демократам-романтикам первой волны
и сегодняшним прагматикам.

И. Ильин
писал, что одной из причин падения
монархической России стала
неразвитость монархического
правосознания. Значит, для
обеспечения реальной демократии
необходимо "созреть" в
демократическом правосознании,
создавая условия для роста того
среднего класса, который станет
нравственной и экономической
опорой государства, выдвинет
духовные ориентиры новой свободной
России. Нам нужно связать
разорванную 1917 годом нить нашей
тысячелетней истории, хорошо
осознать те вековые традиции,
которые вопреки последнему
страшному ее периоду уцелели и
позволили освободиться от
тоталитарной тирании. России,
утверждал С. Франк, необходимо
"чистое, глубоко осознанное
покаяние", без чего невозможно
никакое истинное возрождение, чему
и свидетельствуют наши дни.

Народовластие
в России начнется с раскрепощения
каждой личности для добра,
стремящейся к объединению, а не к
борьбе, к обустройству своей жизни
и государства снизу, а не к
строительству очередного
"светлого будущего" сверху.
Помня и будучи свидетелями того,
что политическая оппозиция в
России стремится к борьбе на
уничтожение соперника, нужно
обратиться к российской
соборности, к "единению без
смешивания, к слиянию без
поглощения", к духовному
согласию. И в этом видится главная
задача возрождающейся русской
православной церкви. Российская
демократия не может долго
существовать вне православных
ценностей, напротив, именно ими она
и может быть одухотворена, став
преградой для новых
тоталитаристов, примеряющих одежды
коммунно-патриотов.

Эволюция к
полнокровной демократии
предполагает сильную
государственную власть, ее
"конституционный
авторитаризм". И одновременно —
разгосударствление общественной
жизни, создание полновесных
общественно-политических
институтов, предоставление власти
— силу закона, церкви — силу
нравственного суждения и оценки, а
народу — силу мнений.

Соблюдение
этих условий не исключает, а
возможно, предполагает, что высшей
формой демократического
устройства России может стать
снова народная монархия,
обретенная длительным путем в
новых внешних структурных формах,
соответствующих просвещенному
правосознанию и
религиозно-нравственной основе
общественной жизни. Не будем,
однако, забывать, что капитаны
февральской революции направляли
свой корабль к берегам российской
демократии, а прибило его в
коммунистический ГУЛАГ.