Не
забыли

В наши дни
так мало радостного, что любой луч
света согревает душу. Я проработал
в организации, которая называется
"Автодорсервис", более
тридцати лет. За всю свою трудовую
деятельность ничего, кроме наград и
поощрений, не имел. Но когда ушел на
пенсию, мне показалось, что
сознательная жизнь закончена:
трудовой коллектив слишком многое
значил в моей жизни. Это чувство
знакомо почти каждому пенсионеру:
кажется, что ты уже никому не нужен
и не интересен.

Но вот не так
давно у моей организации был
юбилей. И меня не забыли: ни
руководитель коллектива Владимир
Борисович Рутловский, ни местный
комитет, ни те, кто сегодня работает
в "Автодорсервисе". Оказали
материальную помощь, а сверх того
еще и бесплатно выписали мне на
весь нынешний год "Комсомольскую
правду". Это, очевидно, для того,
чтобы душа у меня оставалась
молодою.

Может быть,
кому-нибудь покажется моя
благодарность наивной или не
стоящей газетной строки. Но я знаю
очень многих людей преклонного
возраста, кого не вспоминают
совершенно и кто чувствует себя
совсем заброшенным в этом жестоком,
не всем старикам понятном мире.

Это так
согревает душу, когда знаешь: о тебе
помнят!

М.С.
ДУБНОВ, Иркутск.

При чем тут
вторая корова?

Хочу
рассказать о печальном событии в
нашей жизни. Мы с мужем уже старики,
пенсионеры, но все же держим свое
хозяйство. И была на нашем подворье
коровушка, кормилица — всегда она у
нас была застрахована. На всякий
случай. И вот этот проклятый случай
наступил: объелась корова в поле
пшеницей и сдохла. Ветеринарный
врач сделал вскрытие, составил акт
о гибели животного, сельсовет дал
справку о том, что на январь 1997 года
у нас были в хозяйстве одна корова и
бык. Оформили, как нужно, все
документы, и сдали в Госстрах.
Корова была застрахована на 1 млн. 300
тыс. по старым деньгами. А выплатили
нам всего половину.

Дед сильно
болеет, я тоже не ахти как себя
чувствую — куда идти узнавать,
почему нам выплатили всего
половину страховки? Но вот на днях
встретилась с нашим налоговым
агентом, который объяснил, что в
справке, которую выдала нам местная
сельская власть, оказывается,
значились две коровы. Я посчитала
такое объяснение злой шуткой.
Во-первых, потому, что справку у
сельского начальства брала сама, в
ней была означена одна корова.
Во-вторых, предположим, держали бы
мы две коровы, а сдохла именно та,
что была застрахована на 1 млн. 300
тысяч. То при чем тут вторая корова?

Повторю: всю
жизнь мы держали скотину и всегда
ее страховали. За эти годы
выплатили страховки столько, что
денег хватило бы купить десять
коров в нынешних ценах. Хотелось бы
узнать у Госстраха, где же наши
деньги — нам оплатили сумму, равную
всего одной месячной пенсии, если
сложить мою и дедову вместе. Или
Госстрах умеет считать только в
свою пользу? Или вообще разучился
считать? Справка была оформлена на
деда — Коновалова Георгия
Константиновича, проживающего в
селе Карымс, что в Куйтунском
районе. Думаю, что никто в Госстрахе
ее внимательно и не прочел.

Г.Л.
КОНОВАЛОВА, Куйтунский район.

Гримасы
страховой медицины

Уважаемая
"Восточка"! Хочу поделиться с
тобою парадоксальной ситуацией,
которая возникла на рынке
медицинских услуг. Мой сын повредил
коленный сустав. В поликлинике по
месту жительства предложили
операцию: десятисантиметровый
разрез тканей, удаление мениска,
сшивание связок — две недели
стационарного лечения, потом месяц
с костылем, полгода —
восстановительный период, и сустав
будет работать, как новый. Знакомый
врач порекомендовал обратиться в
клинику, где есть особый прибор —
артроскоп, с помощью которого можно
сделать облегченную операцию —
щадящую, иными словами. Я нашел эту
клинику. Все верно. С помощью этого
прибора можно сделать щадящую
операцию, которая включает в себя и
удаление мениска, и восстановление
связок, причем все это займет не
полгода, а всего-то две недели
восстановительного периода. И
сустав будет работать, как новый.

Естественно,
имея на руках медицинский полис,
мой сын обратился в страховую
компанию "МАСКИ", но там
объяснили, что такая операция
отнесена к платным. Иными словами,
дано право выбора: либо ложиться
под скальпель, потом мучиться с
костылем, полгода хромать — но за
счет страховой компании. Либо
терпеть все неудобства всего две
недели — но за свой счет. Конечно,
предложенная сыну в клинике
операция с помощью артроскопа
дороже той, за которую пациенту
якобы платить не надо. Но сами
подумайте: разве оплата лечения в
стационаре, потом больничного
листа, потом полгода ограничения
трудоспособности не компенсируют
эту разницу?

Неужели в
этом и заключается забота о
здоровье нации, о которой мы так
много говорим? Страховые компании
оплачивают счета за традиционные,
устаревшие, более ущербные для
здоровья операции, потом
больничные листы — все это стоит
немалых средств и нам, платящим
определенный налог в фонд
обязательного медицинского
страхования, и государству.

Для примера.
Общая стоимость артроскопической
операции 2,5 миллиона рублей в
старых деньгах. Стоимость
традиционной операции на миллион
дешевле. Один день лечения в
стационаре — 180 тысяч рублей,
больничный лист подсчитать
несложно.

Для справки.

Я работаю
электриком с заработной платой 1
млн. 200 тыс. по-старому; жена —
конструктор с заработной платой в
полтора миллиона рублей, сын —
студент, дочь — школьница. Мой
коллега по работе в ноябре
минувшего года заплатил 1 млн. 600
тыс. за дробление камней в почках
эндоскопическим методом.
Больничного он не брал. Встал из-под
аппарата и ушел домой, до вечера
отлежался, а утром вышел на работу.
Товарищ сына, тоже студент, в начале
сентября минувшего года лег на
операцию по сшиванию связок в
коленном суставе традиционным
способом. Весь октябрь сидел дома
за счет страховой компании, с
костылем ходил на перевязки. До сих
пор хромает. Занятия спортом сможет
продолжить только летом текущего
года. Вот и считайте, во что
обходится нам, законопослушным
гражданам, обязательная страховая
медицина.

И.Ю.
РОМАНОВСКИЙ, Иркутск.

Инициалы
безопаснее

8 ноября
минувшего года я прочитала в
"Восточно-Сибирской правде"
статью Эллы Климовой,
озаглавленную "Темный знак
старой беды". Права журналист:
люди вновь начали писать анонимки,
потому что боятся говорить правду.
В статье шла, в частности, речь о
том, как живут люди в деревне
Красное Поле, что в Заларинском
районе. Из-за беспорядка в совхозе у
многих не выдерживают нервы, и они
обращаются в газету. Ну а я хочу
написать более подробно про свою
деревню, того же совхоза, только
называется она Илганская. Я выросла
здесь, ходила в школу, здесь все мне
родное. Здесь до сих пор живут
родители, и я бываю у них довольно
часто. И вот я пишу вам: все
разворовывается; несут кто что
сможет. Несут со склада пшеницу,
ведут под нож скот, мясо сбывают
коммерсантам, а списывают за счет
падежа. Люди не видят зарплаты
месяцами, как простые рабочие
выживают — неведомо… Спрашивается,
почему директор совхоза не
принимает никаких мер? И он, и
бригадиры в совхозе живут хорошо, а
простой люд спивается. Журналист
назвала анонимки "темным знаком
старой беды". Пусть и мое письмо
войдет в число таких вот анонимок,
потому что раскрывать свое имя
боюсь. Боюсь не за себя — за
стариков. Возможно, вы второй раз не
решитесь публиковать подобный
материал — хотя бы прочитайте его. И
знайте, что анонимки снова начали
писать не лживые, а честные люди,
которым больно видеть все, что
происходит вокруг, но которые не
называют своих имен, потому что
боятся даже не за себя, а за своих
детей или стариков. Подписываюсь
инициалами: Т.В.

Ангарск.

Хочу снова быть
счастливой

Обращаюсь к
вам с просьбой и надеюсь, что она не
покажется журналистам странной. 12
июня минувшего года в
"Восточно-Сибирской правде"
была опубликована статья Светланы
Жартун "Вам откроется тайна" —
о работе ювелиров. Так хочется
побольше узнать о героях этой
публикации. Может быть, газета
поможет мне встретиться с ними?
Почему я откликнулась на этот
материал? По профессии я сама
ювелир, огранщица алмазов, училась
и работала в Смоленске на заводе
"Кристалл". Судьба
распорядилась таким образом, что
вынуждена была приехать в Сибирь.
Живу в глубинке, а так хочется
вернуться к своему ремеслу, которое
я считаю призванием. Газета для
меня — последняя надежда: возможно,
автор статьи перешлет мне хотя бы
адрес своих героев, и я тогда
попробую связаться с ними.
Понимаете, без любимой работы нет
смысла в жизни, а так хочется
отдаться любимому делу и
почувствовать себя вновь нужной
людям и… счастливой.

Ульяна
МОТОЛОЕВА, село Гаханы,
Эхирит-Булагатский район.

Нынешние
комиссионки — не для бедных

Хотелось бы в
уважаемой мною газете вновь
вернуться к проблеме, которая, если
мне не изменяет память, уже
поднималась на ее страницах.
Когда-то, несколько лет тому назад,
в Иркутске были комиссионные
магазины, куда можно было сдать еще
годные вещи за небольшую цену.
Соответственно, и для покупателей,
которые не обладают толстым
кошельком, в таких комиссионных
стоимость предметов быта или
одежды была бы подходящей. Теперь
таких комиссионок, как мне кажется,
нет. Теперь это очень дорогие
магазины, прилавки которых ломятся
от китайского, турецкого,
корейского ширпотреба,
недоступного многим людям.

Кажется, года
три тому назад кто-то из иркутян
попытался открыть такой вот
комиссионный магазин для бедных, но
не сумел: не нашлось подходящего
помещения. Говорят, еще где-то,
очень далеко от центра, в
Иркутске-Сортировочном или в
Ново-Ленино, в каком-то доме быта
есть такой вот отдел продажи
подержанных, но пригодных вещей. Но
найти его очень трудно, на нем нет
никакой вывески. А хотелось бы,
чтобы городские власти озаботились
не только предоставлением комфорта
зажиточным гражданам, но и тем, кто
не имеет возможности заглядывать в
фешенебельные магазины.

И.И.
КОСТИНА, Иркутск.