"Пятилетка
ЧВС"

В нашей
напряженной, переполненной бурными
событиями жизни незаметно
наступила знаменательная дата —
"юбилей" правительства. Пять
лет назад премьер-министром России
был назначен Виктор Степанович
Черномырдин. Но, похоже, об этом
мало кто вспоминает — не то время.

Бюджет с великим
трудом пропихивается через упрямую
Думу, и процесс еще далек от
завершения. Острый период
финансового кризиса как будто
закончен, но положение тревожное.
Центробанк должен постоянно
держать ситуацию под контролем,
чтобы не дать упасть курсу рубля,
или поддержать крупнейшие банки,
если они зашатаются. Миллиарды
западных долларов ушли с
российского рынка, и когда вернутся
— неясно. Долги бюджетникам мечтали
выплатить до конца года. С первого
января — деноминация.

Так живет страна.
И так все пять лет живет глава
правительства России Виктор
Черномырдин. Но премьер — не
пожарный для критических
положений, как и Совет министров —
не одно большое министерство вечно
чрезвычайных ситуаций. Ведь, кроме
развязывания то и дело возникающих
ЧП, ведется постоянная
стратегическая работа, которая
называется реформами.

Главный результат
реформ — не малопонятные
макроэкономические показатели, о
которых спорят экономисты и
статистики. Основной результат
очевиден: за эти пять лет страна
успокоилась. В 1992 году всерьез
боялись гражданской войны, в 1997
народ лениво обсуждает "войну
компроматов" между несколькими
банками и политиками. Наступила
финансовая стабилизация. В 1992-м
стоимость доллара по сравнению с
рублем выросла примерно в 10 раз, в
1997 — на 10%. В 1992 — 1994 годах росли
только финансовые пирамиды, в 1997
пусть всего лишь на 1%, но выросло
реальное производство. И при этом
все годы удалось вести реформы без
потрясений, мятежей, диктатуры. Это
невиданный для России результат.

Как водится,
современники нередко слепы и
несправедливы. Например,
финансовую стабилизацию чаще
связывают с именами давно ушедших
из правительства Гайдара или
Бориса Федорова (которые, кстати,
инфляцию не остановили), чем с
именем премьера, который вытянул ее
на своих плечах. Впрочем его самого
это не слишком волнует, он не
столбит свои личные достижения.

В чем объясняется
"феномена Черномырдина" (ЧВС,
как его называют сотрудники)?
Социологи обнаружили любопытный
факт: никто — ни в политической
тусовке, ни на улице — не отзывается
о нем плохо. И в самом деле, он ни
разу не был героем каких-либо
"разборок", "войн
компроматов" и иных публичных
скандалов.

Как ни архаично
звучит для нас сегодня это слово, но
даже недоброжелатели признают:
Черномырдин — порядочный человек.
Политически порядочный — по
отношению к народу, к президенту, к
своим друзьям и своим врагам. Он не
менял взглядов, не предавал, не
"мельтешил", не участвовал в
популистских играх, не лгал. Имел
мужество не уходить от
ответственности и "держать
удар". В нем есть что-то
по-крестьянски надежное, кряжистое,
основательное. У имиджмейкеров
Черномырдина задача и трудная, и
простая: его не переделаешь, он
слишком естественная фигура.
Остается принимать (либо отвергать)
его таким, каков он есть.

Говорят, стиль —
это человек. Стиль Черномырдина —
не петь в общем хоре. Его выражения
— часто тяжелые, мужицкие, иногда
корявые, всегда с особым смыслом и
юмором — вошли в поговорку.
"Хотели как лучше, а получилось
как всегда". Черномырдин
медленно запрягает, но быстро ездит
и с пути не сворачивает. Когда съезд
народных депутатов избирал его
премьером, многие из голосовавших
надеялись, что бывший член ЦК КПСС,
"красный директор" Ченомырдин
покончит с реформами. Недавно же он
сам предельно четко ответил:
"Именно потому, что слишком
хорошо знаю, как работала тогда
экономика, я и стою за реформы, вел и
буду их вести". Он пришел к
необходимости реформ не от ученика,
а от жизни, от всей своей жизни
слесаря нефтеперерабатывающего
завода, ставшего министром СССР.

Президент Ельцин
не ошибся, выбрав своим ближайшим
соратником Черномырдина —
человека, "не играющего в
теннис", не принадлежащего к
узкому придворному кругу. ЧВС стал
не "пристяжным", а
"коренным" реформ.

Вот как оценил его
скупой на похвалы Ельцин:
"Человеческие качества Виктора
Степановича проявились так, как я и
ожидал: он оказался по-настоящему
надежен. Он не подвел ни в одной
острой ситуации. Мне импонирует его
немногословие и сдержанность.
Мужской характер. Мне интересно с
ним работать".

Как и имя Ельцина,
имя премьера уже вошло в российскую
историю. Но Черномырдин не
занимается рефлексией по поводу
своего места в ней. Он просто тянет
в гору воз российских реформ.

Сергей
КОРШУНОВ.