Как мы мэра
выбирали — поливали, поливали…

Владимир
МОНАХОВ

По нашему
провинциальному городу гуляет
анкета со списком возможных
претендентов на пост мэра. Все
мужики крутые, опытные и знатные.
Но, заметьте, ни одной женщины.
Изучил я анкету и обнаружил, что
среди семнадцати человек моей
фамилии не оказалось. И слегка
обиделся — человек я довольно
известный, не лаптем щи хлебаю, не
замечен, не привлекался, характер
славянский общероссийского
разлива.

Так чем я не
готовый кандидат в мэры нашего
города?! Правда, не сильно в дебете с
кредитом разбираюсь, но если,
нарушая общероссийскую традицию,
самому оставаться чистым на руку и
другим не позволять замараться, то,
глядишь, все в бюджете само собой и
сойдется. После таких
обстоятельных размышлений я
выложил на семейном совете свои
намерения — стать мэром.

— Папочка! —
первой вышла из шока младшая
дочурка. — Ты такой у нас хороший,
оставайся таким и впредь! А то если
агитацией с контрпропагандой
займешься, мы таких гадостей о тебе
узнаем, что уже трудно будет любить
твой светлый образ. А ты знаешь, я
девочка впечатлительная,
доверчивая!

— И то правда, —
поддержала наше чадо супруга,
женщина осторожная в финансах и
сдержанная в словах. — Выборы
сегодня — дело непедагогичное для
подрастающего поколения. А у нас
уже внуки.

— Да что обо мне
такого можно сказать? — не
согласился я с пессимизмом
домашних. — Максимум, что я совершал
преступного, — это переходил дорогу
в неположенном месте. И на каждое
клеветническое слово у меня есть
честное слово порядочного
человека!

— Ты и сам не
подозреваешь, чего противник
сможет измыслить, — гнет свою линию
защитница семейного очага супруга.
— Такую правду о тебе вымыслят — всю
жизнь не отмоешься.

— Не слушай их,
отец, двигай свою честную
кандидатуру на выборы, — наконец-то
поддержал меня мой прагматичный
зять. — Даже если не выиграешь, то мы
хоть узнаем, где наши деньги лежат и
какое наше имущественное
положение.

— Какие деньги? —
насторожился я.

— Как какие? —
рассмеялся зятек. — Те, что обычно в
швейцарские банки власть
предержащие кладут, дабы спрятать
от народного сглаза…

— Чего ты плетешь,
— остудила зятя супруга. — Да мы
сроду лишнего не имели. В сбербанке
крохи остались от эпохи развитого
социализма. А ты такие ярлыки на
отца навешиваешь.

— Да, мы люди
бедные, — гордо заметил я на
провокацию зятя, — потому что еще со
времен монархического коммунизма
знали: нищего — не разорить.

— Вот я вам и
пытаюсь втолковать, что вы сами не
знаете, что и где у нас имеется, — не
унимался молодой зять. — А
выдвинемся в кандидаты, все о себе
узнаем — и про деньги, и про
коттеджи в разных частях света.

— Прикуси язык! —
встала на мою защиту старшая дочь. —
Разве можно так об отце, который нас
поит и кормит?!

— А ты не
подлизывайся! Коль выборы начались
— значит, надо правду-матку резать
на всю катушку, — не унимался зять. —
К примеру, отец, где вы были в
августе 1991 года?

— В отпуске. На
кухне солил огурцы и грибы, — без
запинки ответил я.

— Мало героизма в
ваших заготовках на зиму. А где была
ваша политическая бдительность,
как она проявила себя? — настаивал
зять, как следователь НКВД.

— Погоди, погоди
про политику, — остановила разговор
жена. — Это какие ты грибы солил? В
отпуске ты был, огурцы мы вместе
солили, но грибов в тот год у нас не
было…

— Да? — удивился я,
мучительно пытаясь вспомнить, где я
солил огурцы, а где грибы.

— Ну вот, еще до
выборов далеко, а уже начались
подозрения, — рассмеялся зять. — А
если глубже копнуть общественной
бдительностью?!

— А лозунги какие
у тебя будут на выборах, светлая
твоя голова? — переменила деликатно
тему любимая теща. — Надеюсь,
поговорку "Народ у нас хороший,
вот только людишки дрянь" ты не
собираешься электорату сообщать?

— Зачем так грубо
— новые придумаем, более приятные
для слуха.

— Да, ты уже
однажды придумал, — саркастически
заметила супруга. — Помнишь, на
юбилее именитого бизнесмена тост
на бис сказал: "Друзья! Хватит
процветать — пора бы
плодоносить!"

— А что, хорошо
сказано, все хлопали!

— Хлопать то
хлопали, только потом нас перестали
в приличные дома в гости звать. Ты
разве не заметил?

— Зато времени
свободного стало больше! — напомнил
я жене о преимуществе отлучения от
старых друзей.

— Его станет еще
больше, если ты попытаешься
доказывать свою честность и
порядочность. Люди перестанут с
тобой даже разговаривать.

— По-вашему
получается, что в мэры я не гожусь и
никто меня больше не уважает.

— Уважают тебя,
любят тебя и в мэры ты годишься, —
ласково сказала жена. — Но только
оставайся лучше при нас, сиди дома и
будь умницей только у телевизора.
Нам, да и тебе, будет спокойней.

И супруга нежно
поцеловала меня в щечку.

Братск.