Подвиг и память

Защитник
Брестской крепости

Леонид
БОГДАНОВ, журналист

Старая крепость
над Бугом. Здесь первый свой шаг
сделала война. Здесь пролегли
первые метры многотрудного и
подчас смертельного пути наших
воинов к великой Победе.

На штурм
Брестской крепости враг бросил 45-ю
пехотную дивизию, подкрепив ее
сотнями орудий и минометов. В общей
сложности противник насчитывал
около 15 тысяч солдат и офицеров. Им
противостояли всего 3 с половиной
тысячи советских воинов, так как
все полки и почти вся артиллерия
были выведены из крепости на
полевые учения. Остались только
дежурные подразделения и небольшие
ремонтные группы, которые вели
побелку и покраску своих казарм.

Одним из этих трех
с половиной тысяч человек и был
азербайджанец Агамерза Алеевич
Назаров, все послевоенные годы по
чужой, а потом и по своей воле
проживший в Иркутске. За пятьдесят
лет пустивший здесь глубокие корни,
можно сказать, ставший сыном двух
народов.

Сегодня публикуем
его фотографию, сделанную за
несколько недель до рокового 22
июня. Мне говорили, что качество
карточки не на должном уровне, но,
думается, читатели газеты
отнесутся к этому с пониманием.
Зато у них есть возможность, как
говорится, воочию увидеть одного из
защитников Брестской крепости.
Вглядитесь в его лицо. Назарову
всего 20 лет, но чувствуется, что это
солдат, прошедший хорошую
подготовку, воспитавшую в нем волю
и решительность. Об этом говорят
его лицо, полное мужественной
привлекательности, белоснежный
подворотничок, обилие спортивных
наград. Был он командиром отделения
роты ПВО 333-го стрелкового полка,
который тоже находился за
пределами крепости.

— В ту страшную
ночь, когда началась война, —
вспоминает Агамерза Алеевич, — я
спокойно спал на своем обычном
месте в казарме полка. Проснулся с
первыми взрывами. Как и другие,
полуодетым, но с оружием в руках
выскочил из помещения и побежал к
автомашине, на которой были
установлены наши зенитные
пулеметы. На моих глазах рушились
здания, вокруг рвались снаряды,
свистели осколки. Пришлось
несколько раз падать на землю,
обегать разрушения. Когда добрался
наконец до того места, где стояла
наша зенитная установка, от нее
осталась только груда
искореженного огнем металла…

Почти месяц
пробыл Назаров в крепости, став
участником и свидетелем ее истинно
героической обороны. Мало того что
защитники крепости оборонялись,
используя старые крепостные
сооружения, они предпринимали
контратаки, отбрасывая на исходные
позиции, а иногда и уничтожая
вражеские штурмовые группы. Так
было, например, с теми гитлеровцами,
что прорвались в глубь цитадели и
захватили здание бывшей церкви. С
теми, кто пытался овладеть
Тереспольскими воротами, ведущими
в цитадель с Западного острова.

— Когда
вспоминаешь сейчас все, что было, —
говорит Назаров, — то с трудом
понимаешь, как мы это выдерживали,
как хватало сил так долго
сопротивляться врагу, имевшему
огромное численное и техническое
преимущество.

Как пример
Агамерза Алеевич приводит всего
одно обстоятельство. Гитлеровцы
сбрасывали с самолетов
зажигательные бомбы и баки с
бензином, вызывая пожары. Горело
все, что только могло гореть, то
притухая, то разгораясь в новых
местах. Над всей территорией
крепости стоял густой, удушливый
дым. Особенно удушливый, когда
горели склад с обмундированием и
машины автобата.

С дымом
смешивались пыль и пороховая гарь.
Проникая в легкие, они вызывали
мучительный кашель и нестерпимую
жажду. А с водой было плохо. Даже
очень плохо. Вышел из строя
водопровод, колодцев внутри
крепости не оказалось. Ходили по
воду на берег Муховца, но вскоре
немцы установили в прибрежных
кустах пулеметы, и вылазки к реке
все чаще кончались трагически.

Несколько лет
назад А.А.Назаров посетил
величественный мемориальный
комплекс, созданный на территории
Брестской крепости. Как раз на том
месте, где в сорок первом году и он
под огнем врага добывал
живительную воду из Муховца,
установлена скульптурная
композиция "Жажда",
запечатлевшая те драматические
эпизоды обороны крепости.

У Вечного огня
славы и народной скорби тремя
рядами вытянулись черные гранитные
плиты. Здесь покоится прах 833
погибших героев, но на плитах —
имена лишь 207 воинов, остальные
остаются неизвестными.

Сам Агамерза
Алеевич прожил нелегкую жизнь. Был
ранен, оказался в немецком плену,
работал на шахтах в Италии, был
освобожден союзниками, проходил
проверку у нас, его принудительно
зачислили в стройбат и отправили в
Сибирь. Так в 1946 году попал Назаров
в Иркутск, строил здание
Востсибугля и ряд других. Только
после смерти Сталина получил право
жить не в казарме, а на квартире, и
работать, где хочет. Словом,
обошлись с ним не очень-то ласково.
Впрочем, как и с рядом других
защитников Брестской крепости, чей
подвиг в первый месяц войны
бессмертен.