Птенцы из гнезда
кукушки

Максим
БАКАНОВИЧ, "Восточно-Сибирская правда"

Во вторник в
Ангарске откроется
Всероссийская научно-практическая
конференция "Опыт и проблемы профилактики
безнадзорности несовершеннолетних
и реабилитации социально
дезадаптированных детей и
подростков в системе социальной
защиты населения". Сегодня
"ВСП" публикует выступление
Тамары Хижаевой об этих проблемах.

И совсем
неожиданно мы узнали о диком
случае. Он ярко и безжалостно
показывает, что это такое —
"безнадзорность",
"социальная дезадаптация"… За
этими терминами — сломанные, быть
может, навсегда, судьбы.

…Два колючих
детских взгляда впивались то в
меня, то в объектив фотоаппарата.
Глаза — полные боли и страха — то ли
упрекали нас за что-то, то ли молили
о чем-то. Два маленьких человечка
дрожали, теребили свои рубахи.
Будто старались спрятаться от
людей, света, звука…

Братьев Игоря и
Андрея подобрали на обочине 5-го
километра Александровского тракта
22 апреля в восемь часов вечера. В
центре временной изоляции, куда их
доставили, мальчишки не давали себя
раздевать, отбивались, тянули
одежду на себя, плакали и кричали.

— Мы пришли в шок,
когда все-таки удалось снять с них
одежду. Все тело малышей было
покрыто чесоткой, — вспоминает
Марина Несмеянова, инспектор
Иркутского райотдела, доставившая
ребят в центр временной изоляции.

Кто они, сколько
им лет, где их родители, как
оказались вечером одни на дороге —
ничего не известно по сей день.

После центра
временной изоляции последовали
детский приемник- распределитель и
детская инфекционная больница,
куда отправили Игоря и Андрея с
диагнозом ОРЗ и ветрянка.
Разыскивая их там, я позвонил в
детский приемный покой.

— Вы что? Как мы их
сразу найдем, не зная числа, когда
они поступили? — ответила сиделка.

— Но ведь они без
фамилии, без года рождений.

— Ну и что! Таких
столько через нас проходит каждый
месяц!

И все же нашли. В 3
отделении больницы. Прошел почти
месяц как они здесь. Вылечили
ветрянку и ОРЗ, а дрожь, сотрясающая
худенькое тело Андрея, осталась.
Осталась в теле, в душе, в глазах.
Медсестры и врачи, входя в палату,
встречают взгляд ощетинившегося
волчонка. Андрей почти ни с кем не
разговаривает, кроме младшего
брата, и то редко. Молчит и ни на
кого не смотрит.

Игорек
разговорчивее, при встрече
постоянно твердит "мама",
"папа", "уехали",
судорожно прижимая ручонки к груди.
Но стоит спросить наказывали ли его
родители резко обрывает: "Нет!"
и замолкает. Лишь на прощание сухое
и печальное "Пока…"

Они не улыбаются,
не говорят о доме, не просятся к
родителям, мало играют. В них нет
детской резвости, любопытства, даже
фотоаппарат в первый момент
вызывает страх. Они — маленькие
старички, прожившие на свете всего
3-4 года. Хотя Игорек говорит всем,
что ему уже 7 лет. Возможно для него,
возраст — это вовсе не количество
прожитых лет, а то, сколько он всего
видел и успел пережить за свои три
года.

P.S. На днях
Игорь и Андрей возвращаются в
детский приемник-распределитель,
затем (если родители не объявятся)
отправятся в детский дом. А затем…