"Пушкин — наше
все"

  Константин
ЖИТОВ, "Восточно-Сибирская
правда"

  Течет
река времени, сменяются поколения,
но неизменным остается интерес к
творчеству великого русского
поэта. Обращаясь к нетленным
строкам своего гениального
соотечественника, люди ищут ответы
на самые животрепещущие вопросы
человеческого бытия. И находят,
потому что, как верно заметил
Аполлон Григорьев, "Пушкин — наше
все".

  Наш
земляк, безвременно ушедший из
жизни, прекрасный художник Юрий
Селиверстов, работая над книгой
"…Из русской думы" (она
увидела свет лишь после смерти
автора), тоже много размышлял о
бесценном наследии знаменитого
поэта. Причем не только
художественном, но и эпистолярном.
И не случайно этот сборник,
представляющий из себя серию
литографированных портретов
выдающихся русских философов и
любомудров и наиболее яркие
фрагменты их обширного творчества,
он открыл Пушкиным.

  Вот таким
(смотрите литографию) —
целеустремленным, волевым и
одновременно беспокойным,
страдающим — выглядит Александр
Сергеевич в воображении далекого
потомка, рожденного в сибирской
глубинке России. О чем болит душа у
Пушкина? Конечно же, о родине, ее
судьбе и предназначении. Это
подтверждает и приведенный тут же
отрывок из письма поэта П.Я.
Чаадаеву, датированного 19 октября
1836 года: "Хотя лично я сердечно
привязан к Государю, я далеко не
восторгаюсь всем, что вижу вокруг
себя; как литератора — меня
раздражают, как человек с
предрассудками — я оскорблен, — но
клянусь честью, что ни за что на
свете я не хотел бы переменить
отечество или иметь другую историю,
кроме истории наших предков, такой,
какой нам Бог ее дал".

  Разве не
актуально звучат сейчас прорвавшие
"громаду лет" слова Пушкина?
Хочется, чтобы почаще вспоминали их
всевозможные реформаторы и
любители великих потрясений,
каждый раз пытающиеся начинать
историю России с белого листа.
Будто у нее не было прошлого,
великого и трагического, как у
каждого народа.