С дежурства не
вернулся…

Аркадий
КАЗАК, пресс-центр УВД

И снова, в которой
уже раз за годы службы в УВД,
приходя на работу, натыкаюсь
глазами на портрет в траурной
рамке: "Погиб при задержании…"
Над корзиной с живыми цветами
фотография Борис Юрченко с черной
лентой в углу. И холодеют руки:
"Борька… Не может быть!" Я знал
этого добродушного, почти
двухметрового парня, на котором
тяжелый бронежилет болтался, как
детская манишка.

Здесь, в группе
быстрого реагирования, свой отсчет
времени, свой напряженный пульс.
Отсюда город видится совсем не
таким, каким мы привыкли видеть его
каждый день. Отсюда он чаще кажется
неприветливым и жестоким. За пару
последних месяцев экипаж старшего
лейтенанта Юрченко около двухсот
раз выезжал по заявкам, а это четыре
раскрытых грабежа, четыре кражи,
нанесение увечий, 68 бытовых
конфликтов, 49 задержанных подонков
всех мастей. Здесь служба — это
десятки звонков и прежде всего
призывы о помощи: обокрали,
ограбили, избили. Здесь служба — это
и жалкая зарплата, которой
сотрудники не видят месяцами, и
теснота общаги, и также слезы жены,
и разбитые вдрызг служебные
"уазики", и недоступная многим
мужская дружба, в которой нет места
мелочности и упрекам.

… В тот вечер 23
апреля рация заговорила в начале
девятого: "Драка в подъезде дома
на Красноказачьей".

Если бы знать, что
ждет впереди… Борис Нестеров и
Олег Журавлев осмотрели подъезд —
тишина. Звонившая по 02 женщина
подтвердила: только что двое
избивали мужика. Наверное убежали.

— Владимир
Дегтярев, начальник отделения, в
котором работал Борис Юрченко:

За семь лет работы
в шахте я научился разбираться в
людях. Боря всегда работал на том
пределе, за которым вопросов и
жалоб уже не остается. Он не был
избалован жизнью, "пахал" за
двоих и никогда не позволял себе
задеть самолюбие молодого
оперативника, никогда не
подчеркивал своего превосходства.
Он был добр той добротой, которая
присуща людям сильным. За годы
каторжной работы в ГБР такого
насмотришься и через такое
пройдешь — на три жизни хватит. Но
не озлобилась его душа, не
схватилась коркой равнодушия.

Сынишка остался у
Бори — вылитый отец. Ему год и
девять месяцев. Жена Светлана…

Борис снял
пистолет с предохранителя и решил
осмотреть подвал. На секунду они с
Олегом оказались в светлом проеме
двери. А навстречу им из темноты
подвала бесшумно поднимались два
зверя, которые только что задушили
человека. Позади них лежал еще
теплый труп, впереди, закрывая
собой выход, стояли два
милиционера. Стреляли в упор из
газового пистолета, переделанного
в боевой.

Первая пуля,
пробив удостоверение старшего
лейтенанта милиции Бориса Юрченко,
вошла ему в сердце. Вторая ударила в
ногу Олега Журавлева, третья
рванула ему солнечное сплетение.
Падая, Олег закрыл своим телом
табельный автомат — слишком
серьезное оружие, чтобы стать
трофеем уголовников.

Гонимые страхом
убийцы выбросили пистолет и
скрылись в лабиринтах новостройки.
Надолго ли? Сможет ли победить
добро в своей извечной схватке со
злом? Думаю, сможет, если ему будет
противостоять закон в лице таких
парней, каким был
двадцативосьмилетний Боря Юрченко.

Сегодня Иркутская
милиция прощалась в ним — честным,
надежным солдатом правопорядка. И
какие бы ветры ни прошумели над
страной, людская память сохранит
его имя, а сын будет гордиться
отцом. Он этого достоин.