По
"ожерелью" северного края

Сергей КОЗЫРЕВ,
"Восточно-Сибирская правда"

Только с
ожерельем хамар-дабанских отрогов
можно сравнить по красоте речку
Кутиму. Зародившись в непроглядной
глуби далекой Бурятии, она сквозь
века проточила
двухсотпятидесятикилометровой
путь через степи и гольцы, прежде
чем проникнуть своими
стремительными устами к другой
горной реке — Киренге. Бросившись в
объятия друг другу,
сестры-неразлучницы чистейшего
хрусталя продолжают бежать по
валуну да галечнику к матушке Лене.
И долго-долго смотрят им вслед
ослепительные для человеческих
глаз седые головы вечных гольцов.

С Николаем
Кирпияновичем Потаповым, лесником
Кутимского лесничества, территория
которого по площади сравнима с
государством Румынией, мы рискнули
пообщаться с дикой Кутимой после
осенних, переходящих в снег,
обильных дождей на его деревянной
"бурундучке". Без такого
стружка-самоделки мы с самого
начала поимели бы полный конфуз. Не
знаю человека, рискнувшего после
весеннего половодья влететь в эту
речку на "Крыме". Уже на первых
метрах обломав винты мотора до
култышки, Кутима выплевывает таких
нахалов, словно никчемную шелуху.
Мы же проходили по хозяйству
Потапова метр за метром с шестами в
руках, которые к концу пути стали
походить на истерзанное мочало.

Признаюсь, мне
очень повезло. Многие бы
"полцарства" отдали лишь за то,
чтобы оказаться с нами в одной
лодке, плясать на бушующих порогах,
креститься после столкновения с
коварным подводным валуном на
середине русла, отпугивать камнями
вылезшего на берег хозяина местных
угодий и хлопать в ладоши
перебредающему речку семейству
сохатых. Уж не говорю о дичи: стаи
уток в тумане едва не
"стаптывали" наш шитик, а
предвестники зимы гуси не зря
пугали нас недалеким снегом.
Поднимаясь по Кутиме к заветным
брусничным полянам во время
хмельного разноцветья буйных
осенних красок, спускались мы уже
спустя сутки в шапках-ушанках,
зимних рукавицах по режущей дерево
лодки "зубастой" шуге.

Поражаться
богатству Кутимского заповедника
можно без устали. С одной стороны
речки на сотни верст раскинулись
бесконечные болота с рубиновой
клюквой, с другой едва не до самой
воды склоняет лохматые головы
замшелый от времени кедрач, а на
всем протяжении Кутимы то и дело
плещутся на плесах крутолобые
ленки, пускают пузыри сиги и вальки,
свечой взметаются за мошкой на
перекатах радужные хариусы.

Вот только забыл
заповеди стариков современный
"добытчик". С некоторых пор
иному промысловику в своем зимовье
стало боязно что-либо оставлять —
тащат все до ниток, а пригревший на
ночь нечистого на руку путника
лесной дом того и гляди по пьянке
спалят. Варварски грабят и
заповедную реку, черпают ее
"закрома" плавучими сетями,
рубят кедрач с недозревшей шишкой,
со мхом и корнями вырывают совками
целебную клюкву. Оттого и небывалые
пожары пронеслись этим летом по
сказочному краю. На десятки
километров нынче разлетался
горящий пепел, превращая
белоснежные головы гольцов в
черные.

Сейчас на границе
Казачинского и Киренского районов
выставлены егерские посты. Быть
может, они смогут остановить дикий
вал городской "саранчи", и
тогда опять оживут, залечив раны,
заповедные и неповторимые по своей
красоте кутимские угодья.