Народный артист, лауреат Государственной премии России, обладатель национальной премии «Золотая маска», Почётный гражданин Иркутска и Иркутской области. Эти высокие звания Виталий Константинович получил за более чем полувековое служение академическому драматическому театру имени Охлопкова и служение своим зрителям. 

Для иркутян Венгер был эталоном актёрского искусства, исполнителем ролей в спектаклях, которые собирали аншлаги, притягивали атмосферой великого творения, открытости и многообразия  сценических форм. На спектаклях Виталия Константиновича выросло не одно поколение зрителей, впитавших духовную чистоту творца, умевшего вызвать  очистительные слёзы на драмах и трагедиях, безудерж­ный смех в комедийных постановках.

Когда в 1950 году Венгер при­ехал в наш город из Москвы, он заметно отличался от иркутян. Выпускник театрального училища имени Щукина был щёголем, настоящим денди и, конечно, озарён ярким талантом. Таких актёров Иркутск ещё не знал. Он сочетал в себе исполнительскую правду чувств, настоящий психологизм и импровизационность – качества, которыми оснащает своих учеников вахтанговская школа.

Виталий Константинович был однокурсником великого Михаила Ульянова, пронёс с ним дружбу через  всю жизнь. Не только в Москве, но и в Иркутске можно было видеть народных артистов, в задушевной беседе гуляющих по городу. Но Венгер не был бы Венгером, если бы рассказывал о Михаиле Александровиче только как о великом актёре. Нет, он вспоминал розыгрыши студенческих лет, казусы, происходившие с ними на сцене и в жизни. А как-то Виталий Константинович поделился с иркутянами рецептом изготовления шампанского, секретом которого владела жена Ульянова, актриса Алла Петровна Парфаньяк. 

Вообще актёру очень подходит выражение: «Вспоминайте меня весело». Он был мастером  шаржа, создал галерею смешных портретов, которые в преклонном возрасте собрал в книгу «Венгер-шарж». Собирал он и байки, без которых театральные люди обойтись не могут. И снова родилась книга: «Вот тебе и здрасьте», с подзаголовком «Байки дядюшки Вилли».

В детстве с  родителями  Виталий Константинович несколько лет провёл в Берлине. В 1933 году, сидя на плечах отца,  видел выступление Гитлера, страшное пламя горящего Рейхстага. Позднее, когда пошёл в школу, расположенную в советском посольстве, был принят в пионеры и с гордостью носил красный галстук, ему пришлось прятаться по подворотням от штурмовиков, устраивающих на улицах Берлина погромы.

Перед началом войны семья вернулась в Москву, а далее последовала эвакуация в Барнаул, где в деревянном доме он научился колоть дрова и топить печь. Холодно и голодно было, но это закалило характер юноши, мечтавшего стать актёром. В 1946 году он поступил в театральное училище, отлично учился, участвовал в массовых сценах спектаклей  вахтанговского театра и во всех капустниках, которыми славились студенты «Щуки» на всю Москву.    

И вот в 1950 году он, выпускник одной из лучших театральных школ страны, преодолев в плацкартном вагоне  поезда расстояние от Москвы до Иркутска, оказался  в театре, который  считался одним из лучших в пространстве России.  О главных ролях Виталий Константинович тогда и помышлять не мог: занятость в небольших эпизодах, выходы на сцену в массовках были правилом, распространённым на исполнителей, которым только предстояло постигать  азы сценического мастерства.

Первая ступень восхождения к профессии вскоре была пройдена. А далее создание образов Лаэрта в «Гамлете» Шекспира, грозного и  притягательного Мекки Ножа в «Трёхгрошовой опере» Бертольда Брехта. Актёр был блистательным фехтовальщиком,  умел телом выразить пластическую выразительность  героя. И, конечно, пел:

У аулы зубья – клинья. 

Все торчат, как напоказ.

А у Мекки – нож и только, 

да и тот укрыт от глаз…

Повторяли зрители вслед за Венгером монолог и песню Мекки Ножа, написанную на музыку Курта Вайля.

В 60-е годы Виталий Венгер и актриса Капитолина Мыльникова завораживали  иркутян в спектакле «Варшавская мелодия» Леонида Зорина.  Театр рассказывал историю любви советского паренька и польской студентки. По тем временам запретной любви, окончившейся в день отъезда иностранки на родину. Потом были встречи в Варшаве и  осознание  того, что чувства не угасли, с годами приобрели вкус горечи от невосполнимой утраты.

Венгер становится мастером сцены, любимцем публики. Его обожали преподаватели и студенты государственного университета, часто составлявшие большую часть зрительного зала. Виталий Константинович поражал своими переходами от трагического к комическому, на сцене он умел быть  великим страдальцем и неутомимым пересмешником. А как он играл Тарелкина в спектакле по пьесе Сухово-Кобылина «Смерть Тарелкина»!

Герой – хищник, паук, норовящий засунуть свои лапы в карманы, в которых водятся деньги. Актёр и был похож на паука, с распластанным телом в пространстве спектакля. Его Тарелкин одновременно  вызывал восхищение и отвращение: кто так ловко может придумать план «лёгкого отъёма денег», кто так обаятельно может заворожить бдительность  доверчивого объекта грабежа?! Венгер ползал и летал по сцене, перемещаясь по ней со скоростью насекомого, приближающегося к своей жертве.

Шли годы, а Виталий Константинович  оставался молодым. Долгое время он был художественным руководителем Иркутского театрального училища. Начинал с преподавания  фехтования и сценического движения, далее был художественным руководителем курсов «Актёр драматического театра». Среди его учеников множество заслуженных артистов, работающих сегодня в Москве и Санкт-Петербурге, в городах России и столицах ближнего зарубежья. Венгера любили за внимательный и мудрый подход к индивидуальности каждого ученика и за то, что он с удовольствием в качестве исполнителя принимал участие в  дипломных спектаклях, мог сочинять капустники.

С Яковом Михайловичем Вороновым, сегодня заслуженным артистом России, а в 80-е годы просто Яшей, они организовали тандем «капустных дел мастеров» – «Виляшка». И на протяжении ряда лет веселили товарищей по сцене и простую публику своими уморительно-смешными номерами.  

Виталий Константинович не боялся уронить статус народного артиста, в капустнике мог сесть задом в таз в водой или нарядиться в фуфайку бича, выйти с синим фингалом под глазом. Великие люди велики во всём и даже в таком странном, но очень весёлом занятии, как капустник.

Так звёзды встали: в Москве Григорий Горин написал пьесу «Поминальная молитва» по произведениям классика еврейской литературы Шолом-Алейхема, а в это время в Иркутске Виталий Венгер готовился к своему 70-летнему юбилею. Режиссёром Олегом Пермяковым эта пьеса была поставлена именно на Виталия Константиновича. Роль Тевье-молочника  была сыграна актёром с теми задушевностью, юмором и трагизмом, которые заставили зрителей смеяться и плакать одновременно. 

Спектакль был сыгран более ста раз, его посмотрели многие иркутяне, навсегда оставив в памяти образ Тевье. В свои семьдесят лет Венгер тащил по сцене телегу, на которой сидели члены его многочисленного семейства, дальние родственники, соседи и даже полицейский, берущий с молочника взятки головками сыра. Конечно, Виталию Константиновичу исполнители спектакля помогали, но основная нагрузка ложилась на актёра, впряжённого, как ломовая лошадь, в свою телегу-судьбу.

Была и другая роль, подвластная только настоящему мастеру. Это Лир в трагедии Шекспира «Король Лир». Режиссёр Геннадий Шапошников и сценограф Александр Плинт в спектакле поставили актёра в экстремальные условия: играл он на постоянно качающейся платформе, символизирующей  расшатанную твердь земли. Помнится, многие зрители боялись за здоровье актёра: вдруг закружится голова, вдруг споткнётся и упадёт. Виталий Константинович сердился: «Что, я старик какой-то, что, я не актёр?!» Ему нравился метафорический образ спектакля, нравилось играть и растерзанного Лира, который по легкомыслию, утративший чутьё государственного деятеля, раздробил  страну на отдельные вотчины. Лир – Венгер сам разрушил гармонию мира в государстве, в котором был королём. За свой каприз он расплатился утратой рассудка и  смертью.

Не на спектакле и не в пору активного театрального сезона, а летом у Виталия Константиновича случился инсульт. Тогда он преодолел болезнь, но полностью не восстановился,  не смог более  выходить на сцену. Но актёр не сдался, он был трудоголиком, им и остался. С удвоенной энергией Виталий Константинович взялся за перо, продолжал стучать на машинке, из которой лист за листом выходили страницы его книг, которые он писал своим сердцем, своей всепоглощающей любовью к театру.

Театр отвечал ему взаимностью. В честь 85-летия актёра был устроен его бенефис. Виталий Константинович сидел в зрительном зале рядом с внуком Гришей и дочерью Наташей. Они смотрели феерическое действо, устроенное актёрами театра в честь мэтра сцены, любимца иркутской публики. В финале Венгер вышел на сцену, и, кажется, аплодисменты были нескончаемы…

Светлая память актёру, сумевшему на протяжении долгой творческой жизни покорять сердца своих зрителей. Актёру,  безупречному в мастерстве, бесконечном стремлении к совершенству. Венгер был неповторимым, уникальным, гиперуниверсальным создателем сценических образов, которые просветляли сердца, служили духовным маяком для нескольких поколений зрителей.

Виталий Константинович, нам Вас будет не хватать, мы Вас никогда не забудем…