Версия следствия 

10 ноября 2015 года, в обеденное время, в одном из частных домов по улице Жукова были жестоко убиты жена и дочь-первоклассница местного предпринимателя Алексея Чергнигова, Алёна и Дарья Черниговы. Сам Алексей в тот день с утра уехал в Иркутск по делам бизнеса. Убийцы не тронули спящую двухмесячную младшую дочь Анюту. Алёна в момент нападения готовила обед, а Даша по трагической случайности не пошла в тот день в школу. Черниговы были убиты хозяйственным ножом с кухни потерпевших, что наводило на мысль о случайном, неспланированном нападении, попытке грабежа, которая вышла из-под контроля.    

При этом следов тщательного обыска, характерного для картины классического ограбления,  в доме также не обнаружили. Были похищены лежавшие на виду шестьдесят тысяч рублей, но более крупная сумма денег и золотые украшения, которые лежали в шкатулке и на каминной полке, остались на своих местах. Сотрудники полиции сразу закрыли все выезды из посёлка, начали поиск свидетелей и опрос соседей и продавцов ближайших магазинов. На следующий день, одиннадцатого ноября, дело было передано в Следственное управление СК РФ по Иркутской области. Поскольку на ноже были обнаружены следы крови, которая могла принадлежать убийцам, в Усть-Ордынском, а потом и прилегающих сёлах у местного населения были взяты пробы ДНК. Всего в доме потерпевших было изъято пять ножей, два из них – со следами крови. 

Одновременно сотрудники оперативно-следственной группы вы­ясняли, кто покинул Усть-Орду в течение суток, кого из чужих видели на улицах, какие машины останавливались у местных магазинов. Было составлено несколько фотороботов подозрительных личностей, среди них был мужчина, который, покупая бутылку водки, прятал в карман окровавленную руку, и женщина, которая привлекала внимание нервозным поведением. Потом на несколько месяцев наступило внешнее затишье. А в конце зимы были произведены два задержания…    

То, что предполагается сейчас о причастности задержанных к убийству, трудно назвать официальной версией следствия, так как до предъявления обвинения сотрудники Следственного управления СК РФ по Иркутской области отказываются давать любые комментарии о ходе следствия. То, что известно, известно со слов семей пострадавших, точнее говоря, их родителей – Валентины Черниговой, матери Алексея, и Виктора Синюты, отца погибшей Алёны. Единственным источником информации для них оказались видеоматериалы следственного эксперимента, когда одного из подозреваемых привозили на место преступления. 

«Одно я видел точно – он всё помнит, что происходило в тот день. Он был с похмелья. По его словам, они пришли вдвоём. Но что Алёну убил он – это точно. Как убивали Дашу – он утверждает, что не видел. Это ещё под вопросом – был там второй или нет, может, стоял в стороне, но этот на себя убийство ребёнка не берёт», – рассказал о содержании просмотренных матриалов Виктор Евгеньевич в разговоре с «Иркутским репортёром».

Как предполагают родные потерпевших, преступление было спланировано заранее. Наводчиком выступил один из родственников первой жены Алексея Чернигова, который некоторое время жил в гражданском браке с одной из женщин, принадлежавших к семье подозреваемых – с матерью одного из них. Он мог быть вхож в дом Черниговых и мог рассказать, как был организован быт и где могут находиться ценности. Но это только то, что предполагается потерпевшими, и то, что сами подозреваемые, как оказалось, категорически отрицают.  

Задержание 

В письме домой из СИЗО Валерий признаётся, что по слабости оговорил двоюродного внука и готов просить у него прощения. Но и свою вину в преступлении он отрицает

19 февраля в дом к Валентине С., жительнице района Бартурки, находящегося на дальней окраине Усть-Ордынского, пришли двое сотрудников местного отдела полиции. Они искали её брата, 47-летнего Валерия М. Валентина Васильевна сказала, что он накануне уехал на работу, в лес, – он работал на лесозаготовках в Качугском районе. О причине своего интереса к её брату сотрудники полиции не распространялись, а через несколько дней женщине позвонила её дочь Елена и сообщила, что Валерия задержали прямо на лесной деляне. 

23 февраля Валентина Васильевна собрала брату передачу – чай, хлеб, сигареты – и отнесла в отдел полиции. На все её расспросы, за что его задержали, ей ответили только, что за административное правонарушение, правда, не уточнили, за какое именно. В тот же день в полицию вызывали её дочь Елену, просили охарактеризовать Валерия, спрашивали о родственниках, записывали их номера телефонов. Для чего это было нужно, ей не объяснили. Утром 26 февраля за ней заехали сотрудники полиции и повезли в Ангарск, для проверки на полиграфе. 

– Я с похмелья была, сказала, что не смогу отвечать, но они настояли на своём. И уже из вопросов на полиграфе я поняла, что всё это имеет отношение к убийству Черниговых: меня спрашивали, во что была одета девочка, в какой коробке лежали деньги, – рассказывает Елена. – У меня взяли отпечатки пальцев, надели наручники и отобрали телефон. Привезли обратно в Усть-Ордынский, в полицию, и стали допрашивать. Потом повезли в Иркутск, где следователь сказал: Валерий признал, что он совершил убийство Черниговых, вместе с моим сыном Русланом. 

20-летнего Руслана С. задержали 2 марта в расположении военной части в Комсомольске-на-Амуре, где он к тому времени проходил срочную службу в ракетных войсках. Валентина Васильевна вспоминает: она звонила внуку каждое воскресенье, так как именно в этот день недели в военной части служащим выдавали на несколько часов личные сотовые телефоны. 6 марта на звонок никто не ответил. Не было ответа в течение всего дня, поэтому вечером Валентина Васильевна дозвонилась до дежурной части.   

– Сначала долго ждали командира части, он не шёл около часа. Потом он взял трубку и сказал, что приехали оперативники из Иркутска, Руслана задержали и увезли, – рассказывает Валентина Васильевна. – Я удивилась – за что? А он ответил: «Я не знаю, мне не сказали. Вроде по подозрению в убийстве»… 

Из СИЗО-1 Руслан написал родным: «Я не понимаю, как они меня из секретной части выдернули? Вообще меня должны были в какую-нибудь военную тюрьму посадить, вдруг я сболтну чего-то лишнего. Ещё, наверное, ФСБ должна была взять это дело на контроль… Когда меня привезли из военной части в Комсомольск, я сначала даже не догадывался, зачем меня вызвали, потом в тот же день надели наручники… Я не знаю, есть ли смысл писать жалобу в ФСБ, может быть, они начнут нормально расследовать это дело… Начнут искать настоящих преступников».

Из СИЗО он пишет регулярно и в каждом письме говорит о своей невиновности. От Валерия писем меньше, но в них он кается, что оговорил мальчишку, не знает, как смотреть ему в глаза, и что будет просить у него прощения…

Алиби 

Валентина Васильевна уверена в невиновности задержанных брата и внука

Является установленным фактом одно – и Руслан С., и Валерий М. 10 ноября, в день совершения убийства, находились в Усть-Ордынском. На деляну Валерий уехал только 12 ноября – его забрал на вахту лесовоз с угла улиц Ленина и Ватутина. Руководитель фирмы, в которой мужчина работал сторожем, Анатолий Решетов рассказал, что лично его не видел. Но за те две недели, которые Валерий провёл на деляне, они постоянно созванивались, всё ли в порядке. Валерий был спокоен и вёл себя как обычно.

– Могу его характеризовать как нормального, адекватного человека. Обычно он молчаливый. Я удивился, когда он мне как-то сам рассказал, что более двадцати лет провёл в местах лишения свободы, – рассказал Анатолий Николаевич. – Он уехал на деляну у деревни Идыга двенадцатого, там провёл две недели. После этого под Новый год успел отработать ещё одну вахту в Качугском районе. А со следующей вахты там же, с самого начала, его забрали оперативники…   

Установленного алиби у Валерия нет – точнее говоря, «Иркутскому репортёру» его никто не смог подтвердить. Мужчина в перерывах между работой в лесу жил в Усть-Ордынском либо у Елены, матери Руслана, в Бартурках, либо у своего друга Сергея Ш. – его дом находится в самом центре Усть-Ордынского, рядом со зданием районной администрации. Но Елена сообщила, что у неё он в эти дни не появлялся, а Сергей признался, что с трудом вспоминает эти дни: он в большой компании у себя дома праздновал День милиции, и кто у него находился или ночевал, он не знает. Был ли у него 10 ноября Валерий, приходил или ночевал, он уверенно утверждать не может.   

А вот с Русланом совсем другая история – родственники категорично настаивают, что этот день молодой человек провёл с ними. И вообще непонятно, как могло на него пасть подозрение.

– Вы не представляете, какой хороший мальчик! Он даже не дрался никогда. Зимой увидел пьяную женщину, заснувшую в сугробе – поднял её и проводил до дома. Она потом по всей Усть-Орде его искала, чтобы спасибо сказать! – горячо защищает внука Валентина Васильевна. 

Руслан не хотел жить в Усть-Ордынском. Он отучился здесь девять классов, уехал в Иркутск, поступил в энергетический колледж и за четыре года учёбы появлялся в райцентре редко и ненадолго. В коллеже о нём говорят как о тихом, уравновешенном и умеющем управлять своими эмоциями человеке: «В общении с преподавателями вёл себя скромно, вежливо, не создавал конфликтных ситуаций, на замечания реагировал адекватно». Такую же, однозначно положительную, характеристику ему дают и по месту проживания, в общежитии – «спокойный, уравновешенный, дисциплинированный, трудолюбив, не конфликтен». В Иркутске он получил права, после учёбы остался жить в общежитии, постоянно где-нибудь подрабатывал – охранником в торговых центрах, занимался с другом евроремонтом квартир по частным заказам.     

За неделю до трагедии Руслан позвонил бабушке и сообщил, что проходит медкомиссию в армию и у него плохой анализ на гепатит «Б». Нужно сделать ещё один, но он дорого стоит. Тогда Валентина Василь­евна и предложила ему приехать в Усть-Ордынский и сделать его в местной поликлинике. Руслан приехал в тот же день, 3 ноября сдал анализы, но результаты должны были быть готовы только через неделю…

10 ноября Руслан проснулся дома у своей матери, в Бартурках, 17а. Бабушка жила в том же квартале, на параллельной улице. Пешком это десять минут спокойным шагом. В девять часов утра они с мамой Еленой и бабушкой Валентиной Василь­евной отправились в поликлинику. Бабушка оставила их с матерью в коридоре медучреждения дожидаться анализов, а сама уехала на работу. 

Елена полностью подтверждает алиби сына. По её словам, с утра они поехали в больницу, к одиннадцати часам вернулись домой, в Бартурки. 

– Мы покушали, он побежал к бабушке. Через полчаса, ну, может через сорок минут туда же пошла я. Он делал гараж, и я всё время была с ним…

Валентина Васильевна утверждает, что до трёх часов дня, когда она пришла с работы и увидела его своими глазами, Руслан находился во дворе её дома – делал гараж. Ему всё это время помогали мать и внучка Регина, подносили ему доски. 

Правосудие ходит кривыми путями…

Категорически не согласен с предполагаемой своей ролью в преступлении и тот, кого родственники потерпевших посчитали наводчиком на семью Черниговых. Михаил М., брат первой жены Алексея Чернигова, очень эмоционально отреагировал на звонок «Иркутского репортёра», заявил, что никто не имеет права называть его наводчиком, это ложь, так как никаких отношений с семьёй пострадавших у него не было, и в доме Черниговых он так же никогда не бывал.  

Валентина Васильевна на прощание сказала: «Я очень соболезную родителям убитой дочки и внучки, это невосполнимая утрата, не дай Бог ни одной матери пережить такое горе. Но ведь не должны невиновные люди отвечать за преступников». Она утверждает, что на её задержанных родственников оказывалось физическое и психологическое давление. Об этом она написала жалобу уполномоченному по правам человека в Иркутской области Валерию Лукину. «Иркутскому репортёру» стало известно, что Валерий Лукин написал обращение к генералу СУ СК РФ по Иркутской области Андрею Бунёву: «Ко мне поступило обращение… о действиях сотрудников, которые могут содержать признаки состава преступления. В обращении указывается о применении мер физического и психологического давления… 5 июля 2016 года я встречался с Валерием М., который подтвердил применение к нему мер физического и психологического воздействия. Прошу вас провести проверку…». 

Генерал Владимир Шарапов, тот самый, из «Эры Милосердия» братьев Вайнеров, когда уже стал генералом в одном из следующих романов, говорил молодому сыщику Стасу Тихонову: «У каждой загадки на конце разгадка, только до правды сорок вёрст, и все – лесом». У нас не вызывает сомнений, что следствие нацелено на поиск тех гнусных лиц, которые действительно совершили это бесчеловечное преступление. И остаётся только надеяться, что истина восторжествует как можно скорее, и накажут виновных, и не пострадают невиновные. А «Иркутский репортёр» будет следить за ходом следствия.