«Страх, что электронная книга победит бумажную, несколько преувеличен» 

– Елена Данииловна, понятия «издатель» и «редактор» схожи или всё-таки нет? И как можно стать руководителем целой редакции в крупном издательстве?

– Когда я поступала на русское отделение филологического факультета МГУ, меня спросили: «А кем вы хотите дальше быть?» После филфака выпускники шли в учителя русского языка и литературы, в науку, в журналистику и критику. Я тогда уже сказала, что хотела бы издавать книги. Ещё плохо представляя, как это делается. Дальше всё развивалось логично. После защиты диплома я пришла в издательство «Советский писатель», которое позже было переименовано в «Современный писатель». Сначала была младшим редактором в редакции критики и литературоведения, там тогда работал самый цвет издательского дела. Потом было издательство «Энциклопедия», где я участвовала в подготовке «Лермонтовской энциклопедии», а дальше после небольшого перерыва – журнал «Литературное обозрение». Это действительно был журнал настоящего литературного обозрения, безумно интересная работа. Я была куратором западных территорий нашей страны – Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии. И моей задачей было отслеживать интересные новинки в области литературы, заказывать на них рецензии, обзоры, статьи. Одним словом, нужно было представлять всей нашей большой стране, что пишется не только на русском, но и на других языках. Потом был журнал «Дружба народов», где я заведовала отделом прозы. И затем уже издательство «Вагриус», которое в середине 1990-х годов сыграло в стране великую роль в области современной литературы. В то время открылось много частных издательств, которые в основном носили коммерческий характер, а русская «высокая проза» была в загоне. К тому же был огромный интерес к так называемой возвращённой литературе: русскому зарубежью, «Чевенгуру» и «Котловану» Платонова, «Собачьему сердцу» Булгакова, «Окаянным дням» Бунина – словом, тому, что совсем недавно было «запрещено циркулярно». Современным прозаикам нужно было протянуть руку помощи… И мы в «Вагриусе» стали издавать Улицкую, Маканина, Искандера, Войновича, начинающих писателей. Это действительно была мощная поддержка литературы. Потому что нельзя писать в стол, писателю нужен читатель прежде всего. Если он не чувствует взаимного контакта, то и писателю трудно, и читателю чего-то не хватает. В России прекрасная классическая литература. Но читатели хотят читать и про то, что происходит здесь и сейчас, что переживают они сами. Ведь что такое литература? Собеседник, по сути дела. И каждый ищет в книгах своего собеседника. В этом смысле свою задачу я так и воспринимаю. И это очень ответственная задача. Так что я издатель и редактор.

– А как вы попали в «АСТ»?

– Я 10 лет проработала в «Вагриусе», а в 2008 году перешла в «АСТ» вместе с авторами. Так появилось название «Редакция Елены Шубиной»: чтобы среди общего потока литературы увидеть направление, условно говоря, высокой литературы. Мы издаём современную русскую прозу, мейнстрим, русскую мемуаристику.

– Редакция подразумевает штат, надо полагать?

– Издательство «АСТ» – это большой холдинг, в который входят так называемые  издательства – импринты, обладающие творческой самостоятельностью, но взаимосвязанные финансово. Я составляю бюджет редакции, чтобы всё было взвешено по тиражам, по стоимости книг. Но выбор, что издавать, делаю сама. Из этого и состоит жизнь современного издательства – нужно держать в равновесии и творческие, и экономические факторы.

– Кто у вас работает?

– У меня четыре редактора, молодые люди, в известном смысле мои ученики, которым я помогала осваивать азы профессии. Сегодня они вполне опытные сотрудники, каждый со своим постоянным контингентом авторов. Авторы любят работать с постоянным редактором, привыкают к определённому стилю работы. Ещё у меня есть совершенно бесценный кадр – бренд-менеджер, тоже молодая девушка. Её задача – сделать так, чтобы выходящие книги правильно доходили до реализаторов, до магазинов и покупателей.

– Что значит «правильно»?

– Выпущенная книга не должна быть невидимкой. Допустим, мы запускаем в типографию книгу. Происходит это месяца за два до даты предполагаемого выхода. Бренд-менеджер заранее налаживает связи с организаторами, магазинами, рассылает пресс-релизы. Затем следит за тиражом, за тем, каков уход книги, проводит презентации, различные пиар-акции. К книге обязательно нужно привлечь внимание. Фестивали, книжные ярмарки, встречи с читателями, общение с товароведами – за всё это отвечает бренд-менеджер.

– Но ведь есть авторы, книги которых читатели уже ждут. Они тоже нуждаются в такой поддержке? Например, если человек любит Улицкую и Акунина, он знает, когда выходит «Лестница Якова» и новый роман о Фандорине.

– Все нуждаются. О книге надо объявлять громко. К тому же мы должны беспокоиться о том, чтобы присоединялись всё новые читатели. Скажем, у Улицкой после «Зелёного шатра» не было новой книги около шести лет. Так же, скажем, и Михаил Шишкин выпускает по роману раз в пять-шесть лет. Появляются читатели другого поколения, других интересов, с ними тоже надо работать. Нужно заранее оповещать магазины, чтобы эту книгу ждали, чтобы она была правильно выставлена, чтобы состоялись презентации. Вы не представляете, как сильно увеличивает тираж конкретная встреча с автором, автограф-сессия в магазине.

– Работа четырёх ваших редакторов – сидеть и читать книги? Это же просто праздник какой-то.

– Это всё немного не так, гораздо прозаичнее. Конечно, некоторые книги они ведут сами как литературные редакторы. Но если бы они всё редактировали сами, мы бы не успевали издавать такое количество книг. Ведь серьёзную книгу иногда нужно готовить по полгода. У редакторов есть реальный план, каждый месяц они должны сдать определённое количество книг. В современном издательстве редактор – это прежде всего выпускающий редактор, редактор-менеджер. Отдать текст на корректуру, обговорить детали с художником, проверить вёрстку, заказать переплёт – это всё работа редактора. Современное издательство отправляет в типографию уже готовые плёнки, то есть весь процесс замкнут внутри издательства. Это менеджмент плюс литературное чутьё и интуиция. Сложная профессия, к которой нужно иметь определённые способности.

– А вы сами должны прочесть все книги, издаваемые под брендом Елены Шубиной?

– Безусловно. Во-первых, я делаю выбор, определяю, что беру. На стадии рукописей мы читаем километры строк. Конечно, есть известные писатели, от которых ты уже ждёшь определённый роман. Но нужно постоянно искать и новые имена, смотреть, что хорошего у коллег-издателей, следить, какое направление востребовано. Перед подписанием в печать я снова всё прочитываю. Наиболее сложные книги сама редактирую.

– Сколько книг выпускает ваша редакция в год?

– Примерно шестьдесят. Это новинки. Кроме этого есть ещё переиздания, допечатки. Одна и та же книга может выходить в твёрдом переплёте на хорошей бумаге. Одновременно запускается и «покет» в мягком переплёте, это гораздо дешевле и очень востребовано. Вся техника издания книг что у нас, что на Западе одинаковая. Есть замечательная книга Андре Шифрина «Легко ли быть издателем», там эти процессы прекрасно описаны. Другое дело, что на Западе система коммерческой литературы и некоммерческой, гуманитарной более отработана. Существует система больших грантов для книг, которые априори не могут быть крупнотиражными.

– Мы можем к этому прийти, как вы думаете?

– Можем. Есть федеральная программа поддержки чтения и таких книг, есть фонд Зимина «Династия», который даёт гранты на научно-популярную литературу. Просто у нас этого пока мало.

– А в электронных книгах вы чувствуете конкурента?

– Страх, что электронная книга победит бумажную, несколько преувеличен. Социологические исследования говорят о том, что примерно один и тот же тираж покупается в электронной версии и в печатной. Мы заключаем с автором договор на издание его книги, на бумажную версию и электронную. Другое дело, что если бы не было электронной версии, печатной было бы больше. Но понимаете, это данность, это время. Я вижу, как сегодня в метро люди читают «Идиота» Достоевского на электронных устройствах. Моя установка – лишь бы читали.

Россия – удивительно пишущая страна 

– Вопрос, который волнует всех молодых амбициозных людей, – как происходит открытие нового имени? Можно ли прославиться за счёт одной книги? Любой может отправить вам рукопись?

– Профессию редактора можно сравнить с ремеслом рыбака, который далеко забрасывает сеть. Всё время нужно быть в поиске. Много «начитывать», смотреть, что издают коллеги, держать контакт с литагентами. Если приходит так называемый самотёк, то, конечно, среди огромного потока рукописей можно что-то выловить. Ведь у нас удивительно пишущая страна.

– А какова вероятность из ста, скажем, рукописей поймать ту самую золотую рыбку?

– Очень небольшая. На Западе с самотёком почти не работают, там очень мощная система литературных агентств. И любой уважающий себя издатель только из рук литагента примет рукопись – прочитанную и рекомендованную. Последний яркий показательный случай произошёл с романом «Зулейха открывает глаза» Гузель Яхиной. Это та история, когда я прочитала 50 страниц, тут же позвонила и сообщила: «Я до конца читать не буду, я это беру». Но таких случаев, конечно, не очень много.

– То есть у талантливого молодого писателя есть шанс быть замеченным?

– Ну конечно, есть. Просто нужно не сидеть ровно, а двигаться, искать.

– Может ли одно издательство перекупить у другого автора? Акунина, например? Дину Рубину?

– Акунин принципиально издаётся в разных издательствах, это его позиция. Вообще, издательский бизнес очень конкурентный, нужно держать ухо востро. Например, маленькое издательство открыло какого-то автора, издаёт его более-менее энергично. Тот приходит к определённому успеху. И затем уже большое издательство, финансово состоятельное, предлагает условия, от которых невозможно отказаться. И это вопрос не только денег, но и престижа. Издательство вкладывает определённые деньги как непосредственно в книгу, так и в её продвижение. Маленькие издательства гораздо меньше этим занимаются. Я смело могу сказать, что в моём издательстве «Редакция Елены Шубиной» половину авторов держит не финансовый вопрос, а тот факт, что книги нашей редакции очень заметны. Мы грамотно работаем со всеми сюжетами продвижения. Писатели знают, что если они принесут книгу в наше издательство, то она не будет заброшена, она будет всегда замечена. Ну а дальше – во многом как повезёт. Иногда усилия по продвижению, вкладываемые в книгу, не оправдываются.

– Почему?

– Есть ещё такое понятие, казалось бы, очень неконкретное, но оно есть: полюбил или не полюбил книгу читатель. Ничего раскрутить нельзя, если читатель книгу не полюбил и не принял. Книги Водолазкина однозначно полюбили. Книгу Гузель Яхиной полюбили очень и быстро, это необычный пример в сегодняшнее время.

– Вопрос баланса между читательским спросом и качественной литературой для вас стоит?

– Важно правильно определить стартовый тираж данной книги. Ведь вопрос спроса – это вопрос тиража. Можно запустить станки и напечатать 20 тысяч экземпляров (или 50, а тираж начиная с 50 считается бестселлером) сразу, но это только если речь идёт об очень известном писателе, обычно же первый, пробный, тираж не более трёх тысяч экземпляров. Если хорошо пошло, идут допечатки – так и у нас, и за рубежом. «Зулейха» сначала была напечатана в трёх тысячах, теперь её тираж около 70 тысяч. По каждой книге мы отслеживаем отгрузки, динамику продаж. Если в первые две недели полторы тысячи разошлось, это хорошо, но мало о чём говорит. Важно, как книга будет продаваться и дальше. Страна огромная, книжных баз и магазинов достаточно.

– По-вашему, литература имеет пол? А то порой встречается снисходительное отношение к женщинам-писателям.

– Конечно, литература имеет пол. Другое дело, что тут не нужно путать понятия. Когда говорят о «женской литературе», имеют в виду определённый жанр. Облегчённое чтение, обязательно с хорошим концом и слезой. Когда речь идёт о писательницах Людмиле Улицкой, Марине Степновой, Майе Кучерской, теперь и Гузель Яхиной, то женской литературой это всё-таки не называют. Тем не менее у писательниц  особый взгляд на мир. Более предметный, что ли. Женщине хорошо удаются детали, мужчинам – более общий, объёмный взгляд на мир.

– А что у нас с детской литературой в России?

– Сегодня много замечательных переизданий детской классики – Михалкова, Успенского, Остера. Есть прекрасный Андрей Усачёв. Так что для малышей и детей младшего школьного возраста всё совсем неплохо. А вот хорошей современной подростковой литературы мало. В Советском Союзе были замечательные прозаики, пишущие для детей, сейчас с этим не очень, по-моему, благополучно. Впрочем, я не занимаюсь изданием детской литературы… Есть дефицит и хорошей научно-популярной литературы.

– Когда-то мы были одной из самых читающих стран мира. А как сегодня Россия выглядит на карте мира?

– В Советском Союзе было государственное распределение книг, государственный план, что имело свои положительные моменты: библиотека в любой сибирской деревне была обязана выписывать все толстые журналы, собрания сочинений. Это всё было централизованным. Конечно, где-то на полках могли много лет пылиться материалы 20 съезда КПСС. Но хорошие книги доходили до читателя всегда. Сегодня мир стал более открытым, информации так много, что хорошая книга больше не является единственной радостью. Но я по своей практике могу сказать, что в последние годы литература, которой занимаюсь я, хорошо держит планку. Роман «Лавр» Водолазкина стал бестселлером, его тираж более 70 000, хотя ничто, казалось бы, не предвещало… И я думаю, новый роман «Авиатор» может его и перегнать. Он вышел в апреле, и уже продано порядка 20 тысяч, сейчас идёт допечатка. И я вижу, как постоянно растёт интерес к этому роману. Хотя писатель был в трудном положении: после успеха одного романа он выпускает другой, совсем иначе написанный. Конечно, были большие волнения, как его воспримет читатель. Но сейчас могу с уверенностью сказать, что процесс любви ко второму роману Водолазкина уже запущен. Гузель Яхина – это просто открытие года. И примеры с этими двумя писателями, которых я привезла в июне в Иркутск, как раз говорят о том, что мы читателя недооцениваем.