«У сенного базара»

– Очень тяжёлый, – пытаюсь с разрешения смотрителей Музея связи осторожно приподнять экспонат. Получается оторвать от подставки лишь на несколько сантиметров – слишком массивный. Синий ящик с изогнутой крышкой, напоминающий маленький домик, с отверстием для сброса писем («закромка», как его называли раньше), с рамкой-«окошечком», куда, очевидно, вставлялась табличка с расписанием выемки почты. Один из первых иркутских почтовых ящиков для приёма корреспонденции. Когда-то он поступил в музей от Иркутского почтамта, это было в 1977 году, когда музей только организовали. В точно такие же ящики иркутяне сбрасывали «куверты» (конверты) более ста лет назад. 

Считается, что впервые ящики были установлены в Иркутске в 1889 году. К сожалению, не найдено пока сообщение о самом первом ящике. Однако газета «Иркутские губернские ведомости» в 1885 году в выписках из заседаний Иркутской думы за 1884 год указывает: в июле этого года Дума рассматривала вопрос «об ассигновании 150 руб. на почтовые ящики». А в марте 1889 года газета «Восточное обозрение» написала, что по городу уже стоят двадцать почтовых ящиков. В «Иркутской хронике» даже давался по­дробный список, где они размещаются. Иркутяне могли опустить письмо в ящик в первую очередь, конечно же, у здания почтово-теле­графной конторы и внутри неё, а также в приёмной для телеграмм. Так поначалу и было – почтовые ящики были у зданий связи и внутри них. Потом смекнули, что у лавок, гостиниц, на людных улицах ставить ещё удобнее. Если бы вы перенеслись на 100 лет назад и зашли по хозяйственным нуждам на иркутский хлебный базар, то ящик увидели бы прямо у весов. Был свой почтовый ящик и на сенном базаре. Естественно, здания официальной власти обзавелись этой почтовой новинкой сразу: и управление округа, и губернское правление, и канцелярия генерал-губернатора. Почту принимали у второй и третьей пожарных частей, около женской гимназии на углу Московской и Дворянской, у Кузнецовской больницы, военного госпиталя, Троицкого перевоза, в рабочей слободе у острога, у духовной семинарии. Ящики ставили у домов известных горожан, например, у дачи Владимира Сукачёва, у дома Пятидесятникова в Знаменском предместье. Свои ящики имели гостиница «Деко» и «Московское подворье». 

Как отмечает в своей работе «К истории первых почтовых ящиков: от Европы до Сибири» томский исследователь Владимир Морев, цвет первых российских ящиков был синим. Выемкой писем занимался «благонадёжный служитель». Недолгое время, как отмечает Морев, на ящиках даже были стрелки – вынув почту, служитель переводил стрелку, отмечая тем самым время новой выемки. «Сначала ящики изготовлялись из досок, обшитых листовым железом, и красились в тёмно-синий цвет, – пишет он. – Эти приспособления часто воровали, потому власти решились их заменить 40-киллограммовыми чугунными почтовыми ящиками». 

В Иркутске первые конторы для приёма писем появились за 68 лет до уличных почтовых ящиков. В феврале 1858 года в Иркутске были введены для пересылки писем особые почтовые марки, «в виде облаток, с рисунком по утверждённой форме, наклеиваемые на обыкновенные почтовые «куверты» и отпускаемые в специальные почтовые ящики», – указано на портале «Иркипедия». Отдельный Восточно-Сибирский почтовый округ появился в 1860 году, и в следующем году Иркутская почтовая контора была возведена в первый класс (утверждена императором с 1862) с увеличением численности до 4020 человек. В 1862 году начато срочное почтово-пассажирское сообщение по Байкалу, а годом позже Иркутская губернская почтовая контора стала называться Управлением иркутского почтово-теле­графного округа.

«Письмоносцы перед выходом в разноску»

В архиве Музея связи есть трогательные фотографии – люди в униформе, по-зимнему в папахах, некоторые в фуражках. На папахах и фуражках – металлическая стилизованная лента с номерами. С туго набитыми сумками эти люди стоят, вытянувшись в струнку, возле коляс­ки. Кадр сделан перед тем, как они отправятся работать. «Почтальоны-письмоносцы перед выходом в разноску», – гласит надпись. 

Интересно, что раньше в почтовые ящики можно было опускать как письма, так и бандероли. «Под бандеролью или в открытых незапечатанных конвертах можно пересылать разного рода печатные произведения, деловые бумаги и образчики товаров, – гласили правила. – На печатных произведениях можно делать рукописные надписи, чтобы они не имели характера переписки, например, на визитной карточке можно написать: «С праздником», на печатной книге – посвящение от автора». 

Почтовые ящики должны были очищаться утром в шесть часов пятнадцать минут, в половине восьмого, половине двенадцатого, днём и вечером служащий открывал ящик в час сорок пять, половину четвёртого, в половину седьмого и, наконец, в 11 ночи. На Московский тракт, если верить «Памятной книжке Иркутской губернии» за 1881 год, почта шла 4 раза в неделю «в шесть часов пополудни». На Забайкальский – 2 раза в неделю зимою, весною и осенью, а летом отправлялась на пароходах через Байкал. На Якутский тракт отправляли почту раз в неделю. В Иркутске ждали почту с Московского тракта каждый день; если письма шли с Забайкалья, на почте имело смысл спрашивать письмеца всего два раза в неделю, а если что-то шло с Якутского тракта, то один раз в неделю. Впрочем, иногда с Московского тракта почта шла неделю и больше. В ноябре 1889 года «Восточное обозрение» писало: «С половины прошлой недели и до четверга нынешней в Иркутске не получалось почты с Московского тракта. Почта задерживалась в Томске и Красноярске». 

«Для писем и газетъ»

Вместе с ящиками на домах дореволюционного Иркутска появились и таблички «Для писем и газетъ». Сейчас уже трудно найти такую табличку на улицах города – всё ушло в небытие. Но Музею связи повезло – в конце 80-х один из таких раритетов принёс в музей иркутский стоматолог, фронтовик, краевед Григорий Васильев. По воспоминаниям, человек он был добрый, отзывчивый, открытый. Любил Иркутск. В его архиве была 8-тысячная фотоколлекция города. На одном из разрушающихся старинных домов Иркутска он заприметил эту табличку, а через некоторое время снял и принёс в музей, потому что иначе она бы погибла вместе с домом. К связистам у Васильева была особая симпатия – его отец, Владимир Васильев, работал в иркутском управлении связи. Так был спасён уникальный экспонат.

Уже к 1904 году в Иркутской губернии было 103 почтовых ящика, ещё десять находились на пароходах. Количество ящиков в Иркут­ске не указывается, но, по-видимому, их было недостаточно. Газета «Восточное обозрение» в 1904 году писала: «Вследствие того, что на улицах города развешано слишком мало почтовых ящиков, последние настолько переполняются, что в них немыслимо опускать письма, и зачастую, в особенности на Большой, можно видеть торчащие из ящика письма. Уж сколько раз твердили миру про эти ящики!» Население Иркутска не слишком бережно относилось к почтовому имуществу. В 1909 году полицмейстер даже дал распоряжение следить за всеми ящиками вблизи полицейских участков, так как хулиганы разгромили ящик у магазина Щелкунова и Метелева. «В Иркутске для обмена почт в городские отделения и обратно имелись 4 колёсные телеги, а под очистку почтовых ящиков по городу использовались 4 лёгких одноколки на рессорах. При каждой одноколке имелась чемоданка с брезентовым покрытием», – рассказывается в книге Станислава Гольдфарба «Иркутская почта: очерки истории». Около 5 млн писем было получено в Иркутске в 1911 году, 1 млн из них – казённая корреспонденция. 

«Бумажник и деньги оставьте себе»

Первые советские ящики были ничуть не легче своих дореволюционных предшественников. По свидетельству газеты «Власть Труда» от 1925 года, вес ящика с замком составлял около полутора пудов. Однако почта шла вперёд. В 1924 году лошадей на выемке и доставке почты уже теснили автомобили и мотоциклы. «Пробная доставка корр. на дом на автомобиле, а также очистка почтовых ящиков на мотоциклете дали положительные результаты. Скорость доставки увеличилась почти в два раза», – писала «Власть Труда» в 1924 году. 

В ноябре 1925 года через Иркутскую почтовую контору прошло более миллиона писем (вспомним, что за 14 лет до этого – 5 млн писем за целый год). В первые годы советской власти с почтовыми ящиками в Иркутске случались самые необыкновенные вещи. «Редакцию посетил Христос», – поведали читателям корреспонденты «Власти Труда» в 1927 году. Оказалось, в редакционный почтовый ящик опустили открытку с надписью «Христос посреди нас». «И как это он попал? В штате, по какому разряду?» – потешались журналисты. Оказалось, открытка попала в ящик по ошибке, а должна была лететь в Горячинск к отцу Шакилову. «Письмо опущено нами в обыкновенный почтовый ящик. Пусть себе идёт с Христом по адресу». 

В том же 1927 году огромную работу почтовой конторе создавали воришки. Воры вытягивали у зазевавшихся граждан портмоне, деньги вынимали, а документы сбрасывали в почтовые ящики. «Сейчас в подотделе милиции, в комнате № 4, на столе скопилась целая груда документов, вынутых из почтовых ящиков», – писала газета. Впрочем, граждане сами сообщались с ворами. Вот объявление во «Власти Труда» за 1927 год: «Бумажник и деньги оставьте себе «за ловкость рук», документы бросьте в почтовый ящик по адресу: улица Гусарова, № 4-13, Горшкову». Граждане любили «мухлевать» с марками. Погашенные марки аккуратно отсоединялись от конверта и использовались вновь. Ловили мелких мошенников милиция и почтовики. Однажды в 1926 году в иркутский почтовый ящик упало письмо с уже гашёной маркой, его, как и положено, отправили по адресу в Верхнеудинск, но получателя на месте уже вызвали для допроса повесткой, он и сообщил, что письмо пришло ему от уборщицы рабфака Рютиной. По 188 статье уголовного кодекса Рютина за марку могла получить не менее года, и только «рабочее происхождение» позволило смягчить наказание. 

Иногда почтовые ящики помогали раскрыть преступления. В 1927 году в Усолье на конного письмоносца напали неизвестные. «Благодаря присутствию духа письмоносцу удалось отстреляться». Тот же самый письмоносец вынул несколько дней спустя из почтового ящика письмо. В нём были имена и фамилии нападавших, их арестовали, предстояло разобраться, донос это или правда. В Хайте в 1929 году в почтовом ящике обнаружили анонимное письмо на имя главы избиркома: «Убирайся подобру, поздорову, пока жив». Оно стало материалом уголовного дела.

Надо сказать, что иркутяне ещё в 20-х пользовались почтовыми ящиками не только для сброса писем. Вот объявление в газете за 1927 год: «Внимание. 8-го апреля с.г. у кассы ОкрФО обронены два ключа, просьба нашедшего опустить в один из почтовых ящиков. Окрсобес». Почтовая контора терпеливо сносила и то, что часто рассеянные граждане сбрасывали в ящики вовсе не корреспонденцию. В 1928 году, к примеру, в одном из ящиков была найдена облигация займа индустриализации. Почтовики просили владельца зайти и забрать свою потерю. Оказывается, жители губернии в любом городе, где имелся почтовый ящик, могли сбросить в ящики без всякой оплаты записки с вопросами для «Власти Труда». 

Почтовых отделений по области не хватало, в 1926 году удалось расширить почтовую связь в сёлах Иркутской губернии в 10 раз по сравнению с 1925 годом. Годом ранее обслуживались только 74 населённых пункта, а стало – 457. И всё равно охват был небольшой – только 52% населения губернии. «Культура в деревню – через кольцевые почты!» – это заголовок из «Власти Труда» середины 20-х. «Кольцевая почта» – это почта на сельских внутриуездных трактах. Там, где не было постоянных почтовых отделений, почту возили и принимали послания по специальному графику заезжающие почтовые работники. Вот так описывался приход почты в населённый пункт в 40 км от железной дороги: «Прогресс пришёл в Тагну – на 8 дворов уже была одна газета. Деревня читает и учится читать… Не зря работает кольцевая почта». 

В 1928 году управление связи округа получило для Иркутска 50 почтовых ящиков. Из этих ящиков выемка корреспонденции производилась уже автоматически. Летом 1928 года открылось почтовое сообщение Москва – Свердловск, которое к августу было продолжено до Новосибирска. Иркутяне впервые получили возможность опускать в ящики письма с пометой «Доставить авиа-почтой». 

В 1931 году Иркутский горсовет своим постановлением открыл эпоху массовых личных почтовых ящиков. Он обязал частных домовладельцев установить ящики в своих усадьбах и провести аналогичную работу жактам и ЖСК. Граждане вносили авансы в почтовую контору и получали новенькие ящики. Стоимость железного ящика для жактов была от 15 до 25 рублей. Кто знает, может быть, где-то в старых домах Иркутска ещё висят те самые, первые ящики. Однако даже в 1938 году порядка с личными ящиками было мало. К примеру, на Провиантской площади стояло 11 бараков, ни на одном не было ни номера, ни почтового ящика, почтальон плутал. «Управление почтампта заготовило замечательные почтовые ящики с замками. Нужны руки, чтобы повесить эти ящики…» – писала газета.   

У директора Музея связи Виктории Чебыкиной есть хобби – гуляя по улицам Иркутска, она фотографирует старенькие ящики. Многие из них с замочками – ещё действующие. Но это личные, а что со служащими для приёма писем? Как сообщили в Управлении федеральной почтовой службы Иркутской области, в Иркутске по данным на март 2016 года установлено 130 почтовых ящиков, 84 электронных и 46 механических. Первые 38 таких ящиков были установлены в городе в 2013 году, они оснащены электронной системой выемки корреспонденции. Теперь не надо «переводить стрелки» – электронная система сама следит за тем, когда почтальон опустошил ящик. 

[dme:igall/]