С момента своего основания Иркутск развивался как перекрёсток всевозможных путей: торговых, колонизационных, военных, дипломатических. Это обстоятельство невольно привлекало сюда промысловых и торговых людей. Уже в начале XVIII века, когда Иркутску было всего лишь 50 лет, 80% его населения составлял торгово-промышленный люд. Среди них большей частью были те, кто шёл сюда прежде всего с Русского Севера. 

Из Архангелогородской губернии, с реки Вычегды пришёл в сибирские земли и Афанасий Сибиряков, тогда ещё государственный крестьянин. Документы не зафиксировали точную дату его появления в Иркутской губернии. Вопрос этот остаётся открытым до сих пор. Известно лишь, что первоначально Афанасий Сибиряков с сыновьями остановился на территории Посольского монастыря. Там он поселился на землях обители и занимался перевозкой грузов по Байкалу. 

Уже в 1725-м году он из монастыря выбывает и селится вместе с семьёй в приходе ещё деревянной Харлампиевской церкви. На долгие годы она стала первой приходской церковью Сибиряковых. В это время семья по-прежнему занимается перевозкой клади через Байкал, что станет основным видом деятельности этого рода. 

– В одном из документов о Сибиряковых напишут: «От корабельного морского хода пошла эта династия», – говорит Наталья Гаврилова. – От кораблей Сибиряковы пошли и, в некотором смысле, в корабли они и ушли. С именем представителя шестого поколения этого рода будет связан один из кораблей, у которого будет славная и трагическая судьба. Но пока до этого ещё очень далеко. 

В каждом из шести поколений Сибиряковых были люди, которые особенно отличились в торгово-промысловом деле, общественной жизни или на ниве просвещения, культуры и благотворительности. Например, в третьем поколении родился первый городской голова. В четвёртом – люди, преуспевшие не только в бизнесе, но и на поприще общественной жизни и благотворительности. Пятое поколение – это, прежде всего, мощные золотопромышленники. А шестое – целая плеяда талантливых людей, оставивших свой след в духовной, экономической и культурной жизни. Их знали и в стране, и за её пределами, не говоря уже о самом Иркутске. 

Между тем в семье Афанасия Сибирякова выросло шестеро сыновей. С именем Василия Афанасьевича Сибирякова связано появление одной из первых летописей Иркутска. Его потомки продолжили отцовский труд. Другой представитель второго поколения, Михаил Афанасьевич, первым вынес свою торгово-промышленную деятельность за пределы Прибайкалья. 

Одним из первых он обнаруживает в Забайкалье на территории Нерченского округа серебросодержащие прииски и строит первый частный, или, как говорили тогда, партикулярный Воздвиженский завод. К середине XVIII столетия в Забайкалье уже было несколько казённых заводов. Но именно Сибиряков построил первое частное предприятие. 

За два года этот завод передал в казну более 2 тысяч пудов серебра, а это было очень много и дало огромную прибыль государству. В казну поступило также большое количество свинца и золота. За подобную деятельность государство сочло возможным присвоить Михаилу Сибирякову дворянское звание. Это единственное дворянское звание, которое Сибиряковы носили на протяжении почти что двухсотлетней истории рода. 

Судьба самого Михаила Афанасьевича сложилась достаточно трагично. Чтобы вести предпринимательскую деятельность в имперской России, к тому же на её окраине, нужно было иметь определённое гражданское мужество. Не всегда угодна была эта деятельность местным чиновникам. Из-за разногласий, которые у Сибирякова возникли с местной властью, завод фактически прекратил своё существование. 

Начались длительные тяжбы. Сибиряков был вынужден ходить по инстанциям местным и столичным, доказывая нужность и полезность для государства своего начинания. Тем временем завод в далёком Нерчинске постепенно приходил в упадок, пока дело не расстроилось окончательно. Сам Михаил Афанасьевич умер в нищете в Санкт-Петербурге. Однако имя его, как одного из начинателей горного производства, помнят в Забайкалье до сих пор. 

Легенда о портрете и собольей шубе

В семье Василия Афанасьевича выросло несколько детей, составивших уже третье поколение Сибиряковых. Среди них был Михаил Васильевич Сибиряков, который более 40 лет находился на общественной службе. Был он также городским головой по соответствующему новому указу. Человеком он был неординарным, обладающим авторитарным, если не сказать деспотическим, характером. Тем не менее он очень много сделал и для городского общества, и для развития культурных начал и традиций в городе. 

Прежде всего с ним связывается строительство особняка, который иркутяне привыкли называть «Белым домом» и в котором сейчас располагается научная библиотека ИГУ.  Этот особняк стал визитной карточкой не только всего рода Сибиряковых, но и, в некоторой степени, всего города Иркутска. Дата строительства особняка являлась предметом многочисленных исследований. Бесспорно одно – он был построен в самом начале XIX столетия. 

В 1824 году, побывав в Иркутске, путешественник Александр Мартос в своих «Письмах о Восточной Сибири» написал часто цитируемые в литературе о Сибиряковых слова: «Между всеми зданиями в Иркутске дом градского головы Сибирякова, на набережной Ангары построенный, занимает первое место. Фасад оного величествен, и средний портик коринфского ордена очень пропорционален… Словом, всё заставляет вас забыть, что вы находитесь не в доме принца, а купца Сибирякова…». 

Михаил Васильевич Сибиряков одним из первых жителей Иркутска начал коллекционировать предметы искусства. Ему принадлежал портрет Державина кисти Тончи. Считается, что, будучи почитателем таланта поэта, Михаил Васильевич из Сибири прислал Державину шубу на соболях. В ответ Державин сделал не менее роскошный подарок – свой портрет кисти Тончи. Потом полотно долгие годы украшало один из залов Сибиряковского дворца. 

Практически единственным источником, где фиксируется эта легенда, стала книга, которая приписывается Сукачёву. Называлась она «Иркутск и его роль в общественной и культурной жизни», была издана в Москве в 1890-м году. Никаких других источников не зарегистрировано. Конечно, Сукачёв не зря изложил занимательную историю в книге. Его мать была из рода Трапезниковых, которые находились в родстве с Сибиряковыми. 

– Неожиданно эта история получила продолжение совсем недавно, – рассказывает Наталья Гаврилова. – В декабре 2015 года мне позвонили из Русского музея в Санкт-Петербурге и ошарашили следующим известием. «У нас есть неизвестный портрет сибирского купца кисти Тончи, – сказал научный сотрудник отдела живописи XVIII – начала XIХ века в телефонную трубку. – И нам представляется, что это может быть портрет Михаила Васильевича Сибирякова». Можете себе представить моё изумление, ведь до сих пор никто и никогда не видел портретного изображения Михаила Сибирякова, да и вообще никого из Сибиряковых первого, второго, третьего и даже четвёртого поколений. 

Пока неясно, был ли то действительно портрет городского головы Сибирякова или другого неизвестного купца. Продолжается процесс атрибутации портрета, и пока он находится на стадии фиксации наград, изображённых на портрете. Затем нужно будет нарисованные знаки отличия сопоставить с теми, которые были у Михаила Сибирякова, и сравнить, насколько они совпадают… 

Михаил Васильевич по-прежнему занимался перевозкой клади, был связан с Русско-Американской торговлей. Успешно развивалась его деятельность. Однако и он окончил свои дни вне Иркутска, будучи сосланным в Забайкалье в результате противостояния с местной администрацией. После его смерти дела Сибиряковых идут на спад. В 1837 году особняк пришлось продать в казну. В нём была устроена резиденция для генерал-губернаторов, и вплоть до 1917 года по ступеням этого дома поднимались люди, возглавлявшие губернию. 

Михаил Васильевич Сибиряков был женат дважды и оставил много детей. Дочь Агриппина, в замужестве Мухина, после смерти мужа постриглась в монахини с именем Августа. Она была игуменьей Иркутского Знаменского монастыря. По неподтверждённым сведениям, риза Богородицы на храмовой иконы Знаменского монастыря вышита её руками. 

Шесть дочерей и два калмычонка

Портрет Гавриила Державина кисти Сальваторе Тончи долгие годы украшал один из залов Сибиряковского дворца (вид Иркутска в 1870-е годы дописан Станиславом Вронским)

Четвёртое поколение этого рода дало Иркутску нескольких крупных предпринимателей. Однако один из сыновей, а именно Ксенофонт Сибиряков, постарался подмять под себя братьев, чтобы не дробить семейный капитал на несколько мелких частей. Для этого использовались разные пути, и далеко не всем это нравилось. Выходя из семейного капитала, братья не смогли реализовать себя в сфере предпринимательства так ярко, как это сделал Ксенофонт. Некоторые из них, разорившись, вынуждены были перейти в мещанское звание. 

Для иркутян имя Ксенофонта Михайловича Сибирякова связано с благотворительностью. Согласно легенде, во время одной из своих поездок по Байкалу Ксенофонт попал в шторм и во время страшного бедствия дал обет построить храм на берегу Байкала, если только останется жив. Обет был выполнен, правда, уже не им самим, а его зятем, Иваном Логиновичем Медведниковым. Никольская церковь была поставлена на берегу Байкала, а затем видоизменена и перенесена в Крестовский распадок. 

Пятое поколение Сибиряковых – это дети Ксенофонта Сибирякова и его братьев. В семье Ксенофонта Михайловича родилось трое сыновей и шесть дочерей. Его дочь Александра была выдана замуж за купца первой гильдии Ивана Логиновича Медведникова. Уже в середине XIХ века они переехали в Москву. 

– Об этой женщине незаслуженно мало сегодня известно, – считает Наталья Гаврилова. – Обычно говорят, что она вошла в купеческий род Медведниковых, которые связаны с установлением сиропитательного дома в Иркутске и так далее. Однако Александра Ксенофонтовна заслуживает отдельного рассказа. 

Это была очень образованная женщина, которая брала уроки французского и итальянского языков у местных ссыльных. Очевидно, отчасти образование и понимание своей значимости как представительницы купеческого сословия подтолкнуло её к занятию благотворительностью самой широкой. Переехав в Москву и имея поместье под Звенигородом, она построила там церковь, богадельню, где привечает бедных. 

В своём духовном завещании бездетная Александра Ксенофонтовна уже после смерти супруга почти всё многомиллионное состояние раздаёт на благотворительные начинания. Москва тех лет была избалована крупными купеческими пожертвованиями. Достаточно вспомнить Морозовых, Рябушинских, Алексеевых и прочих. Но в одном ряду с ними стоит иркутянка Александра Ксенофонтовна Медвеникова. Почти 5 млн рублей она передала на различные проекты Москвы и ряда других городов, среди которых, конечно, был Иркутск. 

До сих пор в Староконюшенном переулке, что недалеко от Арбата, стоит гимназия, на фасаде которой висит памятная доска, извещающая всех, что это заведение было построено Александрой Ксенофонтовной и Иваном Логиновичем Медведниковыми. Это одна из лучших мужских гимназий начала ХХ столетия, которая и сегодня сохранилась в этом качестве и которую окончило очень много известных на всю страну людей. 

На Ленинском проспекте стоит огромный медицинский комплекс с двумя церквями и бывшей богадельней, также построенный на средства Сибиряковой-Медведниковой. Кроме того, на её средства была построена лечебница для эпилептиков, лечебница для детей. Немалые суммы были направлены на строительство и содержание церквей. 

В Иркутске на капиталы этой семьи была построена больница для «хроников», которая ныне известна нам как курорт «Ангара». Кстати, теперь это заведение вовсе не является благотворительным, принадлежит частной компании, и за лечение там нужно платить немалые деньги. Александра Ксенофонтовна стала первой женщиной, которая получила звание почётного гражданина Иркутска в 1899 году. 

Но вернёмся к Ксенофонту Сибирякову. К сожалению, ни один из трёх его сыновей не дожил до зрелого возраста. Зато в семье появилось два калмычонка, купленных на Ирбицкой ярмарке. Один из них быстро умер. Зато второй, в крещении названный Александром, оказался очень смышлёным и шустрым мальчишкой. Именно он продолжил дело Ксенофонта Сибирякова, получив все наследственные капиталы. 

Его предпринимательская деятельность была не столь обширна, как у предыдущих Сибиряковых. Долгое время он был церковным старостой той самой Харлампиевской церкви, которая была первой приходской церковью Сибиряковых. 

В семье Александра Ксенофонтовича Сибирякова выросло несколько мальчиков. Отец постарался дать им прекрасное образование. Один из них, названный в честь деда Ксенофонтом, обучался в Московском университете на медицинском факультете. После его окончания он поступил лекарем на службу в морское ведомство. Человеком он был очень интересным, хотя известно о нём мало. 

В должности младшего врача 42-го флотского экипажа Черноморского флота он участвовал в обороне Севастополя и даже был награждён за это. В должности судового врача он совершает длительное путешествие из Кронштадта на Дальний Восток. 60-е годы – время активного освоения нашей амурской территории. Тогда ещё не было точных карт Дальнего Востока, и данная экспедиция как раз ставила себе задачу по изучению побережья. Ксенофонт Александрович Сибиряков выполнял ряд гидрографических работ в заливе Петра Великого. Свои работы он вёл так хорошо, что его именем был назван один из островов. Остров небольшой, но и до сих пор он носит имя Сибирякова. 

– Вот и получается, что на географической карте есть два острова Сибирякова, – говорит Наталья Гаврилова. – Один в заливе Петра Великого на Дальнем Востоке, а другой – на севере, в устье Енисея. Но это совсем другая история, героем которой является иной Сибиряков. 

К сожалению, могил Сибиряковых в Иркутске не так уж и много. На Иерусалимском кладбище есть несколько захоронений. Известно также, что около Крестовоздвиженской церкви находился внушительного вида некрополь купцов Сибиряковых. К сожалению, он не сохранился до наших дней. 

Первый золотопромышленник

Если спуститься вниз по генеалогическому древу Сибиряковых, то можно заметить, что в пятом поколении очень ярко вспыхивает звезда одного из Сибиряковых боковой ветви. Это Михаил Александрович Сибиряков, который родился в мещанской семье. Его отец – родной брат Ксенофонта, как раз вынужденный перейти в мещанство после выхода из семейного бизнеса. 

Михаил, однако, очень быстро вернулся в купеческое сословие, женившись на Варваре Константиновне Трапезниковой. Вместе с Трапезниковыми Михаил занялся разработкой золотых приисков. Он и стал первым крупным золотопромышленником в роду Сибиряковых. 

С его именем связано становление Бодайбинской резиденции, которая в 1903 году получила статус города. Бодайбинцы очень бережно относятся к памяти Михаила Александровича. Некоторое время назад у них возникла даже идея установки памятника Михаилу Сибирякову, тем более что в прошлом году был 200-летний юбилей со дня его рождения. Проект был поддержан местной Думой, однако экономический кризис помешал воплощению идеи в жизнь. Тем не менее в Бодайбо есть улица Михаила Сибирякова. 

Торгово-промышленная деятельность Михаила Сибирякова в основном концентрировалась в Ленском районе. К концу XIХ века добыча на его приисках составляла 275 пудов золота в год, и это приносило огромные доходы. Кроме того, с именем Сибирякова связано становление пароходства на Лене. 

На поприще благотворительности он также успел оставить яркий след. С ним связано строительство деревянного театра в Иркутске. Открыта богадельня, которая находится на перекрёстке улиц Марата и Чкалова. Значительные суммы были потрачены на строительство не дошедшей до нас часовни святителя Иннокентия. Среди других он вкладывал средства в строительство часовни Христа Спасителя, которая также не сохранилась до наших дней. На её месте сегодня стоит бюст Ленина на перекрёстке Карла Маркса и Пролетарской. 

Свои последние годы Михаил Александрович провёл в Санкт-Петербурге и был захоронен на территории Александро-Невской лавры на Тихвинском кладбище. Однако могила его не сохранилась. Там же похоронена и его супруга, Варвара Трапезникова. 

В их семье выросло шестеро детей: трое сыновей и трое дочерей. Пожалуй, каждый из них оставил о себе самую яркую память. Это те люди, которым давали высокую оценку Чехов, Толстой, Успенский и многие другие. 

(Окончание в следующем номере «ВСП»)