Лакомый участок на берегу залива Ангары не первый год становится предметом разбирательств. В 2011 году Территориальное управление Росимущества провело проверку и решило, что земля, выделенная для бывшего ИГЛУ, используется не по назначению. Представители федерального ведомства потребовали, чтобы институт подал в суд на преподавателей и расторг с ними договоры аренды. В 2013 году суд отказал вузу в удовлетворении иска. Людей ненадолго оставили в покое. 

В прошлом году иняз стал филиалом Московского лингвистического университета, в это же время началась новая судебная тяжба. На этот раз с инициативой отобрать участки в суд вышло непосредственно управление Росимущества. Рассмотрение дела началось в июне 2014 года и закончилось в январе нынешнего. Было решено оставить участки за преподавателями. В июле этого года апелляционная инстанция отменила решение районного суда и обязала арендаторов снести дома, построенные на участках.

Если разбираться с самого начала, землю площадью 10 гектаров тогда Иркутский государственный педагогический институт иностранных языков получил в 1966 году. Решением исполкома областного Совета депутатов трудящихся земля была отведена в постоянное пользование под спортивно-оздоровительный лагерь. Забегая вперёд, отметим, что в 2006 году право постоянного бессрочного пользования землёй было закреплено постановлением мэра Иркутского района. В 2011 году на основании документа регистрационная служба выдала свидетельство о регистрации права бессрочного пользования.

Преподаватели получили участки в 1997 году. К этому времени спортивно-оздоровительный лагерь «Чайка» из-за отсутствия государственной поддержки перестал существовать. Чтобы окончательно не запустить территорию, учёный совет университета принял решение передать землю в аренду преподавателям. По уставу вуза, утверждённому Министерством образования, руководство вуза имело право сдавать в аренду закреплённое за университетом имущество. В марте 1997 года с сотрудниками учебного заведения заключили договоры аренды. 

Арнольд Беркович проработал в инязе около 50 лет. Он стал одним из счастливчиков, которым достались участки. Первых обладателей наделов определили по рейтингу студентов,в списки попали лучшие преподаватели вуза. 

«Никакого ажиотажа тогда вокруг участков на Байкальском тракте не было. Это сейчас то направление называют «иркутской рублёвкой». Тогда же можно было получить землю за хорошую работу от организации. Я знаю, что в то же время рядом выдавали участки военным и геологам, – вспоминает Арнольд Владимирович. – Меня вызвали в ректорат и спросили, хочу ли я получить участок. Я сказал, что хочу. Нас предупредили, что договор аренды заключается с условиями. Мы должны были за свой счёт провести свет, поставить подстанцию, установить забор и отсыпать дороги. Сам лагерь «Чайка» доживал последние дни, мы к нему никакого отношения не имели. Нам нужно было облагородить пустырь, примыкающий к лагерю. Ещё одно обязательное условие: необходимо было в течение года начать строительство, возвести какое-то строение. Если этого не сделать, участок переходит к следующему желающему. Все условия мы выполнили. Я на своём участке построил домик, потом вместе с зятем мы его расширили. Построили баню. Завели кур. Сейчас усадьбой пользуются по большей части дети и внуки, я бываю там наездами».

Чтобы доказать, что люди являются добросовестными арендаторами, преподаватели представили в суд договоры аренды участков, квитанции об оплате. Районному суду этих доказательств оказалось достаточно. Суд первой инстанции заключил, что арендаторы с согласия университета застраивали участки, использовали землю в большей части для отдыха, частично для выращивания овощей и плодово-ягодных культур. 

Чтобы построить жильё на участке, люди продавали квартиры и дачи

Кроме того, по мнению суда, обратившись через 17 лет после заключения договоров, истец пропустил сроки исковой давности, поэтому не может требовать освобождения участков. 

Апелляционная инстанция, куда обратился истец, те же самые доказательства истолковала по-своему. Областная коллегия судей определила, что университет не имел полномочий распоряжаться участками без разрешения собственника. При этом, по мнению судей, до проверки, которая прошла в 2011 году, собственник земель ничего не знал о новом использовании участков. 

Представитель одного из ответчиков Владимир Луньков обращает внимание на нюансы в решении коллегии, не видимые взгляду ­обывателя. «В документе говорится о том, что участки не выбывали из пользования Российской Федерации. Если будет заявлено, что земля выбывала, суд будет вынужден признать, что к делу должна быть применена исковая давность – три года. Чтобы обойти эту норму закона, коллегия решила, что участки не выбывали из владения. Это значит, что любой человек мог беспрепятственно пройти на территорию, туда могли привести студентов. Как это можно сделать, если там заборы стоят, в домах люди живут? – задаётся вопросом юрист. – Люди не скрывали своего присутствия. Они открыто пользовались участками, ухаживали за ними, строили дома, возводили заборы. Я считаю, областной суд подогнал своё определение под конкретное решение. В решении использовались доводы, неприменимые к ситуации. Опытный юрист без труда сможет разглядеть в пространном и витиеватом определении суда (оно разместилось более чем на 60 страницах) то, что судьи хотели спрятать.

Кроме того, в 2006 году участок, на котором расположены дома, был поставлен на кадастровый учёт. Сделать это невозможно без собственника. В документах ничего не сказано о том, что на земле стоят больше тридцати домов и другие строения. Территорию спокойно отнесли к категории особо охраняемых. 

Если бы наличие строений тогда было обозначено, никому и в голову не пришло бы считать эти земли особо охраняемой территорией. Надо понимать, что в 2006 году был совершён должностной подлог, раз сотрудники Росмущества знали, что там находятся дома, но предпочли скрыть это».

Выходит, около 20 лет преподаватели пользовались чужой землёй, строили дома, выращивали на участках помидоры, даже не подозревая, что когда-нибудь их дачи назовут «самовольными постройками».

«…С 97 года на территории этого земельного участка помимо строений спортивно-оздоровительного лагеря «Чайка» возводились самовольные постройки в виде жилых и дачных домов и хозяйственных построек, размещённые на условно определённых земельных участках, закрепляемых за сотрудниками Иркутского государственного лингвистического университета и иными лицами, в том числе ответчиками по настоящему гражданскому делу, на основании договоров аренды», – буквально говорится в решении областного суда.

Со времени изготовления решения начинает отсчитываться срок, за который суд обязал каждого из «захватчиков» освободить участок «путём сноса… (далее следует, какие строения подлежат уничтожению. – Ред.) своими силами и за свой счёт». Так что для арендаторов полгода, отведённые на снос, уже начались…

Однако прежде, чем решать вопрос о сносе, говорит юрист, по закону должна произойти процедура выселения людей, для которых дома на участке являются единственным жильём. «В этих случаях в суде должен участвовать прокурор. Но на этот процесс представителей прокуратуры никто не приглашал. Кроме того, среди ответчиков есть ребёнок. Раз несовершеннолетнего лишают имущества, на заседание должны быть приглашены сотрудники органов опеки. Мы видим, что решения принимаются поспешно, без соблюдения необходимых процедур», – говорит Владимир Луньков. 

Если дело и дальше будет развиваться таким макаром, следует ожидать, что всё произойдёт по сценарию, описанному в решении суда. Слишком дорого стоит живописный участок у залива Ангары, чтобы церемониться с горсткой беспомощных преподавателей, большинство из которых к тому же бывшие. Арендаторы пытались навести справки, кому могла понадобиться их земля. По слухам, участ-ки решили прибрать к рукам бывшие иркутяне, сейчас состоятельные москвичи, под элитный яхт-клуб.

«Мы ничего не нарушили. По сути, институт потребовал, чтобы мы построили эти дома. Какие к нам могут быть претензии? – мягко, так, как это свойственно интеллигенции, возмущается Арнольд Беркович. –  Мы будем биться до последнего, вплоть до драматических ситуаций. Наша жизнь дорога нам, но не настолько… Если придёт бульдозер, мы ляжем под него. Пусть профессоров, которые отдали жизнь Иркутской области, давят из-за участка земли…»