«Плана мероприятий не было…»

За два дня в Иркутске и Ангар-ске Ройзман успел немного – провести презентацию, лекцию для студентов, посетить Художественный музей и попасть в сводку происшествий. В среду вечером по пути в Иркутск на объездной дороге Ленинского района машину, в которой ехал Ройзман и Шумилов, остановила девушка и попросила помочь. За несколько минут до этого трое отморозков подрезали и остановили машину, в которой ехал молодой человек с тремя детьми, и избили его без объяснения причин. Общественным деятелям пришлось вызывать скорую помощь и полицию и успокаивать маленьких детей. Так что на информационных ресурсах недоброжелателей Ройзмана следует ожидать сенсационных новостей в духе «не успев приехать в Иркутск, мэр города-миллионника ввязался в криминальные разборки». Именно по этой причине в тот день сорвалось интервью нашей газете, но перед самым отъездом Евгений Ройзман успел ответить на несколько вопросов «Иркутского репортёра».

– Евгений Вадимович, этот ваш визит в Иркутск планировался задолго до? 

– Нет, можно сказать, что это была импровизация. Но вы должны понимать, что мэр такого крупного города, как Екатеринбург, не может так просто всё бросить и умотать на отдых. У меня скопилось несколько неиспользованных отпусков, и я предпочитаю их дробить – ездить к друзьям и по своим делам на несколько дней. Так было и в этот раз – у Саши Шумилова вышла книга «Чёрные птицы», у меня недавно вышла книга. Он меня пригласил приехать на презентацию, поговорить с людьми. Так что это был частный визит. Должен отметить, что я приехал за свой счёт, по своей личной причине, так что оформил отпуск на два дня – сегодня вечером улетаю, а завтра у меня уже полноценный рабочий день.

– Частный визит. Но вот вы – мэр крупного города, приезжаете в другой город, где есть свой мэр. Разве не существуют на такие случаи некие «визиты вежливости», предусмотренные неписанной этикой для власти?

– Да, подобная этика существует, но в данном случае сложилась такая ситуация – вашего губернатора я знаю лично, и ваши власти знали, что я еду в Иркутск. Но с их стороны не последовало каких-то приглашений, инициатив, они не проявили особого интереса. Мне, с другой стороны, зачем навязываться? Я при-ехал к другу, и ходить где-то отмечаться необходимости не было. 

– Была составлена какая-то программа посещения? 

– Нет, решали всё на месте. Было известно только, что пройдёт одна презентация, всё остальное организовывалось на ногах. Мы поговорили с парнями из ангарского фонда «Город без наркотиков», провели презентацию, сегодня была лекция для иркутских студентов, проехались по городу. Кстати, мне очень понравилась у вас площадка для скейтеров в самом центре города (на сквере Кирова, у здания городской администрации – Авт.). Очень здорово придумано и хорошо вписано в ландшафт. Я уже думаю сделать что-то подобное в Екатеринбурге. Я хотел бы ещё посетить ваш Художественный музей, но не знаю, успею ли до отъезда.  

– Расскажите о вашем отношении к Интернету и социальным сетям. Создаётся впечатление, что вы – самый открытый мэр, который постоянно публикует отчёты о своей работе в Живом Журнале и Фейсбуке…

– Отчёты – это слишком сильно сказано, делаем мы гораздо больше. Но, действительно, я был первым депутатом Государственной Думы, у которого был свой дневник в Живом Журнале. Я принципиально никого не «баню», не запрещаю комментарии, кроме самых невменяемых. Это создаёт механизм мощнейшей обратной связи. Кроме того, сразу видно людей, которые хотят помочь или что-то изменить в своём городе, в работе фонда «Город без наркотиков». Если человек нормальный – он точно обозначает проблему: где она существует, в каком месте, в чём состоит. Тогда мы договариваемся и решаем. Хотя полно и «троллей», которые просто несут свой негатив в сеть – всё плохо, все продались, ничего изменить невозможно. Но я давно уже определил своё отношение к таким людям – «идиотам не надо мешать».

– В своё время вы зареклись связываться с политикой и с политиками. Потом стали мэром. Как вам дался переход от «известного общественного деятеля» к «крепкому хозяйственнику»?

– Тяжело дался. Первые несколько дней телефоны не отвечали, ни до кого не мог дозвониться. Потом втянулся. Тут ведь принцип такой же, как в работе фонда – начать работать, до куда дотягиваются руки, разгребать проблемы вокруг себя.

Дела уголовные

– Если судить по новостям сайтов Екатеринбурга, не всё одно­значно среди сторонников и даже организаторов фонда «Город без наркотиков» – один из сооснователей фонда Андрей Кабанов выступил с критикой в ваш адрес и заявлениями, что фонд надо закрыть. 

– Я продолжаю считать Кабанова своим товарищем. То, что он говорит – Бог ему судья, мне тут сказать нечего. Но мы всегда проблемы фонда решали между собой, и выносить это «в паблик» мне кажется недостойным. Сам Андрей отошёл от дел фонда уже несколько лет назад, и я его понимаю – семья, свои дела, а тут наркоманы какие-то, операции против барыг, суды, реабилитация. Зачем это нужно?! Но если он отошёл от дел, это не значит, что и другие должны опустить руки.

– …идёт суд над вашим ближайшим соратником и другом Евгением Малёнкиным. Появилась информация, что он признал, что фонд действовал неправильными методами и попросил у пострадавших прощения.

– Чем занимался Женя? Он на реабилитации спасал конченых наркоманов, которых родители привозили полусгнившими, в багажниках машин, когда они уже всё прокололи, всё вынесли из дома. В наших реабилитационных центрах они приходили в себя, начинали помаленьку двигаться, к ним возвращался человеческий вид. И теперь несколько этих наркоманов обвиняют Малёнкина в том, что он жестоко с ними обходился и удерживал их против воли. Да сами свидетели обвинения признавали – они сейчас стоят перед судом и что-то говорят только потому, что Малёнкин не дал им умереть! И извинения так и прозвучали: «Ну, если бы вы хотели продолжать колоться и умереть от передоза на улице – то извините». А ведь ещё не заслушивали сторону защиты. Другое дело, что именно из этого суд примет во внимание. Я надеюсь, Малёнкина мы вытащим, и он снова будет с нами.     

– Сейчас появилось новое уголовное дело против екатеринбургского депутата Кинева, убившего старушку из-за квартиры. Как вы расцениваете его заявление, мол, квартира ему нужна была, чтобы расплатиться с вами за то, что вы «протащили» его в городскую думу?

– Это дело – чистая «уголовка». Моя вина в том, что я вовремя не просчитал человека. Я пригласил его на работу, чтобы он занимался хосписом. Он нормально работал, пока его не перетащили в команду губернатора Куйвашева, пообещав, что он будет начальником над всеми хосписами. И мы упустили человека. Потом всплывает эта история со старушкой и её квартирой. Обычное уголовное преступление, за которое Киневу грозит пожизненное лишение свободы. И тогда к нему приходят и говорят – оговори Ройзмана, и тогда сядешь лет на семь-восемь. Конечно, он сразу «вспомнил» про роль Ройзмана в этом деле. Но я же говорю – идиотам не надо мешать, они сами всё испортят. После этого уже появились слухи, что я шестнадцать лет назад похитил монашку… 

– До того, как вы стали мэром Екатеринбурга, у вас была жёсткая конфронтация с губернатором Куйвашевым. Сейчас вы вынуждены с ним сотрудничать как глава города с главой области. И некоторые бывшие сторонники фонда вас обвиняют, что идёте на компромиссы. 

– Вы сами сказали – я мэр, он губернатор. Для того, чтобы в городе был порядок, я буду договариваться с кем угодно, если это пойдёт на благо Екатеринбурга. Вообще, знаете, на посту мэра я стал лучше понимать, что такое класс чиновничества, та самая бюрократия. Как бы их все не любили, как бы они не воровали, они каждое утро приходят в свои кабинеты и заставляют неповоротливую государственную машину двигаться, работать. Если они делают это плохо – нужно самому что-то делать, а не обвинять всех подряд в том, что ничего не меняется. 

«Приеду через год…»

Формальным поводом для частного визита стала презентация книги его друга Александра Шумилова «Чёрные птицы» и, заодно, собственной книги

– Несколько лет назад вы запустили проект «Страна без наркотиков». На единый федеральный номер могут позвонить из любого города России и сообщить о местах, где торгуют наркотиками. Сегодня можно сказать, что проект работает и развивается?

– Да, с нами уже сотрудничают более ста городов. Другое дело, что мы не всё успеваем. Эти же несколько лет фонд целенаправленно уничтожали, громили наши реабилитационные центры. Наша задача была не спасти весь мир, а выстоять. И мы выстояли. Люди будут освобождаться, появится больше возможностей. «Страна без наркотиков» работает сейчас и будет развиваться в дальнейшем. 

– Кроме этого, в нескольких городах России работают собственные фонды «Город без наркотиков». Как вы можете оценить их деятельность?

– Я могу утверждать, что ангарский фонд – самый успешный из тех четырёх фондов, которые сейчас работают по России. Объясняется это просто – Шумилов не стал придумывать отсебятины, а взял кальку с работы нашего фонда, позаимствовал наработанный опыт. Он вовремя отказался от реабилитационного центра, поэтому сейчас находится на свободе – в противном случае в Ангарске повторилась бы история Жени Малёнкина. Я всегда говорил – работа фонда начинается с первого задержания торговца наркотиками. Без этого никакой работы и никакого фонда нет. В моей практике часто так бывало, что приходят молодые парни и говорят: «Мы хотим организовать свой фонд. Только мы не хотим связываться с барыгами, мы будем работать по школам». И я сразу понимаю – всё, у этих деятелей ничего не выйдет. Когда я приезжал в Ангарск в 2005 году, я не поверил статистике, которую показывал Шумилов – до сих пор помню, тогда за одни выходные от передозировок умерло сорок детей до 16 лет. Сорок детей – это целый класс!!! За одни выходные!!! Через год работы фонда в Ангарске смертность детей от героина практически исчезла. Взрослую смертность от передозировок удалось снизить в несколько раз. Это очень качественная работа, по которой можно судить об эффективности фонда. 

–  Если фонды в Екатеринбурге и Ангарске показывают свою эффективность в деле профилактики распространения наркотиков, почему же их опыт игнорируют на государственном уровне и не принимают, а иногда и впрямую противодействуют силовые структуры? Это вопрос коррупции?

– Нет, я не думаю, что кто-то получает за это деньги. Мне кажется, никого из представителей высшей власти это не коснулось напрямую. Однако отношение пусть медленно, но меняется. Антинаркотическая пропаганда уже поставлена на государственный уровень. Принимаются новые законы. Закон о том, что за торговлю наркотиками нужно давать пожизненное заключение, я разрабатывал, ещё когда был депутатом Государственной думы. Сейчас он принят практически без изменений в моей редакции. А силовые структуры не любят, когда общественность вмешивается в их дела и начинает указывать, что они работают плохо. 

– Напоследок хотелось бы спросить о ваших впечатлениях от Иркутска. У вас за время работы мэром уже сформировался взгляд «хозяйственника», которым вы окидываете другие города – что бы вы изменили, что бы сделали не так? 

– Иркутск мне очень понравился! У вас много зелени. У вас красивейший исторический центр города. Плохо, что он так плотно застроен. Нужно спасать деревянную застройку – она уникальна. И у вас есть божий подарок – река Ангара. При должном подходе у вас можно сделать красивейшую набережную в России. 

– Вы ещё планируете у нас побывать? 

– Да, в следующем году будет юбилей ангарского фонда «Город без наркотиков», десять лет со дня основания. Я обязательно приеду.

– Уже есть планы, что хотите посмотреть?

– Я хотел бы проехаться по вашим деревням, посмотреть, как живут старообрядцы, на их быт и иконы – я занимаюсь этими исследованиями.

В четверг вечером Евгений Ройзман улетел в Екатеринбург. В пятницу с раннего утра у него уже был назначен традиционный еженедельный приём населения – «с восьми утра и до последнего посетителя».