Восьмое неизвестное – труп № 20 

В иркутском Академгородке, рядом с одноимённой остановкой общественного транспорта, есть дом № 319  – обычная четырёхэтажка, стоящая вдоль улицы Лермонтова. За ней параллельно стоит абсолютно такая же четырёхэтажка под номером 315. От торца одной до торца другой ведёт узкая асфальтовая дорожка. Ровно посредине дорожки, за поребриком, расположилась площадка для мусорных контейнеров. Именно там, прямо напротив мусорки, 1 января 2011 года около шести часов утра случайные прохожие обнаружили тело мужчины с размозжённой головой. 

Мужчина был ещё жив, его увезла скорая помощь, но в тот же день он скончался в больнице от черепно-мозговой травмы. По внешнему виду можно было предположить, что он относится к категории «бомж», заявлений о пропаже подходящих по описанию людей так и не поступило, поэтому в уголовном деле он проходил по порядковому номеру поступления в морг – «труп № 20». Уголовное дело завели по территориальной принадлежности, в ОП-1 «на политехе». Хотя слово «молоточники» уже ходило, наводя ужас, по всему Иркутску, руководство милиции ещё отказывалось признавать, что нападения и убийства, происходящие на территории Академгородка последние полтора месяца («труп № 20» стал восьмой жертвой нападения и третьей – нападения со смертельным исходом), – дело рук одних и тех же людей, поэтому уголовное дело расследовалось само по себе, как рядовое убийство.

К этому времени в жизни 19-летнего иркутянина Владимира Базилевского всё шло наперекосяк и катилось по наклонной. Он недавно отсидел за мелкую кражу по 158-й статье, вернулся домой к опекуну (сам он выпускник детского дома) в Первомайский. Но родной дядя отказался его впускать в квартиру. Владимир затеял с ним судебную тяжбу, пока суд да дело, кантовался там же, в Первомайском, в колодце теплоцентрали. Новые неприятности возникли откуда не ждали. У Владимира была девушка, которую он знал много лет и с которой в то время решил жить вместе. Что очень не понравилось её старшей сестре – она считала молодого человека уголовником, плохо влияющим на юную и глупую девочку, и поэтому делала всё, чтобы разлучить пару влюблённых. И Владимир сам предоставил ей удобный повод – взял у девушки мобильник, как назло подаренный именно старшей сестрой. 

Взял и не торопился вернуть – девушка не сильно возражала. Зато возражала старшая сестра. Возражала настолько, что написала в милицию заявление о грабеже. Возбуждение уголовного дела по 161-й статье УК Владимир счёл дурацкой шуткой, вызов в суд проигнорировал и продолжал вести жизнь вольной птицы, не зная, что уже выписано судебное предписание о его задержании по месту жительства и потерпевшей, и подозреваемого, поскольку дело велось в ОП-1 «на политехе». 

Драма «на трубах»

На «выводку» Базилевского привезли, не объяснив, ни где произошло убийство, ни как оно произошло.
Владимиру пришлось угадывать и импровизировать на ходу…

Есть в Иркутске известное и даже популярное в узких кругах деклассированных элементов место. Называется «на трубах». Прямо напротив ВСИ МВД железную дорогу пересекают по воздуху, над проводами, две трубы теплоцентрали и уходят в склон холма, под объездную дорогу Университетский – Первомайский. Там, где они врезаются в холм, их накрывает бетонный козырёк. Зимой на трубах, под козырьком, всегда живут бомжи. Оказавшийся на улице Владимир быстро приобрёл много полезных знакомств. Тогда же он познакомился с Леной и Олей, коротающими зиму «на трубах». В день, который изменил всю его жизнь, он направился к ним в гости из своего колодца, «дружить домами». Это было 15 января 2011 года.

– Вот здесь меня и «приняли». – Владимир на месте показывает, как и где его задержали. Летом «на трубах» никого нет, бомжи предпочитают обитать под открытым небом. Но под бетонным козырьком остались следы былого комфорта – лежанка от дивана, колченогий стул, пищевая упаковка, бутылки, объедки… 

– Мы посидели с девчонками минут двадцать, потом пришёл Дима – ещё один парень, тоже бомж, там всё время отирался, – вспоминает Владимир. – Он пробыл недолго, куда-то выскочил на несколько минут, а когда вернулся, следом за ним подъехал наряд ППС. Я думаю, это он меня «слил»…

Задержанию из-за истории с телефоном парень удивился не сильно. Но когда его привезли в ОП-1, очень удобно расположенный в паре кварталов от труб, и оперативник по имени Даня приступил к допросу, разговор повернул в совершенно непредвиденное русло. 

– Он быстро опросил меня про телефон, но было видно, что его эта тема не очень волновала. Потом вдруг спрашивает: «Где ты был в ночь с 31 декабря на 1 января?» Я отвечаю: «Понятно где – в своём колодце Новый год праздновал!» А он неожиданно набросился на меня с матами: «Тебя видели в Академгородке!» И начал мне рассказывать, у них есть свидетельские показания, что меня видели ночью ссорящимся около мусорки с человеком, которого на следующий день нашли избитым и который потом умер в больнице. 

Владимир, мягко говоря, возмутился и потребовал, чтобы свидетель дал показания при нём. И на очной ставке его ждал неприятный сюрприз: в комнату ввели бомжа Диму, с которым ещё полчаса назад они непринуждённо и дружески общались «на трубах». Не глядя в глаза, парень подтвердил, что в новогоднюю ночь он, случайно проходя по Академгородку, видел, как Владимир подрался с каким-то мужиком около мусорных баков. 

– Я думаю, его прихватили на чём-то мелком – на краже, на «хулиганке», или просто задержали на улице, например пьяным, и сказали, чтобы он за освобождение сдал кого-нибудь подходящего из бомжей, чтобы закрыть дело, – размышляет Базилевский о причинах, которые толкнули его знакомого на заведомый оговор. – Вот он и вспомнил про меня.

Виноватым признавать себя Владимир отказался. Тогда его пристегнули наручниками к стулу и стали избивать – сначала кулаками, потом в ход пошли колени, вспоминает Базилевский. Он стоял на своём. И здесь опер Даня достал электрошокер… Когда, не выдержав истязаний, Владимир согласился написать «явку с повинной», опера не стали ему помогать и рассказывать свою версию произошедшего – Базилевскому пришлось импровизировать, на ходу пытась понять, какая версия устроит следователей. Поскольку одним из самых важных для оперов вопросом был «кто потерпевший», Владимир вспомнил реального человека, с которым у него была пьяная драка более года назад. Звали его Андрей по прозвищу Тайга. В части причины конфликта опера довольствовались стандартной формулировкой – «на почве внезапно возникших неприязненных отношений». Поскольку травмы были настолько тяжкими, что не могли быть нанесены руками, опера потребовали указать, каким предметом они были нанесены. Базилевский не долго думая выбрал стеклянную бутылку… 

Следы крови

«Сначала мы сидели с Олей и Леной, потом пришёл Дима.
Дима на минуту выскочил и вернулся уже с экипажем ППС…»

В окончании допроса с Базилевского сняли вещи: куртку, джинсы, ботинки, – не составив протокол изъятия. Впоследствии это стало основной уликой – сначала против Владимира, а потом и против самого следователя, в деле о фальсификации улик. Дело в том, что на одежде были следы крови – как объяснил Владимир, он накануне по-дрался и ему разодрали локоть битой. Подозреваемый, быстро переквалифицированный в обвиняемого, отправился в СИЗО, а уголовное дело передали старшему следователю Свердловского отдела города Иркутска СУ Следственного комитета РФ по Иркутской области Юрию Фёдорову. 

Забегая вперёд, скажем: оперативникам ОП-1 так и не было предъявлено никаких обвинений, так как к тому моменту, когда правда внезапно вылезла наружу, на теле Базилевского следы побоев и ударов током давно зажили. По версии самих оперативных сотрудников 

ОП-1, когда Базилевского задержали по судебному предписанию за ранее совершённое преступление, предусмотренное статьёй 161 УК, он внезапно, в порыве искреннего раскаяния, совершенно самостоятельно дал признательные показания по эпизоду избиения неизвестного мужчины в Академгородке в новогоднюю ночь. 

27 января прошло первое судебное заседание, на котором за телефон своей девушки Базилевский получил два с половиной года колонии-поселения, но вместо спокойной жизни «на химии» отправился в транзитно-пересылочное отделение СИЗО в ожидании окончания истории с новогодним нападением. Фёдоров, не дожидаясь результатов ДНК-экспертизы, предъявил суду в качестве железобетонного доказательства вины обвиняемого вещи со следами крови и актом выемки, оформленным задним числом, – по очередному трагическому невезению Владимира, группа его крови совпала с группой крови погибшего, – совершив таким образом подлог и фальсификацию вещественных доказательств. 

Из ТПО СИЗО в течение февраля Базилевского вывозили на «первичку» – взятие медицинских анализов, «пятиминутку» – обследование на вменяемость у психиатра, и, наконец, для закрепления его показаний на «выводку» – следственные мероприятия, всем известные по последней серии отечественного блокбастера «Место встречи изменить нельзя». Сейчас, летом, эта академовская дорожка между домами 

№ 319 и № 315 – как «Тёмные аллеи» Бунина: тиха, пустынна и утопает в листве. Владимир встаёт напротив мусорных баков и показывает:

– Когда мы ехали, я сначала показал первый поворот. Они меня толкнули в бок и говорят: «Хватит дурака валять, это не тот поворот». Следующий поворот оказался «тот», тут я угадал. Они снимали всё на камеру, сценарий был уже известен – около мусорных баков я якобы избил человека. Но, видимо, сами опера знали сценарий только в общем, потому что не обратили внимания, что я неправильно расположил манекен на месте преступления. Мне только показали место, остальную историю я сочинил сам – в августе 2010 года мы с Тайгой разругались, тут встретились, вспомнили, подрались, он бросился на меня с ножом, я нашёл в мусорке бутылку, исколотил его и оставил здесь лежать.

Впоследствии нашёлся и сам Андрей Тайга, который подтвердил, что он в беспризорном мире единственный Тайга, у него действительно некогда был конфликт с Базилевским, но после этого они не встречались. Было очевидно, что убитый мужчина не он. А пока, 26 апреля, состоялся суд, признавший Владимира Базилевского виновным по части 4 статьи 111 УК РФ в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлёкшего по неосторожности смерть потерпевшего. 24 мая Владимир «заехал на зону».

«В приговоре противоречий нет, сидите дальше…»   

«На трубах» – широко известное в узких кругах иркутских бомжей место зимовки.
Отсюда началась долгая эпопея Базилевского…

Попав в места лишения свободы, Владимир смирился со своим положением на ближайшие четыре года. Поэтому для него стало полной неожиданностью, когда в середине лета того же года в этих местах появился следователь областного СК Евгений Корчевский, который расследовал объединённое дело «академовских молоточников». В цепи этих несчастливых случайностей всего одна стала счастливой – за двадцать дней до суда над Базилевским, 5 апреля, «молоточников» задержали. Если бы они сразу стали давать признательные показания, возможно, он отсидел бы меньше, но эпизод с убийством в новогоднюю ночь Ануфриев и Лыткин долгое время отрицали. 

– Забавное совпадение, я потому число и запомнил: 24 марта я приехал в колонию, а 24 июня туда приехали из СК. Когда они пришли ко мне, я им сразу сказал: я во всём признался, оставьте меня в покое, что назначили, то и отсижу. Они говорят: «Ты что, парень, кончай дурить. По этому делу задержали других людей, и они дали признательные показания, которые более схожи с обстоятельствами».

Теперь время и следствие невольно работали в интересах невинной жертвы. На выводке «молоточники» показали правильное положение тела – головой к Ангаре, ногами к улице Лермонтова. В ссадинах на голове погибшего нашли частицы резины, а «молоточники» признались, что били его киянкой с резиновым набалдашником. И наконец, они сообщили, что это происходило в пять часов утра – именно поэтому, когда жертву нашли, она ещё была жива, не успев замёрзнуть до смерти, как было бы, если бы Базилевский действительно напал на неё около часа ночи. 

В конце июня Владимира этапировали обратно в СИЗО – давать показания по возобновлённому делу в связи с открывшимися обстоятельствами. Тогда же он наконец смог заявить под запись в протокол, что показания из него вышибли с применением физического насилия. Однако к сентябрю его вернули в зону – досиживать. 

– Тут я уже сам начал как-то двигаться, интересоваться, стал писать надзорные жалобы. На три жалобы пришло три отказа. Общий смысл был такой: «в приговоре противоречия нет, сидите дальше». То, что я сижу по делу, за которое уже задержали других подозреваемых, признавшихся в совершении этого преступления, никого из администрации не трогало и не удивляло, – Базилевский пожимает плечами в недоумении. – Но в начале осени в колонию приехала целая правозащитная комиссия, меня сдёрнули с работ, привели в штаб. Там я и познакомился с Натальей Андреевной… и согласился на работу с правозащитниками.

Благодаря работе юристов фонда «Общественный вердикт» 23 апреля прошлого года президиум Иркутского областного суда сначала возобновил рассмотрение уголовного дела, а 26 апреля и отменил приговор Свердловского районного суда. К тому времени, когда уголовное дело в отношении него прекратили по реабилитирующим основаниям, Владимир Базилевский успел отсидеть год из четырёх.

Поскольку от побоев в ОП-1 остались только следы электрошокера на коленях Владимира, юристы фонда попытались возбудить уголовное дело по факту истязаний, но на сегодняшний день получили уже два отказных материала. Сейчас они собираются снова подавать заявление в высшие инстанции.

Сегодня Владимир Базилевский  на свободе, работает вахтовым методом на севере области, воспитывает ребёнка и живёт со своей девушкой. Именно с той, с телефона которой началась эта история.