Напильник в пироге
Мобильник – самый востребованный предмет даже в местах лишения свободы
Помните мультик про Бармалея: «Я кровожадный, я беспощадный, я злой разбойник...»? В первой же серии члены его ОПГ передают ему в тюрьму батон с напильником внутри. Постоянно с помощью различных ухищрений в многочисленные местные ИТК друзья и родственники пытаются передавать запрещённые предметы заключённым. И со времён Бармалея мало что изменилось: передают и перебросом через забор, и на свиданиях, и всё тем же «дедовским» способом – в продуктах питания, в том числе и в хлебобулочных изделиях. Что сегодня стараются занести в места лишения свободы из запрещённых предметов – на фене это так называемая «стрема» (с ударением на «а»), кто и как это делает, «Иркутский репортёр» выяснял в местах не столь отдалённых.
Общак на электронной карте
На КПП следственного изолятора № 1 ГУ ФСИН по Иркутской области плотная группа корреспондентов «Иркутского репортёра», представителей пресс-службы и отдела безопасности создаёт неуставную толчею. Увидев своё непосредственное начальство, строгая девушка-часовой смешалась и спрашивает:
– Что происходит?
– Журналисты проверяют, как мы проверяем входящих, – коротко объясняет начальник отдела режима Виктор.
– А мне-то что делать?
– Как что? Проверяй журналистов по полной! – решительно командует сопровождающий.
– Запрещённые предметы есть? Ключи, оружие, металлические предметы, мобильники – всё выкладывайте, – приступает к обычной проверке девушка в погонах. Рамка металлодетектора «Гвоздика» деликатно молчит, магнитный замок открывается звонким щелчком – и мы оказываемся там, куда по своей воле обычно никто не попадает.
Из сводки происшествий: «Сотрудники женской исправительной колонии № 40 п. Бозой Эхирит-Булагатского района обнаружили наркотическое вещество в посылке, предназначавшейся одной из осуждённых. С применением служебной наркорозыскной собаки в рукоятке расчёски для волос было найдено 19 свёртков с порошком белого цвета. Экспертиза подтвердила, что вещество массой 0,44 грамма является героином».
Сотрудник оперативной службы ГУ ФСИН Алексей предсказуемо отказывается фотографироваться для газеты и говорить предпочитает общо – любое неосторожно сказанное слово тут же используют заключённые для своих корыстных целей. Нас же интересует пронос на территорию исправительных учреждений запрещённых предметов.
– Я тут подготовил вам небольшую справку перед разговором, – сообщает Алексей. – Сегодня самыми востребованными среди осуждённых являются четыре типа запрещённых предметов: алкоголь и составляющие для его кустарного производства, наркотики, в последнее время чаще всего пытаются проносить средства мобильной связи и их комплектующие. Четвёртый тип мы по привычке включаем в этот перечень «самого частого», но на самом деле его передают всё реже и реже – это наличные деньги.
– Деньги не пользуются спросом? Невероятно! – иронически удивляется «Иркутский репортёр», но Алексей шутку не поддерживает:
– А зачем? За живые деньги там ничего не купишь – все перешли на электронные карточки. До этого были учётные карточки – в них заносили всё заработанное, а сумма «купленного» в продуктовых киосках на территории просто вычиталась. Поэтому деньги нужны только для подкупа сотрудников колоний – опять же чтобы пронесли что-то на территорию, наркотики или алкоголь, либо для игры в карты. Поэтому они необходимы скорее психологически, для чувства превосходства. Выделиться в колонии сложно – все одинаково одеты, ничего лишнего, но если у тебя есть деньги, то ты крутой, смог пронести их, спрятать, владеть… Кроме того, считается очень престижным играть в карты не на «эквиваленты», то есть чай, сигареты, какие-то предметы личного пользования, а на настоящие деньги. Поэтому, хотя их и стало значительно меньше, их продолжают пытаться проносить и передавать.
По этой причине изъятые разовые «платежи» для одного заключённого ограничиваются небольшими суммами в 200–400 рублей. За прошлый год денег изъято всего одиннадцать тысяч, две трети из них при личном досмотре на КПП. За первый квартал этого года – ни рубля… Забавно, но оперативники утверждают, что на одной из электронных карточек может храниться тот самый пресловутый «воровской общак». Алексей уклончиво упоминает, что это им известно и денежные потоки, которые поступают на эту карточку, можно отслеживать, но особого смысла в этом нет: к электронным деньгам ни у кого, кроме владельца карты, нет доступа, и изъятие карточки имеет только психологический эффект в качестве мелкой неприятности.
– Сейчас даже при игре в карты расчёты всё чаще ведутся через мобильный банк, – усмехается Алексей изменению старинных традиций сидельцев. – А запретить азартные игры невозможно. Заберёшь карты и нарды – они будут играть в шахматы. Заберёшь шахматы – они будут на деньги в города играть. Или в «камень-ножницы-бумага»…
Симка – самая ходовая и дорогая валюта. Курс – до 30 долларов за штуку…
а в трусы – героин…
Из сводки происшествий: «Сотрудники исправительной колонии № 14 г. Ангарска, реализуя полученную оперативную информацию, изъяли крупную партию сотовых телефонов, предназначавшихся для дальнейшей передачи осуждённым».
Всего перечень запрещённых предметов, утверждённый приказом Минюста РФ №39 от 12.02.09 г., включает в себя 26 позиций. Начинается он с «предметов, вещей и изделий, изъятых из гражданского оборота». Далее, более определённо, идёт перечень как понятных запретов (оружие и боеприпасы, транспорт, взрывчатые и отравляющие вещества, алкоголь, включая духи, одеколон и прочее спиртосодержащее, ножи, опасные бритвы, топоры-молотки, порнография), так и некоторых совершенно бытовых предметов (цветные карандаши и фломастеры, одежда и обувь, топо-графические карты и компасы). В тюрьмах запрещены даже наручные и карманные часы. Также запрещены продукты, требующие тепловой обработки. Из излишеств – оптические приборы, военная форма и валюта других стран.
Эпоха технического прогресса не обошла стороной и места лишения свободы. Сегодня самые ходовые «стрема» – это даже не мобильные телефоны, а обычные сим-карты. Зафиксирован реальный случай, когда симка, стоящая на воле сто рублей, была приобретена в десять раз дороже – за тысячу.
– Вообще цена на сим-карту формируется по законам большого рынка и зависит от уровня дефицита, от спроса, – объясняет Алексей. – В основном симки передают в посылках, например закатав в колбасу или под жёсткую корочку сала. Сами сотовые телефоны заключённые обычно стараются пронести с собой, приходя с воли. Мобильная связь в колониях – основная проблема. Мобильники разрешены только «на химии», в колония-поселениях, и звонки дозволяются только в определённое время под присмотром инспектора.
По мобильникам статистика
самая большая и неутешительная – за прошлый год в различных ИК области было изъято около тысячи телефонов и комплектующих, а только за первый квартал этого года – уже 545 единиц. Не придумано лучшего способа борьбы с «нелегальными» разговорами, чем обычное изъятие подобных средств связи. Рассказывают, что была идея пользоваться «глушилками» – по углам периметра можно выставить четыре датчика, чтобы, не ущемляя прав на связь людей, живущих в окрестностях колоний, лишить возможности выходить в эфир тех, кто внутри периметра. Но на законодательном уровне пока не удалось обязать сделать это самих операторов сотовой связи, в зоне покрытия которых находятся исправительные учреждения.
– Серьёзную опасность это представляет в том плане, что у заключённых появляется возможность оказывать влияние на ход следствия и даже организовывать новые преступления, – объясняет Алексей. – Приходится вести профилактическую работу – сейчас ведь сим-карты покупают только по паспорту, поэтому мы отслеживаем владельца, передаём материалы в суд, наказываем административными штрафами. Часто бывает: прийдут к маме друзья осуждённого, помогут деньгами, предложат что-то передать – и в мамину передачку попадает колбаса, «заряженная» симкой…
Если такую сим-карту изымают при проверке посылки, чаще всего удаётся её отследить. Если она попала в руки заключённых – пиши пропало: они стирают с неё заводскую маркировку, и невозможно установить даже оператора связи. Часто бывает, что одно нарушение используют для организации другого. С помощью сотовых телефонов ведут переговоры о перебросах на территорию колоний через забор алкоголя и наркотиков – договариваются о точном времени и месте. Происходит это так быстро, что караульные на вышках не успевают принять мер. А опознать получателя «посылки» практически невозможно – происходит это в сумерках, все одеты одинаково, «на подвиг – одна секунда»…
«Граната» спирта от «снайпера»
Из сводки происшествий: «Младший инспектор отдела режима следственного изолятора № 3 в г. Тайшете пытался пронести на режимную территорию наркотики. На сотрудника отреагировала служебная наркорозыскная собака в тот момент, когда он проходил через контрольно-пропускной пункт учреждения».
Самый бесхитростный способ попадания запрещённых предметов в колонии – это перебросы. Настолько бесхитростный, что им промышляют даже некоторые молодые романтики воровской идеи. Алексей вспоминает:
– Бывает, что сидит компания молодых людей, пересмотревших сериал «Бригада». Думают – вот, мы, молодые и крутые, живём по понятиям, надо зону подогреть. Садятся в машину, подъезжают к стене колонии, быстро что-то кидают и удирают. Кому кидают, зачем, куда это попадёт – они без понятия. Чаще всего от недостатка практики всё вообще попадает в ограждение, и «грев» так и остаётся со стороны воли.
Однако для многих других друзей и родственников заключённых перебросы – это ответственное мероприятие. В прошлом году при патрулировании внешнего периметра – патрулирование со служебно-розыскной собакой входит в обязательный комплекс охранных мероприятий и ведётся постоянно – около одной из колоний был обнаружен оборудованный схрон. В стороне от дороги, в кустах, была вырыта лунка, сверху присыпанная травой. В схроне обнаружили 40 литров спирта и около десяти мобильных телефонов.
– Это значит, что родственники и друзья уже приехали, собрали свою «посылку», оставили в «закладке» и искали способы связаться с заключённым, например на свидании, чтобы договориться о времени и месте переброса, – комментирует Алексей. – Кстати, я не могу сказать, какие именно напитки передают в колонии, мы же их не пробуем. В основном это бесцветная жидкость – спирт, водка или самогон. Один раз изъяли «жидкость бурого цвета» – видимо, какое-то коньячное изделие. И ещё в обнаруженном схроне было несколько банок джин-тоника.
Время идёт, методы совершенствуются, а техника переброса осталась прежней – к электроду на манер гранаты привязывается либо пластиковая бутылка ёмкостью 0,6 литра со спиртом, либо несколько телефонов, либо камень с прикреплённым пакетом наркотиков. Единственное условие – чтобы был рычаг для размаха и вес, не превышающий один килограмм. При этих условиях «посылка» будет достаточно тяжёлой, чтобы улететь далеко, но не настолько, чтобы было трудно её перекинуть через шестиметровое ограждение. Оперативники говорят, что существуют даже «снайперы» – люди, набившие руку настолько, что могут перебросить через ограждение «гранату» с редкой точностью, в заранее намеченное место.
В статистике спиртосодержащие проносы и перебросы занимают самое значимое по количеству место. В прошлом году было изъято 615 литров. За несколько месяцев этого года – уже 340.
В посылках запрещённые предметы передают всё реже: и досматривают хорошо, и много не «зашьёшь». На пункте приёма посылок изолятора № 1 «Иркутский репортёр» встречают вкусные запахи и обеденная атмосфера – женщины-контролёры крупно режут колбасу, извлекают из целлофана хлеб, пересыпают чай и сахар. Они рассказывают, что за последние полгода не обнаружили ни одного несанкционированного вложения.
– Раньше, ещё год-полтора назад, постоянно находили запрещённые предметы, – рассказывает одна из них. – Находили во всём: хлебе, колбасе, апельсинах. Последнее время это были в основном сим-карты, до этого валом шли наркотики. Анашу прятали в пачки сигарет – обрезали их до середины, на дно пачки засыпали наркотик, а сверху обычным строем запихивали фильтры. Героином пропитывали резинки у трусов, могли зашить пропитанную героином марлю в подворот края полотенца.
– И как вы это находили? С собакой? – изумляется «Иркутский репортёр».
– Не только, – снисходительно улыбаются контролёры. – На ощупь, пальцами – пропитанная ткань скукоживается и отличается. Могли определить даже на запах. Но последняя такая посылка была полгода назад – в сахаре обнаружили новый наркотик, спайс.
Редкости
Из сводки происшествий: «В ночь на 21 марта 2014 года сотрудниками ИК-4 п. Плишкино был предотвращен переброс запрещенных предметов на режимную территорию. Лица, пытавшиеся совершить переброс, скрылись на автомобиле в сторону города, при этом оставив на месте происшествия три свертка с 14 сотовыми телефонами и 4 сим-картами».
Кроме перечисленных групп «товаров повышенного спроса», другие предметы составляют в сводках единичные случаи. Недавно одна женщина приехала к гражданскому мужу и при проходе через КПП постоянно «звенела». Когда её проверили портативным металлоискателем, оказалось, что на спину под одежду она скотчем примотала планшетный компьютер.
– В таких случаях обычно начинают изобретать самые невероятные оправдания, – улыбается Алексей. – В тот раз женщина проявила смекалку – заявила, что очень боялась, как бы планшет не украли в поезде, и перед сном примотала его себе на спину. И якобы так и забыла про него по дороге от вокзала в ИК.
Иногда в улове оперативников встречаются флеш-карты для компьютера. Секретных сведений о планируемых преступлениях или составах ОПГ на них не попадается – обычно там закачаны видеофайлы и картинки порнографического содержания. Также в практике оперслужбы не было ни одного случая изъятия оружия.
– А смысл? – удивляется Алексей. – Холодное заключённые могут изготовить сами в промзоне. Навредить себе? Так они извлекут «мойку», лезвие из безопасной бритвы. Огнестрельное оружие для организации бунта проще захватить у охраны, чем как-то умудриться его пронести в зону. Да в жилых зонах и у охраны оружия нет – только наручники, резиновые дубинки и слезоточивый газ. Нет, пронести оружие – это нереально. А холодное оружие в качестве сувенирки – единственное, что может нелегально выноситься обратно из исправительных учреждений. Его либо обменивают на что-то внутри колонии, либо перебрасывают на волю – ему с той стороны летит посылка со спиртом, он обратно – заточку или перочинник.
Так что напильник в пироге – это скорее мультяшное допущение и преувеличение. Реальные заключённые предпочитают реальные ценности – связь и небольшие личные удовольствия.
