Самый дорогостоящий инновационный проект на территории Иркутской области рисковал стать самым большим разочарованием. За три последних года производство солнечного поликристаллического кремния на ООО «Усолье-Сибирский силикон» пережило перенос сроков запуска, смену собственников и менеджмента. С осени 2011 года владельцами предприятия стали госкорпорация «Роснано» и Сбербанк РФ, ранее выступавшие лишь инвесторами. Бывший собственник предприятия – группа «НИТОЛ» – остался в проекте на правах наёмного управляющего. Почему раньше на проекте всё было плохо, а теперь станет хорошо – в интервью Михаила Астахова. 

– Каковы производственные планы предприятия? 

– 5 марта состоялся запуск одного из самых ответственных участков нашего предприятия – установки по производству водорода. Весьма значимое событие для «Усолье-Сибирского силикона». Теперь будем выпускать 2 тысячи кубометров водорода в час. Это необходимое сырьё для производства трихлорсилана, из которого восстанавливается поликристаллический кремний. Сегодня трихлорсилан делает только Новочебоксарский химзавод, но их сырья нам недостаточно, плюс оно дорого. Мы решили отказаться от привозной продукции и перейти на свою, чтобы стать предприятием с законченным технологическим циклом по производству поликристаллического кремния. Существующие мощности позволят нам производить 2400 тонн поликремния в год. На этот режим (200 тонн в месяц) мы выйдем в июне 2012 года. 

– Но ранее речь шла о 5000 тонн поликремния? 

– Да, это проектная мощность, на которую производство должно выйти после запуска второй очереди. Уровня в 5000 тонн планируется достигнуть в 2013 году. Для этого мы строим, доставляем и монтируем новое, более современное оборудование. Сейчас выбираем между японским и американским поставщиком. До конца 2012 года мы намереваемся завершить монтаж нового оборудования. Цех уже построен. 

– Почему сроки запуска производства были сдвинуты практически на два года? 

– Действительно, предприятие должно было запуститься в 2009 году, а в 2011-м выйти на полную мощность. Но с 2007 по 2010 год были допущены серьёзные организационные ошибки, ошибки планирования, даже проектирования. В том числе менялась структура собственников предприятия. Она сформировалась осенью 2011 года. Владельцами «Усолье-Сибирского силикона» стали Роснано и Сбербанк. Контрольный пакет принадлежит Сбербанку. «НИТОЛ» остался в проекте в качестве управляющей компании, которая представляет интересы собственника. Стоит отметить, что в предыдущие годы велось не совсем эффективное расходование инвестиционных средств. И получилось так, что мы исправляем ошибки прошлого, выполняем задачи сегодняшнего дня и трудимся на день завтрашний. А средства-то уже потрачены. 

– Что подразумевается под неэффективным расходованием средств? Можете привести примеры? 

– Когда осуществлялись закупки комплектующих, которые лежат на складах, стареют морально и физически и будут востребованы лишь через несколько лет. В результате на то, что нужно срочно покупать, денег уже не оставалось. Другой пример – неэффективное управление проектом. Разумеется, любой проект имеет ошибки, их нужно исправлять. Но когда система управления разветвлена, ошибки начинают усугубляться. Так и произошла смена менеджмента. Надеемся, нынешнее управление выведет предприятие из сложившегося состояния, хотя его и сейчас нельзя назвать кризисным.

– По вашей оценке, какая сумма была потрачена неэффективно?

– Сложно сказать. Но что касается покупки невостребованных материальных средств, то на это было затрачено около 700 миллионов рублей. Если взять всё остальное, то сумма выйдет где-то за миллиард. Но это субъективная оценка. Для объективных данных нужно проводить аудит. 

Мы исправляем ошибки прошлого. А средства-то уже потрачены

– Сколько денег уже вложено в проект производства поликремния? 

– Точную цифру назвать я не могу. Но, скажем, более десяти миллиардов рублей. 

– Что было сделано на эти средства? 

– Многое. Был построен и оборудован цех по производству трихлорсилана. Большое, сложное оборудование, со сложными установками конденсации и разделения парогазовых смесей. Цех состоит из трёх корпусов и склада силана. Кроме того, создан цех опытного производства кремния, где стоят три реактора. Построена вся водородная группа, которая состоит фактически из самостоятельных зданий с очень сложным оборудованием норвежского производства. Плюс возведён базовый цех по промышленному производству поликремния, где уже стоят готовые десять реакторов и пять конвекторов. Построена и вторая очередь базового производства, она ещё не заполнена оборудованием. Сейчас выбираем поставщика, чтобы, вероятно, даже превзойти проектную мощность, заявленную ранее. Вторая очередь готова к приёму оборудования. 

– По вашим оценкам, какой объём инвестиций ещё потребуется, чтобы полностью реализовать проект? 

– В 2012 году собственники планируют вложить чуть больше 4 миллиардов рублей. В принципе, это те средства, которые позволят завершить основные работы по проекту. Дальнейшее развитие мы планируем за счёт собственных средств. 

– В связи с запуском производ-ства и наращиванием объёмов вы предполагаете увеличивать штат?

– Вопрос сложный. На этапе строительства нужно одно количество персонала. Но по мере того как завершается строительство, освобождаются рабочие руки. Осваивается новое оборудование, повышается уровень автоматизации. Поэтому вопросы оптимизации штатной структуры решаться будут, но навряд ли в сторону увеличения. В сторону уменьшения – могут. 

– Сколько необходимо сотрудников после выхода на полную мощность? 

– Мы можем судить по мировому опыту. В среднем предприятия подобного класса имеют численность персонала около тысячи человек. Сейчас у нас работают 850 человек. Полагаю, где-то в этом же интервале будет находиться численность штата и в будущем. Но сколько и когда, сказать не могу. Всё зависит от того, как мы впишемся в технологический процесс. В течение этого года мы определимся. 

– Продукция предприятия отправляется на экспорт? 

– Да, рынки сбыта находятся за рубежом, в Юго-Восточной Азии, Китае, Японии, США.

Нам предстоит завоевать отечественный рынок. Конечно, нас немного подкосили цены на мировом рынке. За три года они упали чуть ли не в три раза. Сказался кризис. Впрочем, сейчас наметилась тенденция к росту цен. Этому способствует желание европейских стран отказаться от атомной энергетики. Они разрабатывают серьёзные проекты по переводу всех групп потребителей на альтернативные энергоисточники, в том числе солнечные батареи. Кстати, наш Байкальский регион почти на 30 солнечных дней превосходит черноморское побережье. Есть возможность строить электростанции на солнечной энергии. Мы уже получили предложение от правительства Иркутской области рассмотреть реализацию такого проекта для Байкальска, чтобы вывести его из зависимости от единственной ТЭЦ. 

Наши задачи не ограничиваются выпуском поликремния, из которого изготавливаются солнечные батареи. Мы смотрим дальше. У нас в планах вхождение в проект электронной безопасности России и участие в федеральной целевой программе «Развитие электронной компонентной базы России». Её смысл в том, чтобы создать новую отечественную индустрию в микроэлектронике. И для этого есть почти всё, но нет исходного сырья – кремния электронного качества, который производился бы в промышленных масштабах (есть только лабораторное производство). Поскольку мы являемся единственным предприятием в России, которое производит поликристаллический кремний в промышленных масштабах, и запускаем новое оборудование, то сможем перейти на решение задач по выпуску кремния электронного качества. 

– Какими преференциями пользуется предприятие при реализации инновационного проекта? 

– У нас есть налоговая льгота на имущество. Размер ставки я не хочу уточнять. Они действуют в соответствии с законодательством в сфере производства. Честно говоря, надеемся, что для набирающего обороты предприятия эти льготы будут сохранены. Имеем на этот счёт определённые обещания со стороны правительства Иркутской области. А если станем участниками федеральной целевой программы, сможем рассчитывать на большее. Какие льготы мы намерены получить в будущем, я бы не стал отвечать. Хочу посмотреть, что получится. Нам ещё нужно решить много задач: увеличить производство, проконтролировать качество производства. Эти задачи ещё не решены в достаточной степени. 

– Почему, на ваш взгляд, вокруг проекта «Усолье-Сибирский силикон» началась шумиха? Насколько обоснованны опасения персонала, обсуждение которых дошло до регионального правительства? 

– После того как появилось письмо губернатору, я провёл встречу с трудовыми коллективами «Силикона» и «Химпрома». На все вопросы я ответил. В мире слухов жить нельзя. Кто-то что-то слышал из недостоверных источников. Недостоверная информация привела вот к такому всплеску. Появилось письмо профсоюзов. Я против них ничего не имею, но, дорогие друзья, если вы отстаиваете интересы работников предприятия, обратитесь сначала к руководству для решения проблем. Кстати, профком «Силикона» не участвовал в этой акции. С какой целью она была проведена? Не хочу подозревать никого лично, даже несмотря на прошлую службу, а я 35 лет проработал в органах госбезопасности. Думаю, здесь было желание продемонстрировать свою важность и нужность, поучаствовать в современной несколько накалённой политической обстановке накануне выборов президента страны, использовать эту ситуацию в интересах собственного пиара, поднять свою значимость. Ведь раньше профсоюзы были более влиятельной силой. Теперь они потеряли возможность влиять на административную деятельность, вероятно, не могут с этим смириться. 

– Вы упомянули про прошлую службу. Из ФСБ вы ушли в звании генерал-майора. Как получилось возглавить химическое предприятие? 

– Я в ФСБ всё время занимался военной промышленностью и наукой. После работал в госкорпорации «Ростехнологии» и решал вопросы кризисного управления предприятий оборонно-промышленного комплекса. Поэтому руководство предприятиями мне не было в новинку, я уже шесть лет занимался этим. К слову, новый гендиректор «Усольехимпрома» Юрий Сорочкин мой коллега, полковник ФСБ. Он окончил академию химзащиты, специалист-химик, службу проходил в спецподразделениях по борьбе с терроризмом.

– Получается, на предприятии теперь военное руководство? 

– Можно и так сказать (смеётся). Только не надо думать, что это военная диктатура.