Картинка, которую можно увидеть на медовых ярмарках, сложилась не случайно, она вполне наглядно отображает ситуацию в пчеловодческой отрасли Приангарья. Впрочем, «отрасль» – слишком громкое слово, потому что нескоординированные между собой усилия отдельных фермеров и пенсионеров-любителей вряд ли можно назвать этим громким словом. Например, в Иркутском клубе пчеловодов, кстати, единственном на весь регион, состоят около 70 человек. В основном это пенсионеры, имеющие небольшие пасеки по 20–40 ульев и работающие, что называется, «для души». Конечно, продукция пчеловодства  даёт солидную прибавку к пенсии, но рассматривать любимое дело как устойчивый бизнес всё-таки не приходится. 

Есть в клубе и несколько фермеров. Самый яркий пример – хозяйство  наследственных пчеловодов Сергея и Тамары Неудачиных, которые держат 150 ульев. Это много для фермерского подворья, и вдвоём они бы точно не справились. К счастью, помогают дети, которые в свою очередь пошли по стопам родителей.  Так что династия продолжается. 

Полевой сезон

На летний период  пчеловоды со своими ульями выезжают  в поле, чтобы обеспечить пчёл медоносами. Это очень ответственный момент, ведь будущий урожай мёда напрямую  зависит от того, насколько удачное место выберет пчеловод для «выпаса».  Дикорастущих медоносов  в Приангарье хватает, но много мёда с них не получишь. Поэтому пчеловоды стараются выезжать на культурные медоносы, такие как донник, фацелия, эспарцет.  Здесь начинаются трудности. Это раньше, при  плановой экономике, колхозы и совхозы могли позволить себе покупать семена и засевать огромные поля этими культурами. Пчёлам и пчеловодам  в те времена было привольно, и пасек в Прибайкалье было много. 

Нынешние сельхозпредприятия по большому счёту ещё не встали с колен и нынче не в состоянии закупать семена  растений, которые так любят пчёлы. Поля, на которых когда-то рос донник, постепенно приходят в запустение. Поэтому найти сейчас хороший культурный медонос для пчеловода становится всё труднее. Это большая проблема, и  объективных предпосылок для её кардинального разрешения пока нет. 

Нельзя сказать,  чтобы региональное министерство сельского хозяйства совсем забыло про пчеловодов. «Чиновники предлагают  участие в областных программах, но всё это обставляется условиями, совершенно неприемлемыми для пчеловода-индивидуала, который держит от 20 до 40 ульев, – говорит председатель Иркутского клуба пчеловодов Иван Бойцов. – Например, нужно зарегистрировать  юридическое лицо со всеми вытекающими последствиями, получать  не менее 75% доходов именно от пчеловодческой деятельности и отражать это в финансовой отчётности. Ну зачем мне, пенсионеру-любителю, связываться с отчётностью?   Предложения минсельхоза при этом пчеловодам очень интересны, потому что власть может помочь, например,  в покупке техники. Но пока имеется лишь один известный нам  прецедент, когда люди смогли этой помощью воспользоваться».  

Речь идёт как раз о фермерах Неудачиных.  В данном случае им улыбнулась удача вопреки не очень весёлой фамилии, простите за каламбур.  Министерство сельского хозяйства помогло фермерам войти в областную программу и по льготной цене  приобрести трактор «Беларусь». Этим трактором Неудачины  распахали поле в шесть  гектаров и засеяли его медоносами. Но для такой пасеки этой площади мало, одного гектара цветущих медоносов хватает лишь на три пчелосемьи. И фермеры по-прежнему кочуют со своими ульями по чужим полям. 

– Здесь есть и другой момент, – говорит Иван Бойцов. – Поле не только трудно найти, но и встать на него тоже не всегда просто.  Мы вот нынче приехали бригадой из пяти пчеловодов,  разбили лагерь на краю поля с медоносами, и в этот момент  появляется директор хозяйства и нас выставляет прочь. Так бывает достаточно часто, хотя все знают: пчёлы – прекрасные опылители и повышают урожайность сельскохозяйственных  культур на 30%. Например, в США принято даже приплачивать пчеловодам. Так что, если и начинать возрождение отрасли,  делать это   нужно с  возрождения организованных пасек при серьёзных хозяйствах. Тогда по-явятся поля, засеянные медоносами, начнётся централизованное  противодействие фальсификату. Альтернативой может стать, например, сеть фирменной торговли. 

Медовый базар

Пока о фирменной торговле речи нет. Мёд продаётся в любом магазине, но особенно охотно народ идёт на различные  медовые  ярмарки и выставки, поражающие воображение изобилием сортов и наименований. 

– На всех наших так называемых ярмарках мёда очень просто нарваться на фальсификат, приготовленный из сахарного сиропа и специальных вкусовых и ароматических добавок,– утверждает Иван Бойцов. – Например, продаётся «черничный» мёд.  Вы чернику когда-нибудь собирали? Во-первых, черника растёт в тайге, а пчела в лесной массив  вообще не летает. Во-вторых, цветок черники  не выделяет никакого нектара, и пчела не сможет ничего собрать, даже случайно оказавшись рядом. То же самое с «клубничным» мёдом.  Пчела садится на клубнику, но только для сбора пыльцы, потому что клубника, как и черника, не выделяет нектар. Самое смешное, что на фоне этого изобилия «липового» мёда люди с недоверием относятся к тому, что продаёт нормальный, честный  пчеловод.  Как-то раз  встретил я на ярмарке двух пчеловодов из Боханского района. Они продавали  великолепнейший мёд. Лично этих пчеловодов я не знаю, просто увидел,  что мёд очень хорош.  А сидят они грустные, говорят: нам бы оправдать аренду этого павильончика, уже не до большего. А метрах в семи от них продаётся фальсификат до 900 рублей за килограмм, и за ним  очередь стоит.  Получается, что  добросовестному пчеловоду немыслимо пробиться на фоне всего этого изобилия подделки. Как правило, фальсификат делается на основе китайского мёда-сырца, сахарного сиропа с добавлением ароматизаторов и красителей. Стоит китайский мёд очень дёшево, однако качество его  часто оставляет желать лучшего. В Россию мёд из Поднебесной  в основном попадает  через Среднюю Азию. 

На сегодня  в России существует три раскрученных бренда медов – башкирский, алтайский и дальневосточный липовый. Означает ли это, что они априори лучше местного, байкальского мёда? Вовсе нет… Например, у  дальневосточного есть одно существенное «но» в плане качества. Медосбор на Дальнем Востоке в силу климатических условий проходит очень бурно, настолько, что пчёлам не хватает сосудов для сбора нектара. Однако в силу тех же климатических особенностей мёд приходится откачивать из улья «недозревшим»,  слишком влажным и водянистым.    Это не плохой мёд и не фальсификат, но качество у него часто невысокое. 

К тому же, покупая мёд  из другого региона, гораздо проще нарваться на подделку. Например, в Башкирии в прошлом году стояла  страшная засуха,  от которой земля трескалась. Какой уж тут мёд? Но у нас башкирский мёд можно было купить в любых количествах. Более того, в бытность президентом Башкирии Муртазы Рахимова  был запрещён вывоз мёда без специальной марки  республики. Ценный продукт в Башкирии  централизованно закупают у пчеловодов,  перерабатывают, упаковывают и продают по стране только  под республиканским брендом. У нас  же башкирский мёд можно купить на каждом углу и в любой упаковке. Сколько фальсификата продаётся на медовом рынке России,  никто ещё не сумел подсчитать, да всерьёз  и не пытался. Но сами пчеловоды дают простой житейский совет: хотите купить хороший мёд – берите у знакомого пчеловода.  Только где его взять, этого пчеловода?

Клубная жизнь

Оказывается, это не такая уж проблема. Минсельхоз предоставил иркутским пчеловодам помещение в своём здании, где раз в месяц проходят заседания клуба. При отсутствии  какой-либо централизованной государственной структуры пчеловоды организовали свою собственную. Клуб стал для них  таким местом, где можно встретиться, поговорить, поделиться опытом. Ведь общение с единомышленниками как воздух необходимо каждому увлечённому своим делом человеку.

– Я клубу очень благодарен за то, что он начал делать меня опытным пчеловодом, – говорит Иван Бойцов. –  Общение приносит  каждому из нас не только радость, но и  ощутимую пользу. Иногда это просто физическая помощь.  В клубе в основном пенсионеры, кому-то бывает просто тяжело по-ставить ульи в омшаник. Тогда приезжают друзья-пчеловоды и помогают. Летом они объединяются в бригады, чтобы выехать в поле. Но главное, клуб –  возможность поделиться опытом. На самом деле сколько пчеловодов, столько и способов ведения дела, различных приёмов и хитростей. Например, когда пчёлы начинают роиться, возникает масса нюансов. Допускать роение, не допускать, и если допускать,  то как часто? Например, один пчеловод на заседании клуба делал доклад на тему «Как предотвратить роение». Он прекрасно подготовился, ссылаясь на разных авторов. Но когда спросили о его личном опыте, оказалось,  что он  вообще не согласен с этой точкой зрения и активно использует роение в своей практике. Потому что новый рой – это очень активная молодая семья, которая принесёт больше мёда, чем материнская. У него самого, кстати, около каждого летка стоит самодельная сигнальная система, благодаря которой он, даже  сидя у телевизора, может узнать, как ведут себя пчёлы.  А когда выходит  рой, дома загорается специальная лампочка.  Так что пчеловоды – не менее своеобразный  и удивительный народ, чем пчёлы. 

Среди членов  клуба немало городских жителей. Сам Иван Бойцов тоже большую часть жизни прожил в городе и о пчёлах не помышлял до тех пор, пока не вышел на пенсию. Встал вопрос, чем же заниматься в свободное время. Вот тут и вспомнились золотое деревенское детство и отец, который всю жизнь держал пчёл.  Правда, сын ему помогал разве тем, что с огромным удовольствием поедал мёд. Однажды так объелся свежим, «горячим» ещё мёдом, который неделю после откачки есть вообще нельзя, что температура поднялась. Мама тогда сказала: «Наверное,  парнишка-то к мёду теперь долго не притронется». Но на следующий день упрямый сын снова попросил мёду…  В общем, через много лет пасеку он всё-таки завёл, хоть и пришлось всему учиться с самого начала. 

Кстати, пчеловодство – это очень затратное занятие, особенно поначалу. Не каждый столяр сможет сделать улей, потому что все столярные работы в пчеловодстве требуют невероятной точности. Самый дешёвый улей, который в Иркутске можно купить с большим трудом, стоит от 2,5 до 3,5 тысячи рублей. Пчелосемья с ульем стоит не менее 10 тысяч рублей. Кроме того, нужен специальный инвентарь. В общем, если вы хотите завести пять семей, потребуется  примерно 80 тысяч. А ещё нужно иметь очень много свободного времени. Пчёлы требуют внимания, с ними «пятиминутками» в день не обойдёшься. Даже сейчас, зимой, когда ульи стоят в омшанике, в них идёт скрытая очень напряжённая жизнь. Каждый день нужно следить, чтобы воздух был не слишком тёплый и не слишком холодный, не сухой и не влажный. Иначе беда – пчёлы или разлетятся, или заболеют. Но это всё не главное в жизни пчеловода. 

– Самое главное – нужно любить природу и самих  пчёл, – говорит Иван Бойцов. – Не каждый их любит, хотя мёд любят многие. Не забывайте, что  пчёлы жалят, и жалят очень больно. Ну а боль никто из пчеловодов преодолеть не может, и привыкнуть к этому тоже нельзя.  Приходится терпеть, приспосабливаться. Конечно, нужно знать, как к улью подойти. Например, пчёлы совершенно не выносят табачного запаха, и почти все пчеловоды – люди некурящие. Не выносят пчёлы также и запаха алкоголя, косметики, пота. У пчёл обоняние настолько развито, что они чувствуют цветочный массив за три километра. Ещё они ужасно не любят волосатых существ, особенно дурно пахнущих. У них лошади, коровы, собаки ассоциируются с врагом. Наверное,  за медведей принимают.