– Как станции компании прошли отопительный сезон, осложнённый маловодностью? Как можно оценить эту зиму, кроме того, что она была очень тёплой?

– Это, пожалуй, единственное, чем она отличалась. Теперь уже можно не стучать по дереву – отопительный сезон мы отработали, я считаю, очень хорошо. Серьёзных происшествий, ситуаций, которые бы требовали от нас дополнительного внимания, не было. Отработали спокойно, стабильно, никто из наших потребителей не ощущал никаких неудобств на протяжении всей зимы. Поэтому мы были отмечены как наиболее стабильно отработавшая сезон компания в стране. Так же как и в прошлом году, и годом раньше. Эту традицию стараемся поддерживать. 

Прошедший календарный год тоже получился достаточно хорошим. Шумиха и спекуляции вокруг  озера Байкал, несмотря на то что они были надуманными, создали не скажу, что проблемы, но определённые ограничения. Маловодность была по всей стране, и сибирские реки не стали исключением. И в Енисее, и в Ангаре воды на протяжении года было значительно меньше, чем 

обычно. Это привело к тому, что часть нагрузки ГЭС взяли на себя тепловые электростанции. Мы всегда говорим, что «Иркутскэнерго» – диверсифицированная компания, вот подтверждения, что эти слова неслучайны, мы действительно так и работаем. Всё наше оборудование в состоянии постоянной готовности, мы в любой момент можем маневрировать нашими электростанциями, с тем чтобы тепло и электроэнергию вырабатывать в объёмах, которые нужны потребителю. 

– Как маловодность отразилась на производственных и финансовых итогах работы? 

– Наши ГЭС выработали примерно на 1 млрд кВт-ч меньше, чем годом раньше, соответственно, сопоставимые объёмы мы произвели на ТЭЦ. В принципе, потребитель не заметил никаких отклонений, изменений, перераспределения с одного вида генерации на другой. 

– Как это сказалось на ценах?

– Затраты компании возросли, потому что нам пришлось купить на миллион тонн угля больше. Мы начали это делать уже с конца лета. Себестоимость увеличилась, подросли затраты на ремонты, потому что тепловые станции были больше загружены, но в целом сработали рыночные механизмы: после реформы электроэнергетики, которая завершилась в 2010 году, ценообразование происходит по биржевым принципам, и биржа чётко отреагировала на то, что дешёвой выработки стало меньше. Биржевая цена на оптовом и розничном рынках выросла, что позволило  дополнительные затраты  большей частью скомпенсировать. В среднем за осенне-зимний период цена, по сравнению с таким же периодом прошлого года, выросла примерно на 40%. Мы, кстати, уже сейчас наблюдаем обратную тенденцию, причём сегодня стоимость упала почти на 30% по сравнению с ценами месячной давности – опять работает рыночный механизм ценообразования, учитывающий разные факторы. 

– Это долгосрочный тренд?

– Да. Периоды многоводные или со средним уровнем приточности, как правило, сменяются периодами малой водности. Перед этим почти 12 лет уровень воды было относительно ровным, поэтому период маловодья был предсказуем, мы его ждали на протяжении трёх предыдущих лет. 

– Как, на ваш взгляд, это всё отразилось на потребителях? 

– Потребители это почувствовали безусловно. Возможно, повлияло с точки зрения каких-то новых проектов. Но не думаю, что инвестиционная привлекательность региона сколько-нибудь пострадала, поскольку даже в таких условиях Иркутская область привлекательна с точки зрения дешёвых энергоносителей. 

– Каковы ваши ожидания на этот год по водности?

– Ждём завершения «засухи», и есть сигналы, которые на это указывают. Сегодня поступление воды в водохранилища идёт более быстрыми темпами, чем в прошлом году в аналогичный период, когда «засуха» ещё не начиналась. Мы видим, что воды поступает больше и в Енисей, и в Братское и Усть-Илимское водо­хранилища. Это первый фактор.

Второй – зимой введены в эксплуатацию все гидроагрегаты Богучанской ГЭС. Станция не самая крупная, но серьёзная – мощность 3 тыс. МВт, годовой объём выработки порядка 17 млрд кВт-ч. Для сравнения: за весь прошлый  год тепловые станции «Иркутскэнерго» выработали 10,65 млрд кВт-ч. А тут одна ГЭС прогнозируемо произведёт на 70% больше, чем все наши ТЭЦ.

Возвращаясь к механизму биржевого ценообразования: мы понимаем, что предложение дешёвого продукта в рамках биржи даёт снижение ценового тренда. Поэтому я говорю, что снижение рыночной цены – вещь системная и на достаточно долгое время. 

– Как изменились объёмы потребления тепла и электроэнергии по итогам года?

– Вы отметили один из факторов – зима была очень тёплой, поэтому произошло снижение фактического потребления тепла почти на 9% от наших планов, почти на 1 млн гигакалорий по сравнению с прошлом годом. По электроэнергии есть небольшой рост. 

– Как бы вы оценили самочувствие сибирского бизнеса?  Стоит ли ждать новых проектов вопреки кризису?

– Не могу сказать, что вижу какие-то упаднические настроения в бизнесе. Руководители крупных предприятий, напротив, ещё раз убедились в правильности стратегии, направленной на экономию. Как это ни парадоксально, глава энергетической компании одобряет действия потребителей, направленные на энергоэффективность. Вы знаете мою точку зрения: когда у покупателя нашей продукции всё хорошо, он имеет возможность развиваться, а значит, будет потреблять наш товар и будет способен за него заплатить вовремя и в полном объёме. 

Многие наши потребители ориентированы на экспортные рынки, и курсовая разница даёт им возможность почувствовать себя более уверенно. Поэтому я думаю, что момент наверняка будет использован для модернизации производств, инвестиций. Например, генеральный директор ИАПО Александр Вепрев недавно заявил о том, что авиазавод расширяет и номенклатуру, и объём выпускаемой продукции. 

Что касается нас, мы работаем в рублёвой зоне: в основном на российском оборудовании, с российскими поставщиками и потребителями.

– Как обстоят дела с платёжной дисциплиной потребителей? 

–  Кризис, безусловно, повлиял. У нас увеличилось количество переговоров, особенно к платёжным датам, но, тем не менее, большинство потребителей соблюдают платёжную дисциплину. Как и ранее, есть попытки спрятаться за кризис. Есть ситуации, к примеру Коршуновский ГОК в Железногорске, мы видим, что им действительно непросто. Мы готовы рассматривать серьёзные обращения, искать решения совместно, при этом всегда внимательно смотрим на аргументы. Тех, кто пытается спекулировать на теме кризиса, вычисляем достаточно быстро. 

– Появляются ли новые потребители?

– За прошедший год в рамках технологического присоединения было подключено почти на 130 МВт новых потребителей. Среди наших новых партнёров нет крупных предприятий,  но это тоже очень радует. В любом бизнесе надёжнее иметь большое количество потребителей, ведь, даже работая в одной сфере, они чувствуют себя по-разному. При этом наша зависимость от их бизнес-рисков гораздо ниже, чем в ситуации с одним, но крупным потребителем. Поэтому мы избрали своей стратегией (и уже год прожили в этой парадигме) поддержку всех потребителей, которые хотели бы присоединиться как к нашим тепловым сетям, так и к инфраструктуре коллег из Иркутской электросетевой компании. Мы официально заявляем о том, что берём на себя обязательства в максимально короткий срок обеспечить всю нужную разрешительную документацию. При необходимости, если потребитель обратится к нам с просьбой выполнить какие-то технические мероприятия, мы и это готовы сделать по минимальным ценам в самые короткие сроки. Это – наш вклад в инвестиционную привлекательность региона.

– Эффект уже есть?

– Да, мы увидели прибавку потребления именно от большого пула новых абонентов. Нашу стратегию поддержало правительство Иркутской области, мы очень плотно и результативно взаимодействуем с властями в данном направлении. На этот год есть планы по расширению такого сотрудничества, по привлечению новых потребителей и стимулированию объёмов потребления имеющихся.

– Вы имеете в виду индустриальные парки и проекты Корпорации развития Иркутской области?

– Да, мы тесно сотрудничаем с правительством региона, формируем совместные программы, в том числе проекты, которые идут под кураторством министерства экономического развития области и Корпорации развития. 

– Что происходит с крупными инвестиционными проектами самой компании? Пришлось ли что-то отложить или заморозить? 

– Какие-то из наших проектов мы модифицировали, нашли достаточно интересные решения. Где-то нашли новых партнёров, где-то – новую конфигурацию проекта. Пока воздержусь от их официального анонсирования. Задача не только стимулирования, но и создания новых потребителей у нас есть, мы над ней работаем. Например, продолжаем строительство посёлков малоэтажного жилья – это новые, причём стабильные потребители. 

– Модификация коснулась инвестиционной программы «Иркутскэнерго»?

– В прошлом году мы выполнили всё, что запланировали. Когда произошёл ценовой всплеск, мы в рамках отдельных наших проектов произвели корректировки, передвинули на более поздние сроки. Мы даже перевыполнили наши планы по модернизации, развитию тепловой сети в Иркутске, Нижнеудинске. Но некоторые задачи мы сочли правильным перенести на этот год. 

Что касается крупных проектов, замена рабочих колёс на Братской ГЭС идёт точно по графику. Хотя стоимость колёс из-за роста курса евро значительно увеличилась, проект остаётся интересным и окупаемым. В прошлом году на него истратили почти 450 млн рублей. К тому же нужно быть ответственным партнёром – мы не можем себе позволить в одном случае говорить про платёжную дисциплину, а в другом её как-то нарушать. Наши коллеги из Voith выразили нам свою признательность за то, что мы ни разу не сорвали график платежей. При этом мы обсуждали изменение курсов валют и совместно нашли решение, которое, не ущемляя ничьих интересов, позволило сэкономить почти 50 млн рублей. 

– Поделитесь секретом?

– Нашли иную транспортную схему доставки. Получили снижение затрат, которое наши коллеги любезно направили на сокращение цены поставки. 

По рабочим колёсам для Усть-Илимской ГЭС договор подписан, первое колесо будет готово в конце 2016-го. 

– Меняется ли отношение государства к энергокомпаниям? Необходима ли отрасли господдержка и в каком виде?

– Государство определило, вернее, актуализировало список системообразующих предприятий, и большая энергетика была отнесена к системообразующим отраслям. Государство заявило о готовности оказывать необходимую поддержку предприятиям из этого перечня. Другое дело, что, как и в предыдущие сложные периоды, компания в состоянии справиться собственными силами. Но мы понимаем и ценим, что при необходимости могли бы обратиться к государству. 

С другой стороны, я бы отметил по-прежнему отсутствие каких-либо решений – а они должны быть приняты именно на правительственном уровне – по укреплению платёжной дисциплины, усилению ответственности неплательщиков. По-прежнему существует большая категория так называемых неотключаемых потребителей. Общемировая практика такова: если кого-то нельзя отключать, значит, тот, кто принял это решение, должен компенсировать потери от неплатежей, которые этот потребитель наносит. 

Неоплаты сдерживают ремонт­ные, модернизационные мероприятия. Кроме того, их надо компенсировать. Когда служба по тарифам устанавливает тариф, она полагает, что деньги будут собраны, а когда этого не происходит, они становятся выпадающими доходами и при очередном периоде регулирования подлежат включению в тариф. Получается, что добросовестные потребители должны платить ещё и за  неких воришек, которые зачастую просто злоупотребляют своим статусом.

– Как, например, некоторые предприятия Минобороны?

– Это вопиющий факт. При том, что из бюджета страны тратятся большие деньги на эту структуру, уровень платёжной дисциплины не выдерживает никакой критики. Но никаких системных решений на правительственном уровне, к сожалению, до сих пор нет. На мой взгляд, самая важная поддержка государства должна быть в том, чтобы скорректировать эти взаимоотношения потребителей энергоресурсов и их поставщиков. 

– Каковы планы компании на 2015 год? Ваши основные ожидания, надежды и опасения?

Решения по укреплению платёжной дисциплины потребителей должны быть приняты на правительственном уровне, полагает Олег Причко

– Ещё не успев завершить отопительный сезон, начинаем готовиться к следующей зиме. Уже проанализировали наши запасы топлива, приступили к заготовке угля на следующий год. Стартовала ремонтная кампания к следующему отопительному периоду. Это наша обычная, стабильная рабочая жизнь, и мы уверены, что и в этом году, несмотря на то, будет ли зима холодная или тёплая, будет ли воды мало или много, отработаем так, чтобы наши потребители никаких проблем с отоплением и освещением не заметили.

Инвестиционную программу в 2015 году мы сформировали  примерно на том же уровне, что и в прошлом. Мы сильно заинтересованы в новых проектах, стройках. На  днях я был на стройплощадке в Солнечном, где возводится детский сад. Сейчас ясно, что в этом году мы его обязательно закончим. 

Опасений нет. А надеемся на то, что когда-то – мы в это верим и прилагаем свои усилия – проблема во взаимоотношениях с должниками решится, хотелось бы, чтобы это произошло быстрее. 

– Планирует ли компания делать какие-то приобретения в этом году?

– Мы не исключаем расширения сфер нашего влияния, изучение недооценённых активов идёт постоянно.  

– К каким отраслям присматриваетесь?

– Нам интересны активы, которые либо дополняют наш бизнес, либо в будущем могут быть перепроданы. По большому счёту, нам всё равно, в каких отраслях находится интересный актив.

– Какое-то время назад это были водоканалы, управляющие компании в сфере ЖКХ… 

– Не только, есть же ещё Купский нефтегазовый лицензионный участок. Или КраМЗ – крупнейший в стране прокатный стан по производству цельных слитков, с одной стороны, и серьёзный потребитель электроэнергии – с другой.

– Что нового на Купском участке?

– Мы с опережением выходим на бурение опытных скважин – должны были это делать в следующем году, но начнём уже в этом. 

– Ещё вопрос о финансах: «Иркутскэнерго» в этом году может выплатить рекордные дивиденды? 

– Мы отработали год хорошо, и наши акционеры, надеюсь, довольны. Состоится ли выплата и в каком объёме – решать акционерам. Финансово, экономически мы чувствуем себя уверенно и вполне в состоянии выполнить их волю. Поэтому и в будущее смотрим оптимистично, считаем, что с точки зрения нашей ответственности всё будет хорошо. Идёт нормальная, стабильная, немножко рутинная работа, но в нашей отрасли это правильно.