– Виктор Иванович, работать в разных областях – это ваш принцип?

– Компания должна быть как маленькое государство. Сначала мы занимались парфюмерией и косметикой, развивали одно направление и были в нём профессионалами. Мы бы и дальше продолжали заниматься только этим, но я посчитал необходимым пробовать что-то ещё. Для меня важно, чтобы работать было не просто прибыльно, но и интересно. Кроме того, чтобы дереву быть более устойчивым, оно должно пускать корни в разные стороны. Я стремлюсь, чтобы всегда можно было учиться, хочу постичь многие вещи. Я изучил способы зарабатывания, и деньги для меня стали просто инструментом. Основной целью работы перестало быть получение наживы. Тем более что я знаю, как легко их можно потерять. Компания два раза попадала в кризис – в 1994 и 1998 годах. Третьего раза, к счастью, не было.

– Кризисные времена – своеобразный тест на устойчивость. Как ваш холдинг переживает этот непростой период?

– Первые звоночки о появлении кризиса начали поступать из Америки в ноябре 2007 года. Капитала лишились компании «Мерилин Линч», «Морган». Поскольку мне приходилось выполнять много проектов в разных сферах, бизнес научил меня прогнозировать ситуации. После появления предвестников с Запада я сразу понял, что эта волна докатится до России, и принял решение свернуть все долгосрочные проекты. Тогда это выглядело странным. Мне говорили: что ты делаешь, в России никаких проблем не будет. Я потратил достаточно много усилий, чтобы подготовиться к кризису. Какие-то активы пришлось продать, причём дешевле рыночной цены. Мы полностью ликвидировали транспортный отдел, распродали строительную технику, высвободившихся людей перевели на другие должности. Кого-то пришлось сократить и выплачивать выходное пособие. Технику продавали по цене в два раза ниже рыночной стоимости, лишь бы она была продана. Часть вырученных средств увели на оборотные средства. Вокруг же этого никто не делал.

Прошёл год, все наши конкуренты на рынке строительных материалов очень сильно потеряли, некоторые обанкротились. Но спрос есть всё равно. Потребительский спрос снизился в два раза, а рынок поставок сократился в четыре раза. За счёт этого мы имеем рентабельность до 30% в год. Где такое в кризис можно увидеть?

– Занимаетесь ли вы венчурным  инвестированием? Есть ли в Иркутске интересные идеи, в которые стоило бы вложить деньги?

– Последний год я тесно общаюсь с сотрудниками Академии наук. Мне интересны предложения в разных областях – химии, биологии, новых технологий в строительных материалах,  производства пищевых добавок, в сельском хозяйстве.

Какие-то проекты я изучил, и они уже работают. В частности, мы выращиваем овощи и шампиньоны. Конечно, в этом особых инноваций нет. Но чтобы сделать любой бизнес, мне приходится погружаться в информацию. Распорядок дня такой, что, когда семья к 12 часам ложится спать, я читаю до двух-трёх часов. Полчаса хватает, чтобы просмотреть какие-то новостные вещи, пообщаться с кем-то. Часа полтора-два – на новые знания. Особенно часто посещаю сайты новых технологий. Мне любопытны разные направления, пока не трогаю только электронику. Поскольку человек я прикладной, меня интересует, что мы можем применить здесь, у нас. Кстати, часто бывает так, что изучаешь предмет, полностью проходишь всё от и до, в итоге понимаешь – делать нельзя. Это тоже знание. Пример – Хайтинский фарфоровый завод. Поступила информация: продаётся завод. Ныряю в литературу, два месяца анализирую информацию. Теперь я могу вам рассказать про фарфор всё – из какого сырья производится, какие месторождения глины есть, по каким технологиям и на каких мощностях изготавливается, какие кадры остались. После изучения информации практически были готовы приобрести предприятие. В последний момент просчитали экономику по топливу. Оказалось, что завод невыгоден, поскольку должен был работать на газе. Власти обещали, что сетевой газ появится в 2009 году. Тогда я не поверил обещаниям и отказался от покупки, и слава богу.

Месяца полтора изучал овощехранилища. Чуть не вложил деньги в технологию газовых хранилищ – в помещение закачивается газ, и овощи и фрукты долго остаются свежими. Мы планировали в сезон урожая привозить яблоки из Ростовской области и Молдавии и хранить их у нас.  Но когда мне хотели продать такую технологию, не сказали об одном –  плоды нужно обработать в первые двое суток после сбора. Выходило, что сюда мы яблоки довезти не успеем, хранилища нужно будет размещать там. Тогда возникают трудности с перевозкой фруктов в холодное время. Было предложение по покупке действующего рыбзавода – досконально изучил рыборазведение. Окончательное решение пока не принял, но это может быть интересно.

Для меня такая деятельность – прежде всего обучение. У меня есть ещё одна «фишка» – на отдыхе, когда другие люди загорают на песочке, я часто напрашиваюсь на экскурсии по предприятиям. За границей я побывал на многих заводах, многие вещи меня поразили, особенно впечатлило, как работает «Л`Ореаль». На таких экскурсиях, с одной стороны, получаешь огромный опыт, с другой – становится горько, что у нас не так. Это было одной из причин, почему я ушёл с завода имени Куйбышева. Однажды случайно оказался в Питере и заехал на завод «Электросила». Показал удостоверение начальника цеха, прошёл через охрану, посмотрел, как работает предприятие. Был 1985 год, я увидел сотрудников в белых халатах и первые ЭВМ – были такие большие машины. Воодушевился новыми технологиями, приехал в Иркутск и предложил автоматизировать производство у нас. Оказалось, что это никому не надо. Люди просто не знали, что это такое, им не хватало знаний. Зато когда я создал свою компанию, у нас появились вычислительные машины. Один компьютер стоил огромных денег. Чтобы автоматизировать процесс обработки документов на предприятии, мы сами писали программы. Один из моих «коньков» – полная автоматизация работы предприятия. В конечном итоге это даёт экономию.

– Каких принципов вы придерживаетесь при формировании кадровой политики?

– У меня принцип такой: если у тебя есть интересные идеи – приходи и предлагай. Своим работникам я говорю: любой из вас может занять моё место и управлять всей компанией, если я пойму, что вы это делаете так же, как я. Не обязательно лучше. Моё место можно занять со всеми последствиями – оплатой, развлечениями, путешествиями. А за себя я спокоен. Это же здорово – у меня появится замена, я смогу заняться чем-то ещё.

Расскажу, как в структуре компании появилось охранное агентство. Пришёл человек, бывший работник органов, предложил создать такой бизнес. Мы пытались работать на рынке, стремились создать свой ареал обитания. В конце концов пришли к выводу, что наших объектов нам хватает.

Женщин беременных берём на работу. Это нормально. Причём не из желания выделиться и не из жалости. Это простой расчёт. Ведь если человек специалист, какая разница, в каком он положении. Через полтора-два года женщина выйдет из декретного отпуска и с благодарностью будет работать на компанию. Некоторые наши сотрудницы по три раза уже побывали в декрете. Женщина готовится стать матерью – ей обязательно выделяется материальная помощь, если нужно, помогаем с жильём, выделяем деньги на его аренду. Мы держимся за работников. А они – за нас. Коллективные мероприятия – это вообще отдельная песня. У нас не было ни одного некостюмированного Нового года. Причём раньше подготовкой праздников я занимался сам.

– Ваша компания часто принимает участие в социальных мероприятиях. Часто ли к вам обращаются за помощью?

– В 90-е годы началась перестройка, на улицах появились нищие, бабушки стали стоять в переходах. Видишь – сердце разрывается. Естественно, всегда какую-то денежку там оставишь. Потом пошла волна разоблачений, я перестал это делать. Хочется, чтобы помощь доходила до адресата. Были моменты, когда всем предприятием просто собирали вещи, отправляли в детские дома. Первую такую акцию провели году в 1996-м. Сейчас периодически обращается масса организаций – Детский фонд, общества инвалидов, ветеранов. Благодарственными грамотами от них я мог бы завесить все стены, но зачем это делать? Расскажу об одном из последних примеров, который задел за душу. Когда я ездил в Олху за камнями, увидел детский приют. Попросился посмотреть – не пускают. Вспоминаю, что мы этому приюту помогали, объясняю, кто я. Одежду и игрушки для ребятишек мы собирали со всей фирмы. Жену я попросил приготовить и одежду нашего сына. И тут в приюте я спускаюсь в прачечную и вижу бывшие вещи своего ребёнка, которые сохнут на верёвках. Если раньше и были сомнения, попадут вещи к нуждающимся или нет, то в тот момент я понял, что всё ушло по назначению. Тут же мы им отправили новые стиральные машины, бойлеры, оборудовали душевые.   

– Кто вы по образованию?

– Я инженер-экономист, окончил Иркутский институт народного хозяйства. Всю жизнь занимаюсь самообразованием. Ещё со студенческого времени в душу запали слова преподавателя, который пользовался уважением студентов, хотя преподавал не основной предмет – техническое обслуживание и ремонт. Он говорил: «Важны две вещи: умение общаться с людьми и умение пользоваться справочными материалами, больше никакого образования не нужно». Были курсы президентской программы «Антикризисное управление», тогда они только создавались. Поскольку в бизнесе я с 1986 года, благодаря своему опыту сразу попал в элиту слушателей курсов. С самого начала своей деятельности усвоил правило: чтобы с кого-то потребовать, нужно самому хорошо знать предмет. Естественно, пришлось испытать всё, что называется, «на своей шкуре». На первом этапе самостоятельного пути досконально изучил бухгалтерию. Сейчас посади меня сделать баланс – сделаю.

– Расскажите о ваших родителях.

– В юности они приехали в Иркутск из деревни и стали работать путейцами. Мама так и осталась на железной дороге, с неё и ушла на пенсию. Кстати, я тоже во время каникул подрабатывал на железной дороге стропальщиком, художником, дворником. А отец в возрасте 36 лет резко поменял свою жизнь, закончил вечернюю школу, пошёл в строительный техникум. После его окончания стал работать на стройке. Он строил микрорайоны Первомайский, Синюшина гора. Сначала работал монтажником, потом мастером, бригадиром. После выхода на пенсию пришёл к нам завхозом. Сейчас папе 73.

– Меньше года назад вы стали депутатом  областного парламента. Легко ли вам далась эта работа, помогает ли опыт предпринимательской деятельности?

– Я принимаю участие в работе комиссии по контрольной деятельности и комитета по недропользованию, экологии и сельскому хозяйству. Для меня работа в Законодательном Собрании – это  в первую очередь обучение. Потому что то, чем я занимался с точки зрения развития бизнеса, и законотворческая работа несколько отличаются. Вместе с тем механизмы получения результата примерно одинаковые. Я изнутри знаю финансовую сторону, механизмы расходования средств, понимаю, как появляется их нецелевое использование. Поэтому мне легко находить нарушения, которые пытаются выявить путём проверок аудиторы. В качестве примера приведу вопрос о годовом отчёте по расходованию средств на строительство нового моста. Как строитель я очень хорошо знаю стоимость бетона. В отчётах была показана стоимость бетона выше пяти тысяч рублей за кубометр. Хотя в то время любая компания предлагала этот материал по цене около двух тысяч рублей. Говорю это на комиссии. Специалисты отвечают: это специальный бетон, в его составе используются особые технические добавки. Но я-то знаю, по какой цене и в какой компании они берут этот бетон. Его стоимость – 2,3-2,4 тыс. за кубометр. Получается завышение в два раза. Причём это не отдельный случай, а чёткая система. И спросить за эти нарушения не с кого, директора подрядной компании меняются каждый год. Один сейчас в бегах, на другого заведено уголовное дело, третий  говорит: я ни при чём, за предшественников стоит горой.

Я неоднократно поднимал вопросы эффективности управления областным имуществом. Только его балансовая стоимость составляет свыше миллиарда рублей. Даже если сделать поправку на кризис и предположить, что госсобственность обесценилась в два раза, рыночная стоимость имущества области всё равно приблизится к двум миллиардам. С этого имущества в 2009 году область получила доход пять миллионов рублей. В своём хозяйстве я бы такого не допустил. Даже если мы просто всё передадим в какую-то компанию и назначим банковский процент (пусть это будет один процент в месяц) – и то по итогам года получится 240 миллионов рублей.

Комитет по недропользованию – вообще отдельная песня. Наиболее животрепещущий для экономики вопрос – использование земельных ресурсов. Известно, что земли в области очень много, но она не задействована. Плачевная ситуация с использованием земель сельскохозяйственного назначения: свыше половины земель этой категории не обрабатываются.

В последнее время власти сделали попытку использовать свободные земли, появился закон о бесплатном выделении земельных участков гражданам. В нём определён узкий перечень тех, кто может рассчитывать на наделы. Это инвалиды, ветераны войн, молодые семьи и другие льготные категории граждан. То есть социально незащищённые, нуждающиеся люди. Возникает вопрос: сможет ли льготник, получив участок, на нём что-то построить? Вряд ли. По моему мнению, механизм использования земли должен быть совсем другой. Есть земельный участок – будет разумно, если область или муниципалитет за счёт собственных средств оформят документы на него и выставят на аукцион. Если за оформление возьмутся государственные организации, а не частные, то стоимость доведения его до момента продажи обойдётся не дороже 70 тысяч рублей. Пусть этот участок по рыночной цене приобретёт тот, кто сможет им распорядиться. Рыночная стоимость земельных участков в населённых пунктах колеблется от 250 до 500 тысяч рублей за сотку. Один такой проданный земельный участок – это как минимум готовая квартира для любого малоимущего. Решение вопроса на поверхности. Почему не делается? Потому что проще пообещать всем, выдать закон и оставить всё как есть.

– Какие территории области вы курируете как депутат? Каковы, на ваш взгляд, основные проблемы этих муниципалитетов?

– В сфере моих интересов находятся Иркутский и Шелеховский районы, Байкальск. Если я скажу, что основная проблема этих территорий – нищета, это будет слишком грубо. Правильнее – низкий уровень благосостояния граждан. Я считаю, всё это исходит от организации рабочих мест. Нигде практически не действуют механизмы по стимулированию малого и среднего бизнеса. Есть территории, в которых работают градообразующие предприятия, например, Шелеховский район. В последнее время наблюдается процесс вымывания людей из таких муниципалитетов. Люди приезжают в Иркутск в поисках лучшей жизни, за счёт этих людей расширяются в основном такие сферы, как торговля и услуги. Раньше учителя и врачи уходили в торговлю. Теперь эти сферы пополняют люди рабочих специальностей. Я назвал одну из проблем – уровень благосостояния, от неё исходит всё остальное.

– Какие возможности существуют для развития этих территорий?

– Поскольку наиболее подробно я пока изучил Иркутский район, буду в первую очередь говорить о нём. Во-первых, это сельскохозяйственная территория. Основную ценность муниципалитет представляет, прежде всего, с точки зрения выделения земельных участков для застройки. Чтобы развивать это перспективное направление, властям нужно обеспечить земли инфраструктурой, для каждого участка необходимы три точки подключения – электричество, холодная вода и канализация. Если провести общие сети и поделить на каждого пользователя, получается не так дорого. Второе, очень интересное направление – сельское хозяйство. Бесспорные преимущества Иркутского района – близость от рынков сбыта и наличие кормовой базы и трудовых ресурсов. Там, в принципе, развивается и производство, и переработка, но всё по чуть-чуть. Если овощеводство можно развивать силами малых предприятий, то по молоку и мясу нужны крупные сельскохозяйственные комплексы. В этой сфере частник не сможет конкурировать с крупным предприятием. В областном бюджете пытаются внедрить программу помощи, доплачивая за мясо, молоко каждому частнику. Она, конечно, хороша, но я, как бизнесмен, скажу, что только крупные предприятия способны обеспечить область продуктами. Можно было бы не размывать дотации, а вложить серьёзные средства в создание крупных агропредприятий. Кстати, несколько таких комплексов в области уже есть. Но пока о продовольственной безопасности говорить не приходится. Больше половины мяса в регион завозится из-за границы, малейшие перебои с поставками вызывают возникновение дефицита продуктов как минимум.

– У вас, как у хозяйственника, наверняка есть предложения по совершенствованию государственного и муниципального управления. Поделитесь ими.

– Любая территория, будь то область или город, – это не только среда обитания людей, но и хозяйствующий субъект, который должен уметь зарабатывать деньги. В то время как государственные и муниципальные чиновники ставят себе задачу максимально полно собрать налоги. Основная борьба идёт, что в областной, что в городской Думе, за распределение бюджета. Делить бюджет все считают себя мастерами. А когда лоскуток маленький, его на всех не разорвёшь. Поэтому в первую очередь нужно научиться больше зарабатывать. Приведу пример. Был момент, когда кризис наступил, а власти на это никак не среагировали. Потому что на бюджете это пока не отразилось, предприятия по инерции продолжали платить налоги. И только потом пришлось урезать бюджет. Хотя можно было отреагировать на год раньше и сделать последствия менее болезненными. Но поскольку впереди выборы, а эти меры непопулярны, это сделано не было. В конечном счёте пострадали жители. Неполного года мне хватило, чтобы понять, что принципы работы с бюджетом в области и в городе одинаковые, различен лишь масштаб.

Я бы, как хозяйственник, активнее использовал возможности привлечения средств федерального центра. Программы софинансирования их предоставляют. Принцип примерно такой: вкладываете своих средств 10%, остальное добавляет Федерация. Понятно, что, если мы выделим на переселение из ветхого жилья не 10, а 100 млн. рублей, то от Москвы получим не 90, а 900 млн. рублей. Это гарантированно даст увеличение объёмов строительства. В свою очередь, это дополнительные рабочие места, за счёт налога на прибыль и налога на имущество пополняется бюджет. Бухгалтерия проста: вкладывая в нынешнем году эти 10%, в следующем году вы получаете прибыль 30%. Нет же, мы живём сегодняшним днём.

– В интерьере вашего дома прошли съёмки фильма «Сатисфакция». Почему выбрали именно ваше жилище?  

– Съёмочная группа обратилась в риэлторские компании с просьбой найти объект, где можно было бы снимать фильм. Условий было несколько, самое основное – он должен быть интересным. Первоначально было выбрано десять домов, причём три из них проектировал и строил я. В конечном итоге выбрали именно мой. Сначала я был категорически против, чтобы съёмки проходили в моём доме, тогда к переговорам подключился мой хороший знакомый Юра Дорохин. Ему я отказать не смог.

По сюжету им нужны были лужайка, бильярдная, тир, бассейн. Поскольку дом только достраивался, ландшафтный дизайн не был готов вообще. До съёмок оставался месяц, и я пообещал, что за это время смогу всё организовать. Раз я дал слово, нужно было всё успеть сделать. Но за месяц вырастить газон невозможно. Поэтому пришлось в Усолье заказывать дёрн, возить его грузовиками и укладывать на лужайке. Я нанимал технику, мы ездили на Олху, в Ханчин, оттуда привозили огромные валуны. Когда я пообещал подготовить всё до съёмок, мне особо никто не поверил. Съёмочная группа заранее решила, что газон будет снимать в другом месте. Каково же было их изумление, когда к назначенному сроку всё было готово. Правда, в последние два-три дня перед приездом был шторм, пришлось изрядно потрудиться.

Народу наехало человек 20–30 – фотографы, художники, осветители, кого там только не было. Причём люди постоянно менялись. Съёмки длились несколько дней. Дом у меня трёхуровневый, нижние два этажа мы отдали съёмочной группе, на верхнем этаже разместились сами. Жена поставила в коридоре на третьем этаже зелёную табуреточку, посадила на неё игрушечного зелёного Шрека и повязала зелёную ленточку. Это была своеобразная граница, очерчивающая наше личное пространство. Народ ходил по дому с раскрытыми ртами, доходил до табуретки со Шреком и поворачивал назад. Ни один человек не нарушил эту границу. Весь быт семьи был оборудован наверху, поэтому утром я спускался на первый этаж полностью одетый, в костюме, в галстуке. Однажды выхожу в восемь часов утра, смотрю – кто-то спит на диване. А это оператор пришёл рано и решил прилечь. На кухне Гришковец варит кофе, разговаривает с ребятами. Кто-то с утра уже коньячок принял. У меня на кухне бар стоит. В общем, принцип такой: заходите, делайте, что хотите. Конечно, что-то разбили, что-то поцарапали, не без этого. Оборудование своё какое-то оставили. Как мы их терпели? Мы не терпели, мы с ними жили. Народ оказался очень коммуникабельный, интересный. В заключительный вечер были все уставшие, быстренько накрыли стол (я ещё готовить умею). Достаю напитки – кому-то белое вино, кому-то шампанское, кому-то коньяк. Для операторов, думаю, народ простой, готовлю такое блюдо – чёрный «бородинский» хлеб, сверху горлодёр, всё это накрываю долькой чеснока. Помимо других яств ставлю на стол эти бутерброды. Достаю самогоночку (маменька делает до сих пор, лучше напитка не встречал). Предлагаю ребятам. Налили. Остальные спрашивают: «Что там у вас?». Отвечаем: «Да это самодельная». Отказываются. Через какое-то время просят попробовать. Попробовали. Потом других напитков не пили. После третьей рюмки начались застольные песни, пошёл непринуждённый разговор. Уехали за полночь. Много благодарственных слов услышал по поводу своего дома.

В моём доме нет больших комнат, в нём очень много подсобных помещений. В них хранятся коньки, лыжи, клюшки, горные лыжи, теннисные ракетки, туристическое снаряжение, снаряжение для рыбалки. Всё это у меня есть, я этим живу. Бывает так: мы созваниваемся с друзьями вечером, я говорю, собирай наших, поехали в Сочи. На следующий день десять человек в аэропорту. Куда, на каких условиях, они даже меня не спрашивают. Знают, что я всё организовал.

Кондрашов Виктор Иванович родился 10 февраля 1962 года в городе Иркутске. Отец – Кондрашов Иван Матвеевич, в настоящее время пенсионер, проработал 18 лет на железной дороге, в 36 лет по партийному набору пришёл работать в ДСК г. Иркутска, участвовал в строительстве микрорайонов Первомайский, Университетский, Синюшина гора, мама – Кондрашова Зоя Михайловна, пенсионерка, почётный железнодорожник. Женат. Жена – Кондрашова Марина Александровна, телеведущая ТК «АИСТ», старшая дочь Анастасия Викторовна – студентка международного факультета МГУ, сын – Кондрашов Матвей, 5 лет.

Кондрашов Виктор Иванович в 1979 году окончил среднюю школу № 29 города Иркутска.
После окончания школы стал студентом  Иркутского института народного хозяйства по специальности «инженер-экономист». В 1984 году по распределению был принят на Иркутский завод тяжёлого машиностроения имени В.В. Куйбышева молодым специалистом, через полгода был переведён на должность мастера участка II группы в транспортный цех. В 1985 году был назначен заместителем начальника данного цеха. По истечении полугода был утверждён в должности начальника транспортного цеха. В 1988 году работал директором в профкоме «Иркутскжилстроя». В 1992 году, в период перестройки, организовал частный бизнес по созданию и управлению крупными предприятиями и объектами. В 1998 году был приглашён на должность заместителя директора ОАО «Иркутский торговый дом». В 2005 году был назначен на должность генерального директора. С 21 по 29 июня 2005 года обучался по программе повышения квалификации руководящих работников, специалистов и индивидуальных предпринимателей, осуществляющих предпринимательскую деятельность. В 2006 году создал строительную компанию «Такота».

В настоящее время возглавляет холдинг «Такота», в который входят следующие компании: ООО «Дока», ООО «Дока Плюс», ООО «Такота», ООО «Спортстройсервис», ООО «Зодчий», ООО КА «Персонал Сервис», ООО ОА «Вымпел» и т.д.