Ситуация с соблюдением прав коренных малочисленных народов Иркутской области стала одной из «критических» тем, обсуждаемых в регионе на минувшей неделе. Прозвучала она в итоговом докладе, подготовленном по результатам 2016 года уполномоченным по правам человека Валерием Лукиным. Раскрывал тему иркутский омбудсмен на примере Тофаларии – горной местности Нижнеудинского района, где проживает немногим более 650 тофов. При этом омбудсмен не преминул напомнить, что два года назад он уже выступал со специальным докладом, где затрагивались проблемы КМН.

– Специальный доклад, по-видимому, пылится на чиновничьих полках. А тем временем физическое выживание и дальнейшее существование эвенков, тофаларов в сложившихся условиях находится под угрозой. К сожалению, это не беспокоит заместителей председателя правительства Виктора Кондрашова и Антона Логашова, которым губернатор поручил взять под личный контроль решение проблемы, – заявил Лукин на сессии областного парламента 19 апреля 2017 года.

Свои слова он «проиллюстрировал» на примере: иркутское правительство обещало официально закрепить для Тофаларии специальный статус территории традиционного проживания коренных малочисленных народов – до конца декабря 2016 года. Однако этого до сих пор не случилось.

– И есть большое сопротивление со стороны чиновников, – подчёркивает Лукин.

По версии омбудсмена, которой он поделился с «ВСП», нежелание придавать такой особый статус таёжной Тофаларии связано с личной заинтересованностью отдельных чиновников. Ведь на «статусной» территории сразу же возникнет целый ряд ограничений по ведению на ней хозяйственной деятельности (они будут применяться ко всем, за исключением тофов). Проблематичной будет в тех местах и так называемая элитная охота.

Открытой остаётся проблема и по транспортному авиасообщению Тофаларии с «большой землёй».

– На последней сессии, где рассматривались поправки в бюджет Иркутской области, были снижены региональные субсидии на авиасообщение для Тофаларии на 6,7 миллиона рублей. Из-за этого сократится 21 рейс. В областном минтрансе мне обосновали это сокращение тем, что часть скоропортящихся продуктов будет подвозиться по зимнику. Но зимником в Тофаларию помимо продуктов и так есть что завозить – начиная от стройматериалов, предметов быта, одежды и так далее, – комментирует «ВСП» Лукин.

Между тем и сам объём скоропортящихся продуктов, которые подвозятся на субсидируемых авиарейсах, сильно занижен, объявил в минувшую среду на сессии уполномоченный. Исходя из нормативов потребления пищевых продуктов, утверждённых федеральным Минздравом в 2016 году, в Тофаларию требовалось завезти 790 тонн скоропортящихся продуктов. По факту завезено 515 тонн – потребительский минимум, который предусмотрен в иркутском законодательстве. О нормальном жизнеобеспечении продуктами питания при таких поставках речь не идёт. Местные жители ежегодно выступают с жалобами на нехватку продовольствия.

При этом складывается парадоксальная ситуация, когда вертолёты, отправляясь в Тофаларию, оказываются полупустыми – так авиаперевозчик придерживается требования правительства Иркутской области, утверждённого в постановлении в 2016-м. Согласно этому документу, вертолёт должен при осуществлении пассажирских рейсов в населённые пункты Тофаларии перевозить грузы весом не более 500 кг. Любопытно, что при этом на количество пассажиров в постановлении предлагается не обращать внимание. Между тем грузоподъёмность вертолёта (2 тонны) вполне позволила бы поднять и доставить до тофов фрукты, овощи и другие продукты, которыми они сегодня не избалованы.

– Я неоднократно обращался в правительство, внёс свои предложения для изменения данного постановления. Их заволокитили: председатель правительства Битаров переслал зампреду Болотову, Болотов – министру транспорта, министр транспорта – своим замам, – рассказывает о сложной системе взаимоотношений чиновников Иркутской области Валерий Лукин.

Из-за отсутствия регулярного транспортного сообщения получение медицинской помощи для жителей труднодоступной Тофаларии тоже проблематично, так как больница и врачи находятся в райцентре Нижнеудинске – в 300 км. Вопрос также неоднократно поднимался общественниками, омбудсменом, самими местными жителями в разные годы и при разных губернаторах. Но по результатам изучения ситуации в 2016 году уполномоченный по правам человека опять делает нелицеприятное заключение: новая команда правительства тоже в тренде – права жителей Тофаларии на бесплатную медицинскую помощь всё так же нарушаются.

– В прошлом году я добился, чтобы в Тофаларию съездили специалисты областного минздрава, обследовали население. Почти у каждого обнаружено 2-3 заболевания. Но их же надо не только обнаружить, но и лечить. А как добираться в Нижнеудинск при таком авиасообщении? – спрашивает Лукин.

Если добраться на лечение всё же удаётся, то возникают проблемы другого характера. Один из последних случаев (но не первый) – 84-летняя женщина из Тофаларии после долгой болезни умерла в нижнеудинской больнице. Теперь уже не на лечение в больницу, а обратно, на родину для погребения, отвезти усопшую было не на чем. Родственники стали заложниками сложившейся транспортной схемы – перевозить «груз 200» необходимо спецсрейсом, а не совмещать с пассажирскими перевозками. Финансирование спецрейсов в бюджете не предусмотрено, а чтобы нанять вертолёт для частного полёта, требовалось порядка 200 тыс. рублей. Родным пришлось залезть в кредит – взять более 80 тыс. рублей.

Другой случай, совсем уже выходящий за рамки реальности, хоть и похожий на сюжеты Джека Лондона, тоже как будто остался за кадром для областных чиновников. В предыдущем году в тофаларской тайге умер охотник, но похоронить его не разрешали – требовалось сначала вывезти тело на судмедэкспертизу в Нижнеудинск, чтобы установить причину смерти. А потом вернуть обратно для похорон. Но дело было летом. И пока решался вопрос по вывозу, тело умершего начало разлагаться, а его брату, как герою американского вестерна, приходилось отстреливаться в тайге от атакующих хищников. Но и судмедэксперта привезти из Нижнеудинска в тайгу не представлялось возможным. Проводить вскрытие прямо на месте он бы просто не мог.

– Не на пне же это делать, – делится омбудсмен.

Местные жители, направившие коллективное обращение омбудсмену, подчеркнули, что такие случаи не единичны: «…трупы умерших неделями лежат в посёлках либо в Нижнеудинске». Подтверждает это в своих рассказах и местный фельдшер. Зачастую к ней, предвидя расходы на транспортную перевозку умершего в Нижнеудинск на экспертизу, приходят его родственники с просьбой выдать справку – человек долго болел, поэтому умер. Кто-то, просто махнув рукой, хоронит без всяких документов – и человека как не было.

В правительстве области назначены два высокопоставленных чиновника для решения этой проблемы. Но пока их подход к ситуации нельзя назвать государственным, считает Валерий Лукин: «Они (чиновники. – Авт.) говорят – пусть местные выезжают из Тофаларии. А ведь мы в числе 28 регионов России, где есть малые народы. Тофы – единственная в мире народность, которая проживает только в Иркутской области, и наша задача – сохранить этот этнос».

Между тем уже существующие меры поддержки коренных малочисленных народов, которые предоставляет Иркутская область, подвергли критике некоторые депутаты Заксобрания. Так, Тимур Сагдеев обратил внимание на то, что нет единой комплексной программы, существуют лишь эпизодические предложения в различных подпрограммах.

По подсчётам Валерия Лукина, в областном правительстве имеют те или иные полномочия по поддержке малых народов 11 министерств и ведомств – минобразования, минкультуры, минприроды, минтранс и т.д. В рамках всё тех же подпрограмм, упомянутых Сагдеевым, перед ними стоят всевозможные задачи – от увеличения оленьих стад до развития коренного языка. Как на самом деле чиновники поддерживают народности, сказать трудно – в подпрограммах предусмотрительно отсутствуют индикаторы, которые должны свидетельствовать о качестве работы. Уполномоченный, в свою очередь, уверен, что никаких реальных результатов областные ведомства не добились. Отметим, что никто из присутствовавших высокопоставленных чиновников парировать эти замечания не стал.